Рассказывая Микки о том, что сам он узнал еще в школе, рыжий вспомнил тот самый урок в мельчайших подробностях, но не хотел признаваться даже себе, что, возможно…

Нет!

Убеждая себя в том, что все произошедшее было лишь стечением обстоятельств, беспокойными сновидениями и сомнамбулизмом брюнета, Доминант игнорировал любые другие возможные варианты, поглубже засовывая руки в карманы в попытках спрятать от собственного взгляда браслет, скрывающий инициалы того, кого против его воли определила для него судьба.

Он не верил в нее раньше и отказывался верить сейчас.

– Упрямые дуры, – кроссовок рыжего, в порыве гнева отброшенный в сторону, встретился со стеной его прихожей, падая рядом, пока парень с остервенением терзал молнию толстовки, не желающую поддаваться ворчавшему всю дорогу от дома родных до своей квартиры Галлагеру. – Носятся с этими метками своими… – возмущался он, потеряв терпение и стаскивая теплую кофту через голову и проходя на кухню.

– Дебби, это всего лишь буквы! – кричал Йен на сестру, одной лишь своей фразой выводившую его из себя. – Ты не обязана бежать к первому же встречному с подобными инициалами! – взывал он к разуму молодой девушки, не желающей слушать.

– Это Дерек, Йен, я уверена, – растирая по лицу слезы, всхлипывала рыжая Галлагер в ответ.

– Также уверена, как тогда, с Дином? – неужели она не понимает, что гребаная метка не должна определять ее судьбу?

– Нет, это другое, – тут же ответила девушка, накрывая свой браслет ладонью. – Я просто… просто чувствую, что это он, – опустив голову, пробормотала сестра.

– Ты точно так же говорила два года назад, Дебби! – но брата ее аргументы не могли утихомирить. – Сколько тебе было? Четырнадцать! Ты переспала с каким-то озабоченным идиотом, навешавшим тебе лапши на уши, уверяя, что твои инициалы на его чертовой руке! – кричал Галлагер. – И что? Увидела заветные три буквы?

– Я…

– Подожди, не отвечай, я сам. НЕТ! – взвыл рыжий, обернувшись на приоткрытую дверь, встречаясь взглядом с глазами старшей сестры, поднявшейся в комнату, услышав крики. – Да и со вторым именем, если мне не изменяет память, он тоже тебя обманул, не так ли? – Фиона подошла ближе, опуская руку на плечо брата, чтобы успокоить, но лишь еще больше заводя молодого человека.

– Йен, ну, может быть, в этот раз… – попыталась девушка сгладить конфликт, но своими словами лишь переключила негатив того на себя:

– О, ты вообще молчи, – прорычал он, оборачиваясь к Фионе, – забыла, как резала себя, пытаясь изменить метку? – хватая девушку за правую руку с браслетом закрывающим и буквы и уже давно зажившие шрамы, выдохнул Доминант ей в лицо. – Вот только полоснуть нужно было твоего Джимми, и лучше сразу по горлу! – прогремел голос Галлагера на весь дом, заставляя сжаться миниатюрную брюнетку под строгостью взгляда брата.

Нет, он никогда не простит Джимми того, что тот сделал. Не сможет забыть огромного количества бессонных ночей возле кровати старшей сестры, сотрясающейся в рыданиях от того, что на ее руке первой стоит «J», когда все мысли, мечты и желания девушки сосредоточились вокруг некоего Стива. Не сможет выбросить из головы алые лужи крови на полу, когда, вернувшись с учебы раньше положенного, обнаружил ее без сознания с лезвием в руках, уже успевшую рассечь кожу запястья в попытках исправить инициалы, неосторожным движением задев вену. Навсегда сохранит в памяти лицо Фионы, вернувшейся с того света и очнувшейся после комы лишь спустя несколько дней, когда вышеназванный придурок, наконец, признался девушке в том, что его настоящее имя Джимми.

– Йен, ты просто не понимаешь, – подходя к Дебби, проговорила старшая сестра, опускаясь рядом с младшей, обнимая ту за плечи. – Просто ты еще не встретил…

– Ох, – Галлагер не знал что ответить: всплеснув руками, рыжий в последний раз посмотрел на сестер, прежде чем развернуться и покинуть комнату, – И надеюсь, что не встречу, – сказал он, обернувшись в дверях на двух девушек, крепко обнявшихся, сидя на кровати.

Конечно, отправляясь на день рождения Лиама, Галлагер не планировал столь грандиозной ссоры, но радостный рассказ Дебби о каком-то очередном ее ухажере, чье имя начинается на заветную «D», все решил за него.

Погрузившись в воспоминания, Доминант не сразу услышал тихий неуверенный стук, заставляя позднего гостя увеличить громкость ударов для повтора.

Подбирая по пути разбросанные в порыве гнева вещи, Йен открыл дверь, широко распахивая глаза от представшего его взору зрелища.

– Микки, что случилось? – лицо саба в ссадинах и кровоподтеках было чертовски бледным, а сжимающие какую-то черную папку руки брюнета дрожали так, что было удивительно, как они вообще могли что-то держать.

– Ты сказал вернуться, если с домашними все пройдет не очень, – не решаясь войти, ответил Милкович, напоминая Галлагеру о дневном разговоре и взятом у него обещании.

– Тебя избили? – понимая, что вряд ли Микки захочет рассказывать подробности, спросил Дом, хватая брюнета за руку и потянув на себя, закрывая входную дверь за его спиной.

– Нет, – как-то подозрительно довольно ответил сабмиссив, разуваясь. – Я подрался с отцом, – уточнил он, запуская руку в спутанные черные волосы. – Сам, – еще шире растягивая губы в улыбке, игнорируя неприятное жжение от ссадины на скуле, добавил Микки, прежде чем, прихрамывая, направиться в кухню.

– Ты дрожишь, Микки, – проговорил Йен, наливая две кружки горячего чая. – Тебе нехорошо? – поинтересовался он, опуская в кипяток сахар.

– О, мне очень хорошо, – улыбнулся брюнет, подходя к кухонному столу.

– Мне приказать тебе сказать правду? – тело сабмиссива слишком сильно дрожало, но эйфория и восторг от того, что он смог противостоять отцу и даже первым кинуться в драку, не позволяли в полной мере осознать последствий.

– Нет, – обреченно выдохнул он, опускаясь на стул, предложенный хозяином квартиры.

– Тогда спрошу еще раз: как ты себя чувствуешь? – повторил Йен, усаживаясь напротив.

– Как будто меня вывернули наизнанку, проехались по этому катком, а потом заправили все обратно, – честно ответил брюнет, делая первый глоток обжигающей жидкости.

– Но…

– Но это того стоило, – перебив Доминанта на полуслове, добавил Милкович, пододвигая Йену папку, которую не так давно прижимал к своей груди словно сокровище.

– Ты хочешь подать прошение? – беглым взглядом ознакомившись с содержимым, спросил Галлагер, закрывая документы и откладывая в сторону.

– Да, – кивнул саб, в несколько глотков опустошая кружку. – Слушай, а у тебя ничего покрепче нет? – спросил он, понимая, что алкоголь сейчас был бы как никогда кстати: его тело била мелкая дрожь, а голова продолжала пульсировать, напоминая о драке и приказах Терри, отправленных вместе с их автором по всем известному адресу.

Конечно, другое «лекарство» могло подействовать гораздо быстрее и эффективнее, но идти в «HoCaS» сейчас у Микки желания не было. Почему-то, покинув дом отца, когда-то считавшийся родным, сабмиссив, не задумываясь, направился именно по этому адресу, возвращаясь в квартиру Галлагера, возвращаясь к Йену.

Он не мог объяснить себе, что это было, но какая-то сила тянула его к рыжему, заставляя, превозмогая боль во всем теле, делать все новые шаги, приближающие к заветной квартире, ища в этом странном Доминанте поддержки и защиты.

– Да, – кивнул Йен, он и сам не отказался бы выпить. – Иди в ванную, приведи себя в порядок, а я пока достану все необходимое. – Дом поднялся со своего места и направился к холодильнику, провожая пошатывающуюся фигуру Милковича долгим задумчивым взглядом.

Откуда ты взялся такой, Микки?

Конечно, молодой человек слышал о подобного рода процессах, но никогда не встречал в реалии способных противостоять природе и закону сабмиссивов, подобных этому строптивому брюнету.

Накрывая на стол, продолжая размышлять о странном молодом человеке, занимающим его ванную сейчас, Галлагер не заметил, как объект его мыслей возник в кухне, останавливаясь за его спиной, о чем-то задумавшись, будто решаясь на что-то.