И как только он встал, Чарли, можно сказать, заставил Мика навалиться на него, пока сам начал трогать чужое тело. Он прямо-таки начал лапать его. Руки скользили уже по всему его телу: по талии, пробираясь через футболку, по попе. Губы робко касались бледной шеи, обдавая ее теплом.

Но у Микки вдруг сильно закружилась голова, и он убрал с себя чужие руки, попытавшись дойти до дивана, но его наклонило в сторону. И он мог бы упасть, если бы Джонс ловко не схватил его за руку. Милкович засмеялся, совсем не замечая парня, который оказался слишком близко. И который тут же обхватил его лицо руками и, наваливаясь на него, попытался поцеловать, в результате чего прислонил Микки к стене. А тот тут же оттолкнул его от себя.

— Это случайно вышло, — улыбнулся он, сглотнув. И тут же потянулся к бокалу с мартини, сразу же вручая его Микки, который все же взял его.

— Ты пей, пей, — снова улыбнулся Джонс, заставляя Милковича допить остатки в стакане. А Микки так хорошо, что он даже и не сопротивляется.

— Погоди, — просит Мик, отодвигая от себя парня. Ноги его почти что не держат, так и хочется вырубится. Поэтому он продвигается к дивану и заползает на него, но не ложится, а просто садится боком, подсунув под себя ноги, и склонив голову на спинку дивана.

— Мне бы водички, — выдыхает Мик, слабо улыбнувшись.

— Водичка, — снова протягивая тому бокал с выпивкой, только уже свой, говорит Чарли.

— Это водичка? — ухмыляется Микки. Кажется, Джонси думает, что он уже вообще ничего не соображает.

— Это водичка, — смеется шатен, а Мик тем временем прикрывает глаза. И он чувствует, что чувство бурной эйфории перешло в томную расслабленность. Будто бы он приятно выдохся.

— Сними, она только мешает, — Микки даже не сопротивляется, когда Чарли снимает с него футболку. А затем и на самом шатене её не оказывается.

Затем Чарли уходит в свою комнату, но Мик уже ничего не слышит и не видит, он просто лег на диван на живот и чувствовал, что скоро вырубится.

— Ты чего, котенок? Спать собрался? — через чур нежно шепчет Чарли, садясь на колени возле дивана, прямо рядом с лицом Микки, начиная гладить его по волосам. Микки что-то мычит в подушку и не сразу понимает, что Джонс уже начинает массировать его спину.

А затем он начал целовать его и в шею, и в щеку и куда только попадал своими влажными губами. Микки бормотал что-то себе под нос, даже пытался подняться, но Чарли шептал ему на ухо всякое, что успокаивало его и заставляло просто лежать.

И он даже не сможет рассказать, как так произошло, что Чарли полностью раздел его уже через несколько минут после того, как он перестал брыкаться.

***

Чарли толкался в него так сильно, что у Милковича горели бедра. Он смотрел в потолок, пока парень вдыхал чужой запах, уткнувшись в его шею.

Становилось хуже и хуже с каждой секундой, но ни руки, ни ноги его не слушались, а глаза то и дело закрывались. Голова кружилась, перед глазами все плыло.

— Я люблю тебя, — еле слышный шепот, смешавшийся с тяжелым дыханием, донесся до слуха парня. А затем…

…затем все потемнело.

========== Глава 17. Ладно? ==========

Ага, как же. Чарли не давал Микки отключиться больше, чем на минуту, каждый раз слабо хлопая его по лицу, чтобы привести в чувство. Но когда все это закончилось, Джонс начал целовать его, игнорируя его бормотание.

И как только Чарли оторвался от чужих губ, он надел на Микки боксеры, чуть приподняв его, а затем и джинсы с футболкой. И когда парень был полностью одет, он ушел в душ, оставляя того одного на диване.

Но как только вернулся, Микки уже был в отключке и лежал, склонив голову на край дивана.

— Во бля, — резко остановившись, выдохнул Чарли. — Ми-и-ик! — позвал он парня, когда подбежал к нему и сел возле него. — Мик! — встряхнув парня, позвал его Джонси, который уже чувствовал, как собственный пульс участился в несколько раз.

Блять, Микки уже давно должен был прийти в себя, судя по тому, что было написано на стеклянной баночке с каким-то препаратом. Вероятно, ему не стоило смешивать это с алкоголем, и тем более вливать это туда в таком количестве.

— Вот же сука, — снова выругался парень, вставая на ноги. — Блять, — он провел руками по лицу. — Блять! — куда громче сказал он, когда попытался успокоится. Он попытался дышать ровно, но все равно выходило шумно, как он не старался. Он совершенно не знал, что делать.

Он поднес ладонь к его шее, проверяя пульс. И тут паника накрыла его с головой.

— Не-не-не-не-не, — затараторил парень, хватая брюнета под подмышки, стаскивая с дивана. — Нет, блять! Только не умирай, Микки! — он начал тащить его по коридору, пробираясь в ванную комнату. — Только не умирай! — из глаз сами по себе начали катится слезы.

Он поднял его, залезая в ванную вместе с Микки прямо в одежде. Включив воду, которая тут же хлынула из душа, он поднял его голову, чтобы вода попала прямо в рот, а затем уже начал запихивать ему в рот пальцы, чтобы вызвать рвотный рефлекс.

Микки громко вздохнул, а одновременно с этим из его рта начала выходить вся та дрянь, которой его накачал Джонс, который сейчас тихо скулил позади него.

Вода сверху текла горячая, так что его почти что сразу вырубило снова, и Чарли, заметив это, выскочил из ванны, побежав на поиски телефона. Он быстро набрал номер скорой. Девушка еле разобрала то, что он говорил ей сквозь рыдания, но все же, узнав адрес, сказала, что помощь скоро будет.

Он вытащил Мика из ванны, когда понес его в комнату, чтобы снова переодеть, только теперь уже в свою одежду, которая висела на нем. Блять, ему казалось, что прошло уже больше часа, когда не прошло и десяти минут.

Ему было больно смотреть, как Микки кладут на эту каталку и завозят в машину скорой помощи.

Чарли, конечно же, поехал с ним.

***

— Что Вы ему сделали? — вскочив со стула, спросил Чарли у врача, только что вышедшего из палаты, где был Микки.

— Всего лишь промывание желудка, — попытался успокоить его доктор Лишман.

— Он в порядке?

— Да, он будет в порядке, — улыбнулся мужчина, хлопнув юношу по плечу. — Ты можешь зайти к нему, — кивнул головой на дверь, предложил доктор, и Джонс сразу же направился к палате.

Микки уже не спал, он просто прикрыл глаза, как только услышал, что кто-то к нему заходит. Это был Чарли, который просидел здесь часа четыре, если не больше.

Мик услышал громкий всхлип, смешанный со рваным выдохом, что издал Чарли. Видеть Микки в таком состоянии, и знать, что ты причина этого — это… Блять, да это полнейший пиздец.

Когда Чарли снова поднял на брюнета глаза, тот уже смотрел на него в ответ. Он смотрел на него с такой злостью, будто бы в любой момент мог бы сделать ему что-нибудь, будь у него на это силы.

— Иди…отсюда, — еле-еле произнес он, отвернувшись от него и поморщившись, будто увидел что-то мерзкое.

Это мерзкое теперь засело у него в голове.

***

Через день он уже был дома, с отвращением вспоминая, как было в больнице. Хорошо, что он почти все то время, пока был там, проспал.

Мэнди, кстати, даже и не узнала, что он был в больнице, пока Мик не позвонил ей, чтобы она забрала его. Та, конечно же, приехала с Липом, а позади сидел Галлагер, который всю дорогу кидал на него встревоженные взгляды. А затем началось…

«Микки, тебе не нужно это?», «Тебе не нужно то?», «Мик, тебе нельзя это, да и это тоже нельзя.», « Микки, все в порядке?», « Не хочешь поговорить об этом?». И бла-бла-бла…

И так всю ебаную неделю.

Они даже трахаться толком не могли. У Микки не вставал нихера, в бошке все этот припизднутый Чарли, трахающий его на диване и навалившийся сверху. Пиздец.

— Хэй, ты как? — он в который раз задает один и тот же вопрос.

— Все нормально, — закатив глаза, отвечает Микки.

Они пошли на бейсбольное поле, которое уже, наверное, сто лет как заброшено.

— Будешь? — протянув Галлагеру косяк, спросил Мик, на что тот отрицательно покачал головой. Мик лишь пожал плечами, поджигая самокрутку и глубоко затягиваясь.