– Микки, – протягивая руку, проговорил Дом, слегка кивнув головой.

– Привет, – пожимая горячую ладонь, ответил Милкович, задержав свою руку в руке рыжего, пожалуй, чуть дольше, чем того требовало простое приветствие. – Не хотел отвлекать вас, – указав взглядом на кудрявого, заинтересованно наблюдающего за их разговором, сказал Милкович, отступая на шаг назад.

Рубашка парня скрывала его руки, и брюнет не мог определить, на какой из них тот носит браслет, но осознание того, что он мог помешать свиданию Йена с его сабом, неприятно кольнуло где-то в груди.

– О, ты про Липа? – улыбнулся рыжий, обернувшись.

«Имя-то какое дурацкое» пронеслось в голове брюнета до того, как Дом продолжил:

– Это мой брат, – пояснил Йен, разрушая догадки, сгенерированные уставшим мозгом саба, – пойдем, познакомлю, – улыбнулся он, разворачиваясь на пятках, и направился к своему столику, а Микки двинулся следом, даже не задумавшись о том, почему это сделал.

– Филлип, можно Лип, – кудрявый поднялся со своего места, представляясь, протягивая руку Милковичу для приветствия.

Правую. Без браслета. Доминант.

– Микки, – пожимая широкую ладонь, ответил брюнет.

– Можешь сесть с нами, – предложил рыжий, вновь занимая свое место. – Или у тебя тут встреча? Ты не один? – тут же поправился он, под насмешливый взгляд серо-голубых глаз Липа.

– Один, – проговорил Милкович, пододвигая к столику братьев еще один стул. – Я гулял тут недалеко и решил зайти выпить, – пояснил он, обернувшись к барной стойке, за которой орудовала тряпкой невысокая чернокожая девушка.

– Что будешь пить? – проследив за взглядом голубых глаз, блуждающих по стенду с алкоголем, спросил Йен.

– Пиво, наверное, – оценив содержимое их столика, ответил Микки, прикидывая в уме, сколько в таком заведении может стоить пинта светлого, и хватит ли его запаса налички на то, чтобы утолить хотя бы жажду.

– А поесть? – зеленые глаза указали на пару уже пустых тарелок, стоявших чуть в стороне от двух высоких бокалов, уже также почти пустых.

– Наверное, нет, – проговорил Милкович, понимая, что такого себе позволить точно не может, если не хочет в ближайшие пару дней просидеть на диете, но вовремя заурчавший желудок выдал желания брюнета против его воли.

– Ви! – Йен позвал барменшу, нежно улыбнувшись девушке. – Можно еще три бокала светлого и ваш фирменный сэндвич? – спросил он, как только та подняла на него взгляд. – Естественно, за счет заведения, – подмигнул рыжий.

– Галлагер, ты совсем обнаглел, что ли? – возмутилась Вероника. – У меня такое ощущение, что «Алиби» работает только, чтобы кормить ваше огромное прожорливое семейство!

– Не бухти, – заметив, что девушка, все же, начала наполнять новые бокалы, еще шире улыбнулся Йен, поднимаясь со своего места, чтобы отнести посуду к окну кухни. – В следующий раз, когда ваша с Кэвом порнушка заразит ноутбук, не приходи к моему брату за помощью…

Микки перестал следить за ходом диалога, пораженно уставившись на браслет, закрывающий три буквы, выведенные на его правом запястье.

– Галлагер? – прошептал он едва слышно, не отводя взгляда от полоски кожи на руке, но оставшийся за столиком Филлип услышал.

– Йен не говорил фамилию свою, да? – улыбнулся тот, наблюдая за братом, вернувшимся к стойке, чтобы забрать пиво.

– Нет, – честно ответил Милкович, наконец, оторвав взгляд от своего браслета.

– А ты откуда его знаешь? – последовал очередной вопрос, но рассказывать подробности своего с рыжим знакомства Микки не очень хотел. – Он не особо общительный просто, – пустился в объяснения Филлип, – все его приятели из универа, но там-то его фамилию, думаю, знают.

– Мы…

– В клубе, – неожиданно вернувшийся с тремя бокалами за столик Галлагер, пришел на помощь брюнету, отвечая за него. – Нас познакомил общий знакомый, – добавил он чуть погрубевшим голосом, украшенным нотками раздражения и злости на этого самого «знакомого», решившего в тот вечер поставить ослабшего сабмиссива на колени перед всеми посетителями Центра. – Сэндвич через пару минут готов будет, – пододвигая к Микки один из стаканов, проговорил Йен, делая глоток из своего.

– Спасибо, – кивнул Милкович, задержав взгляд на бледном лице рыжего, усеянном крохотными коричневыми пятнышками.

Пожалуй, в последнее время это слово Микки говорил ему слишком много раз.

Время в компании братьев Галлагеров летело незаметно.

В считанные минуты опустошив тарелку под пристальный взгляд зеленых глаз и не спеша потягивая терпкий светло-желтый напиток идеальной температуры, Милкович старался поддержать разговор, но раз за разом проваливался в свои мысли, крутившиеся вокруг инициалов, отметивших его руку.

– Микки? – снова отвлекшись, сабмиссив пропустил мимо ушей вопрос, который ему задал Лип.

– Что? – переспросил он.

– Я говорю, Вероника бар закрывает, нам пора, – повторил кудрявый, поднимаясь на ноги.

– Черт, – потирая переносицу, обреченно выдохнул Милкович.

А он так надеялся, что заведение работает круглосуточно.

Попрощавшись с приветливой барменшей, оказавшейся хозяйкой «Алиби» и, по совместительству, близкой подругой семьи Галлагер, брюнет следом за братьями вышел на улицу, подставляя лицо прохладному ветерку, разгуливающему по ночному городу, судорожно соображая, в каком направлении двигаться дальше.

– Пока, – протянутая к нему рука Липа, успевшего уже попрощаться с рыжим, вновь вырвала Микки из размышлений.

– Да, пока, – пожимая ладонь, ответил саб молодому человеку, и тот направился к дому.

– Ты где живешь? – оставшийся стоять рядом Йен задал вопрос.

– Я не ночую дома сегодня, – не зная, как лучше на него ответить, проговорил Микки, переминаясь с ноги на ногу.

– Почему? – заметив недобрый огонек в глазах собеседника, поинтересовался Дом.

– Семейные разногласия, – не давая четкого определения возникшему сегодняшним вечером конфликту, не желая вдаваться в подробности или вообще посвящать в свои проблемы рыжего, пояснил сабмиссив.

– Поэтому ты «гулял» тут поблизости ночью? – всего одной фразы, оброненной Милковичем в тот день в квартире Йена, когда тот поинтересовался о его отце и братьях, хватило, чтобы сделать вывод: эта тема была нежелательна к обсуждению.

– Да.

– Но тебе ведь есть, где ночевать? – Галлагер не сдавался.

– Пожалуй, да, – задумавшись на более долгое время, чем требовал этот простой ответ, проговорил Микки.

– Скажи честно, – Йен не хотел приказывать, но что-то в голубых глазах собеседника не давало поверить его словам, а неприятный холодок в груди – отступить.

– Нет, – опуская взгляд, ответил саб.

По собственному желанию или следуя приказу? Этого не знал даже он сам.

– Пошли ко мне, – разворачиваясь в противоположную сторону от той, куда направился Филлип не так давно, позвал Доминант. – Переночуешь сегодня у меня, а завтра делай что хочешь, – проговорил он, услышав неуверенные шаги за своей спиной.

***

Зарываясь носом в подушку, вслушиваясь в шум воды, раздававшийся из ванной комнаты, Микки Милкович никак не мог понять, почему этот странный Доминант, не похожий ни на одного из встреченных им ранее, был так добр к нему.

– Я же сказал, что ты можешь лечь на кровать, – улыбнулся вышедший из ванной Галлагер, заметив своего гостя, разместившегося на полу возле кресла на пледе.

– Мне и тут нормально, – нахмурился брюнет, усилием воли заставляя смотреть себя на лицо собеседника, по каким-то причинам решившего не надевать после душа футболку.

– Там много места, – продолжал уговоры рыжий, пересекая комнату, босыми ногами шлепая по холодному полу. – Да и теплее намного,– определенно, пора написать жалобу домовладельцу на отсутствие отопления, – одеяла запасного все равно у меня нет.

– Мне не холодно, – соврал сабмиссив, стараясь расслабиться, чтобы предательская дрожь озноба после горячего душа не выдала его лжи.

– Не заставляй меня этого делать, – понимая, что если они хотят поскорее уснуть, им пора заканчивать спор, пригрозил Галлагер.