— Ро, куда тебя, блять, понесло огородами?
— Мик, да я тут нашу русалочку встретил, вот и решил скрасить ей досуг. Но русалочка оказалась слегка туговатой, не зря в сказке голос отобрали, рот тут действительно лучше не открывать. — Отходя, бросил через плечо парень. — Идем, а то на нас и так уже охрана косится.
Йен, все еще стоя с полотенцем в руках, уставился им в спину, анализируя слова Ронни.
Завтрак проходил в очень специфической атмосфере. Ронни бросал хмурые взгляды на Йена, тот в свою очередь злобно пялился в ответ, Микки сидел, думая о чем-то своем, периодически зыркал на охрану, Алек сонно жевал, громко чавкая.
— Что за нафиг происходит? То вы как с цепи срываясь, верещите друг на друга, то молчаливый обмен проклятиями. — Не выдержал Милкович, выжидающе поочередно смотря на обоих.
— Да не парься, Микки, все ок. Мы уже договорились. Да, русалочка? — Фыркнул Ронни.
— Ни о чем мы не договорились. — Бросил Йен, чувствуя, что планка падает окончательно.
Схватил парня за волосы, приземляя лицом прямо в поднос с остатками склизкой каши. Ронни удалось смягчить неожиданно близкую встречу со своим же остатком завтрака, приняв основное столкновение с горизонтальной поверхностью на плечо. После чего, подорвавшись, потянулся через стол к уже вставшему на ноги Галлагеру. Микки, не долго думая, снова зыркнув на охрану, потянул Ронни за робу назад, после чего тот упал на скамью, отплевывая кашу, порываясь отомстить рыжему. Алек, неожиданно для такого тихони, быстро и четко скрутил Йена и посмотрел на Микки, ожидая дальнейших указаний. Брюнет кивнул Алеку, снова проверяя место нахождения, и степень внимания к ним охраны, и блондин отпустил немного успокоившегося Йена.
— Чего ты его держишь? Боишься, что покалечу милую мордашку твоего личного татуировщика, мало ли для чего ещё пригодится. — Злобно шипел рыжий, растирая руку. Вот тут уже не выдержал Микки, отпуская Ронни, которого все ещё придерживал, подлетел к Йену и с размаху ударил парня в челюсть, стараясь вложить всю злобу, которая вскипела в нем после незавуалированного намёка. Йен только собирался ответить, как Алек снова заломил ему руки.
— Ты тут, сука, вышибалой по вызову заделался? — Злобно прошипел парень в сторону блондина.
— Галлагер, ты, блять, в край охуел? Надоело нормальное общение, иди тогда на хуй с такими приколами! — Гаркнул Милкович, перегораживая путь Ронни, готовому кинуться на разошедшегося Йена. — Мы с тобой старались, сука, по-человечески, а ты как был мудаком, так им и остался! Разбирайся со своим дерьмом сам! Заебался я в няньках бегать!
— Тебя никто и не просил!
— Ну и замечательно! Идем, в мастерской само там все не сделается! Алек, ты с нами? — Бросил Микки, оттаскивая готового вступить в драку Ронни.
Бросив Йена наедине с самим собой, парни ушли в направлении двери. Ронни что-то рассказывал Микки, гневно махая руками, брюнет в свою очередь устало потер лицо, бросив через плечо странный взгляд на Галлагера, когда троица уже покидала столовую.
Йен снова должен был идти на исправительные работы в качестве уборщика. С одной стороны было страшновато, вспоминая, как все закончилось в последний раз, с другой — в нем сейчас кипело столько гнева, что он сам уже был не против отыскать того парня, за избиение которого его в прошлый раз заперли в одиночку. Но процесс уборки двора прошел, как ни странно, довольно-таки тихо, и никаких прецедентов замечено не было.
Меланхолично работая метлой, Йен, мысленно обкладывая матами и проклятиями так ненавистного ему Ронни, придумывать ему смерть из подручных средств, да поживописней, оказалось настолько увлекательным занятием, что парень даже не заметил, как прошло время. На обеде и ужине Йен демонстративно сел к вечно болтающему Хорхе, которого снова встретил на исправительных работах, понимая, что за дальний столик лучше не соваться. Про себя отметив, что Микки тоже не горит желанием общаться и на попытки заговорить с ним в очереди за обедами, просто молча игнорировал его, изображая всепоглощающую заинтересованность происходящим за раздаточным столом. На что рыжий, психанув, в очередной раз покрывая матами Ронни, бросил попытки заговорить.
Хватило его ровно на полтора дня. Общаться с Джеймсом в камере было интересно, и он отвечал с охотой, но к своим друзьям рыжего не звал, что того немного удивляло. Хорхе уже просто бесил своим круглосуточным лепетом, который теперь его сопровождал, помимо обедов, еще и во время исправительных работ, Йен еле себя сдерживал, чтобы не заорать на него с воплем «Просто заткнись, нахуй!». Он старался особо не высовываться, но когда их отправили на уборку возле мастерской, Йен, отметив для себя, что там народ передвигается довольно-таки вальяжно, и, увидев Микки, который один проходит в соседний коридор, прошмыгнул за ним. Предварительно заметив отвернувшегося охранника, разговаривающего с коллегой.
— Микки, подожди! — Догоняя, громким шепетом позвал рыжий.
— А ты что тут делаешь? — Удивленно фыркнул Милкович.
— Как прошел твой день? — Проигнорировав заданный вопрос, ничего умнее не придумал рыжий.
— Ощущение, что он прошел по мне. — Буркнул парень, идя дальше.
— Микки, да подожди ты! Ну вот, отлично, мы уже разве это не проходили? Когда ты шарахался от меня на каждом повороте?
— Никто от тебя не шарахался! — Злобно бросил брюнет, не останавливая движение.
— Да ты меня однажды в комнате у себя запер на два часа, чтобы Игги не увидел, что я приходил. А сам сидел в это время в телик пялился в гостиной и пивло своё извечное хлестал! Или напомнить, как ты меня двинул, чуть ключицу не сломав, когда я просто потянулся в твою сторону при Мэнди? Или…
— Во-первых, ты, блять, мемуары, что ли, писать собрался, начал тут из глубин своей ебучей памяти все вытаскивать, во-вторых, ты что думал: придёшь, повиляешь тут своим тощим задом, глаза вылупишь и все? Прискакали — здравствуй, елка, Новый год? — Притормозил возле подсобки с материалами брюнет, понимая, что так просто не отцепишься. И тут до Йена дошло, что Милкович конкретно накуренный, как выглядит Микки под чем-то — парень знал досконально, отработанная годами взаимная практика. Расширенные зрачки, покрасневшие губы, лопнувшие мелкие капилляры в глазах, излишняя подвижность и все время неосознанное касание лица.
— Мик…
— Я же просил. Просто закрой свой рот! И по-хорошему прошу, Галлагер, держись от меня подальше. Я тебе уебать прям сейчас готов, но потом опять сопли вытирать — нафиг надо! — Снова разворачиваясь, чтобы уйти.
— Ну, так давай! Чего себя сдерживать? Мы же раньше только так и общались! — Уже откровенно провоцируя, начал Йен.
— Вот ты, блять, нормальный? Когда я жопу рвал, чтобы тебя вытащить с той стороны биполярной херотени этой твоей злоебучей — это, значит, было просто так? Когда я старался с тобой обходится максимально аккуратно, чтобы лишний раз крыша твоя ржавая никуда не уезжала без стоп-сигналов, тебе, блять, грубости хотелось? Ты вообще как-то определился бы, обдолбыш медикаментозный! Заебал! — Неожиданно прорвало Микки.
Йен стоял, задержав дыхание, понимая, что пока парня несет, его не нужно останавливать, зная, что он сейчас выдаст все, что на самом деле думает. На трезвую голову Галлагеру никогда не вывести брюнета на этот разговор или какие-то действия, так что надо было действовать аккуратно и сейчас, или же снова ждать подходящий момент, который непонятно когда наступит. Милкович же, высказав все это, завис, молча рассматривая знакомые веснушки на переносице рыжего, отметив, что, кажется, их стало меньше. Парень почему-то вспомнил, как они точно также стояли друг напротив друга несколько лет назад, во время очередной ссоры перед его собственной фриковой свадьбой, теперь казалось, что это было в прошлой жизни. Он был обряжен в идиотский, дешевый, синтетический костюм явно не по размеру и морально пытался настроиться идти на эшафот под названием «брак», выкуривая одну за другой. Рыжий также тогда стоял напротив со своими хаотично разбросанными веснушками и пытался доказать ему, что будет правильным, если бы он только тогда его послушался. Интересно, чем бы тогда все обернулось, и где бы они были сейчас? Было бы вообще у них это объединяющее понятие «мы»? И не долго думая, он поступил точно также, как тогда, в той обшарпанной пустой комнате. Необдуманно, импульсивно и просто поддаваясь своим скрытым желаниям. Набросился на выжидающего Йена, притягивая все ближе и целуя все глубже, попутно заталкивая в незапертую для работающих в мастерской подсобку. Рыжий, не долго думая, также жадно отвечал, стараясь наслаждаться каждым мгновением, не зная, в следующий момент Микки его оттолкнет или притянет еще ближе, хоть и ближе уже, казалось, некуда. Руки начали путаться в одежде и волосах друг друга. Кто сейчас был психом в обостренной фазе, а кто под воздействием наркотика — непонятно, обоим просто снесло крышу от родного запаха и ощущения давно знакомого тела под жадными пальцами.
