– Заткнись, пожалуйста, – ответил Йен, прежде чем впустить язык брюнета в свой рот, тут же переплетая его со своим собственным, заставляя двигаться в одном ритме.
Опуская руки, Галлагер, наконец, позволил Микки освободить свои плечи от пальто, так сковывающего движения, с улыбкой отмечая, что пиджак, который все не давал покоя брюнету, полетел на пол вместе с ним.
Молния куртки Милковича, с отломанным Бог знает сколько времени назад хвостиком собачки, никак не хотела поддаваться дрожащим пальцам Йена, подцепляющим раздражающий кусочек металла ногтями. Несколько попыток расстегнуть парку так и не увенчались успехом и, разорвав поцелуй, под недовольное ворчание брюнета, Галлагер потянул куртку вверх, надеясь снять ту через голову.
Высоко подняв руки, Микки позволил рыжему стянуть с себя верхнюю одежду, уже самостоятельно освобождаясь от растянутого грязно-коричневого свитера, находившегося под ней, отбрасывая его в сторону, оставаясь в одной футболке.
Расстегнутая рубашка рыжего приятно ощущалась в руках брюнета, исследовавшего спину Йена беспорядочными движениями ладоней, сминающими тонкую ткань, когда тот снова прижался к губам Галлагера своими. Холодные пальцы Йена тянули футболку Милковича вверх, вытаскивая ее из-за пояса джинсов, оголяя небольшую полоску кожи над ремнем, сплошь покрытую маленькими крупицами мурашек.
Пара маленьких пуговиц на манжетах рубашки рыжего стали следующим препятствием, вызывающим дикое раздражение нетерпеливого парня, старающегося как можно скорее избавить того от всей одежды.
– Подожди, – выдохнул Йен в губы Микки, делая шаг назад, чтобы в несколько ловких движений вытащить белоснежные кружки из петель и откинуть рубашку в сторону.
Слегка сжавшись под голодным взглядом брюнета, мечущегося по его полуобнаженному телу, Галлагер чуть склонил голову набок, глазами указывая Милковичу на его собственную футболку. Молчаливый приказ Йена был исполнен тут же – хлопковая материя с потерявшим четкие очертания из-за частых стирок принтом валялась на полу уже через секунду, предоставляя взору рыжего голую грудь Микки.
Долго любоваться собой Милкович не позволил – одним шагом преодолев разделяющее его с Галлагером расстояние, он вновь вернулся к его губам, цепляясь пальцами за торчавшие над поясом штанов косточки, сильно сжимая их и впиваясь ногтями в бледную кожу, притягивая парня к себе и прижимаясь своим пахом к его, ощущая возбужденным от непродолжительного поцелуя членом твердый ствол под мягкой тканью брюк Йена.
– Блять, – выругался Микки в рот рыжего, чуть потеревшись своим стояком о галлагеровскую ширинку. – Бляяяяять, – протянул он громче, почувствовав на своих губах горячее дыхание парня, простонавшего в ответ на его действия, и легкий толчок члена Йена, отозвавшегося на прикосновения.
Всего несколько секунд и пара движений языка во рту рыжего сильно возбудили Микки, не привыкшего к обилию предварительных ласк. Йен Галлагер одним своим видом вызывал определенного рода реакцию в штанах брюнета, красноречиво топорщащихся теперь, выдавая желания парня. Ответная реакция уже успевшего затвердеть члена рыжего прозрачно намекала Микки на взаимность.
Не разрывая влажного поцелуя, Галлагер чуть толкнул Милковича, заставляя сделать шаг назад, тут же следуя за ним, и еще один и еще, пока тот внутренней стороной коленей не соприкоснулся с утра еще не заправленной кроватью.
Все возможные мысли и сомнения сейчас не смогли бы остановить рыжего, настойчиво сражающегося с ремнем Милковича, попутно сбрасывающего с себя обувь. Любые другие желания не смогли бы отвлечь брюнета от созерцания возбужденного парня перед ним и нетерпеливого «быстрее» в его голове.
– Сукаааа, – прошипел Микки, чувствуя галлагеровские пальцы, расстегивающие молнию его ширинки, одного прикосновения которых к его возбужденному до болезненного состояния члену через штаны хватило для того, чтобы он чуть не кончил. – Я сам, – проговорил он, отбрасывая руку рыжего в сторону, тут же хватаясь за свой ремень, чтобы расстегнуть его и спустить джинсы к щиколоткам, затем снимая их вместе с потертыми кроссовками и носками.
Йен наблюдал за действиями брюнета с легкой улыбкой на губах, наслаждаясь открывающимся видом и пытаясь понять, почему вдруг поцелуи этого парня так сильно заводили его; чем этот вспыльчивый, легкий на оскорбления и удары молодой человек отличался от других; почему он ТАК хотел именно его.
Как только Милкович избавился от штанов, Йен, не отводя от него возбужденного взгляда, повторил все его действия, отбрасывая свои брюки в сторону, оставаясь теперь в одном нижнем белье, делая шаг навстречу брюнету, снова впиваясь в его рот своими губами, толкаясь вглубь языком, руками хватая Микки за шею, чтобы притянуть еще ближе.
Влажный, полный страсти и желания поцелуй набирал обороты, сопровождаясь тихими стонами и рычанием, две пары рук исследовали тела, возбуждая своими прикосновениями и ласками.
– Презервативы в сумке, – выдохнул Йен, снова отстранившись от Милковича, тут же поспешившего вернуть внимание рыжего к своим губам, стараясь не думать о мимолетно пронесшейся в голове мысли о том, что Галлагер не прихватил с собой парочку на свой злоебучий прием.
– В пизду, – прорычал Микки, не имея сил отпустить рыжего от себя хотя бы на расстояние метра.
– Смазка там же, – прошептал Йен в губы брюнета, отталкивая того от себя, заставляя упасть на кровать, в очередной раз грязно выругавшись.
– Блять, что ты там копошишься? – нетерпеливо проговорил Микки, наблюдая за склонившимся над сумкой парнем, пытающимся выудить с ее дна упаковку презервативов и небольшой тюбик лубриканта. Его член пульсировал от возбуждения, руки тряслись, а в голове отчетливо можно было расслышать лишь «быстрее».
Наконец, найдя все необходимое, Галлагер выпрямился и вновь вернулся к кровати, на которой сидел Милкович, беспорядочным взглядом блуждающий по бледному телу, покрытому веснушками. Отбросив пачку и тюбик на подушку, Йен остановился перед Микки, смотря на того сверху вниз, но тут же почувствовал, как пара рук опустилась на его задницу, притягивая ближе к их обладателю, заставляя залезть на того верхом.
Новый поцелуй, ничуть не уступающий в страсти всем предыдущим, затянулся на несколько минут, постепенно превращаясь в яростные укусы, сопровождаемые до боли в мышцах и царапин на коже прикосновениями сильных рук к возбужденному телу.
Милкович отстранился на секунду, чтобы перевести дыхание, встречаясь взглядом с ярко горящими зелеными глазами Галлагера, отмечая новый, невиданный до сих пор оттенок изумрудного. Потемневшие глаза рыжего блестели в сумраке комнаты, выдавая своего обладателя с потрохами – Галлагер безумно хотел Микки.
Недолго думая, брюнет опустил ладони на бедра парня, крепко сжимая бледную кожу, покрытую небольшими волосками, и рванул их на себя, заставляя Йена скользнуть по его ногам, придвигаясь еще ближе, приземляясь задницей аккурат на его возбужденный орган, скрытый лишь тонкой тканью боксеров, а своим членом упереться в его живот.
– Бляяяяяя, – вырвалось из груди Милковича в тот момент, когда головка его члена уперлась в промежность рыжего, чуть не взорвавшись таким желанным оргазмом. – Оооох, – послышалось следом, когда Галлагер, улыбнувшись, повторил движение, скользя по стволу Микки своей задницей. – Сука, – прорычал Милкович, впиваясь зубами в шею парня – единственный участок кожи, до которого он мог достать из своего положения.
– Черт, больно, – простонал Йен, чувствуя острые зубы над пульсирующей жилкой. – Еще, – выдохнул он, когда их сменил влажный язык, пытающийся зализать укус.
Чуть надавив на плечи парня, Галлагер заставил Микки откинуться на кровать, нависая над ним и начиная целовать снова – уже не так быстро и глубоко, с какой-то непривычной для обоих нежностью и трепетом, продолжая тереться о его член, вызывая все новые ругательства брюнета, ставшие своеобразным музыкальным сопровождением к происходящему.
