Заметив меня, она успокоилась, подняла красные от слез глаза и опустила куклу вниз. Кукла показалась мне необычной, она была как две капли воды похожа на свою хозяйку, даже волосы были совсем как натуральные.
- Почему ты здесь одна? Где твои родители? - не нашёл ничего лучше спросить я.
- Они потерялись. - шмыгая носом, и вытирая рукой слезы с щёк, ответила девочка.
- Может быть, ты потерялась? Как могли потеряться взрослые люди? - уточнил я, уже сам начиная сомневаться, а то я тут и сам, похоже, потерялся, хотя далеко не ребёнок.
- Я не зна-а-а-а-ю-ю, - залилась девочка громким плачем, и вновь крепко прижала к себе куклу.
- Тише-тише, не плачь. Расскажи, как все было? Ты помнишь, куда вы шли? - я, стараясь успокоить малышку, присел перед ней и положил руку ей на плечо.
- Мы из вагона выходили, меня толкнули, я упала... А когда встала, никого уже не было, - всхлипывая, рассказала она.
- А остальные люди, они тоже исчезли? Ты видела кого-то, кроме меня? - Попытался выведать крохи информации я.
- Никого не было, метро закрыто уже!- Ответила она, вновь намереваясь расплакаться.
- Странно это все, - подытожил я, - давай поищем твоих родителей.
Где-то над головой прозвучал, раздавшийся эхом в пустом холле метрополитена, короткий звон колокольчика. Не найдя источника звука, я взял девочку за руку, и, направился к дверям, ведущим на улицу. Вопреки мнению моей спутницы, двери не были заперты и легко отворились от легкого толчка. Выйдя на улицу, я обнаружил, что вместо противной осенней мороси на улице стоит жара. Нет пожухлой листвы, кружащейся в вальсе под ногами, ведь деревья стоят полностью зелёными, на газоне цветут цветочки, а в голубом небе ярко светит летнее солнце. На часах телефона все те же 00:00, а сеть даже не думала появляться.
В целом, мир ничем не отличался от нормального: недавно открытые ларьки пестрили вывесками и разложенным на витринах товарами, светофоры у дорог исправно сигнализировали по заложенной программе, но вокруг не было ни души. Выглядело все так, словно из мира вдруг разом убрали всех людей.
Судя по всему, я долго стоял и разглядывал пустынную площадь, потому как девочка, подёргав за штанину, вывела меня из задумчивости.
- Пойдём? - подняв на меня свои большие карие глаза, поинтересовалась она.
- Да, вот только остаётся открытым вопрос- куда? Ты помнишь, где ты живёшь?
- Вон в том доме, - она показала пальцем на многоэтажное здание через дорогу, и потянула меня в его направлении,- на втором этаже, я покажу.
Мы перешли по пешеходному переходу на противоположную сторону улицы, предусмотрительно проверив дорогу на предмет машин, взглянув сперва налево, потом направо, правда, действие сие было абсолютно необоснованным, покуда машинами на дороге и не пахло, причём в прямом смысле этого слова: не было ни запаркованных вдоль дороги машин, ни таксистов и автобусов на остановках, воздух был чистым и свежим, без пыли, выхлопных газов и смога, словно их тут не было отродясь, хотя для чего тогда нужна дорога? Но правила - есть правила, да и ребёнку нужно подать хороший пример. Дошли до дома без происшествий и вообще какого-либо движения со стороны окружающего нас мира, только ветер гулял по деревьям и траве, нагоняя довольно зловещую атмосферу постапокалиптического города-призрака. Двери в каждый подъезд, а в нем - и в каждую квартиру были открыты, что вообще начисто не вязалось со здравым смыслом. Быстренько поднявшись на второй этаж по лестнице, мы подошли к двери, на которую указывала мне девочка. Для приличия я постучался по открытой двери, и в этот момент мир поплыл перед моими глазами, словно покрывшись мелкой рябью; дверь, как и все остальные, находившиеся в доме, одномоментно захлопнулись, оглушив меня грохотом, словно выстрелом из пушки. Я закрыл уши руками и зажмурился, но в тот же момент ощутил вибрацию телефона в кармане, которая оповестила меня о хорошем уровне сигнала, вокруг вовсю кипела жизнь: по окну тарабанил дождь, а из-за двери послышались шаги и женский взволнованный голос: "кто там?"
Ну что я мог ещё ответить? Почтальон Печкин, принёс журнал "Мурзилка"? Говорю: "я привёл вашу дочь."
Дверь распахнулась, и передо мной предстала довольно молодая женщина в зеленом махровом халате, с кулинарной лопаткой в руках. Девчушка тут же вбежала в квартиру и вцепилась в ногу женщины с радостным воплем: "Мааама!!".
- О, Боже, Машенька! Где же ты пропадала, я так волновалась! С тобой все в порядке? Ты не ранена? Где мы тебя только не искали! - женщина принялась осматривать свою дочь, затем, убедившись в том, что с ней с все в порядке, она заслонила собой девочку, и, угрожающе направив на меня лопатку, спросила, - Этот человек тебя обижал?!
- Нет, дядя хороший! Он меня проводил. - ответила девочка. Маменька же, услышав ответ ребенка, слегка расслабилась и опустила лопатку.
- Большое вам спасибо, молодой человек. Я даже не знаю, как вас благодарить, заходите, я как раз блинов нажарила.
Я представил, как буду объяснять женщине о том, что провалился в какую-то дыру мироздания и обнаружил там ее дочь, и решил, что нужно срочно ретироваться, дабы меня не сочли наркоманом или не увезли на карете в желтый дом.
- Прощу прощения, мне на работу нужно бежать, опаздываю уже. До свидания. И ты не теряйся больше - обратился я к девочке, улыбнувшись.
Я хотел было развернуться и уйти, но девочка остановила меня, застенчиво улыбаясь, протянув мне свою куклу. Я присел перед ней, взял куклу и поблагодарил ее. Снова где-то зазвучал звон колокольчика, разве что на этот раз он был более высокий и торжественный.
Но стоило мне подняться на ноги, как перед моим носом дверь сама собой захлопнулась, а когда вновь отворилась, из неё лучами бил яркий свет, чудесный запах блинов пропал без следа, а из проёма вместо счастливой воссоединившейся семьи вышел мужчина с кейсом в руках, в чёрном деловом костюме и желтом галстуке.
Глава третья.
Я стоял, пытаясь отгородиться рукой от ослепительных лучей и разглядеть странного человека в смокинге, вид у него был, мягко сказать, странноватый. Черты лица, за исключением глаз, совершенно незапоминающиеся, стоило мне только отвести от него взгляд, как они тут же ускользали из памяти и восстановить хотя бы одну деталь становилось невозможно; волосы же на всём лице, включая бороду и усы находились в постоянном движении и изменялись в длине, причёске, цвете; глаза в привычном понимании вовсе отсутствовали, на их месте зияли две прорези, из которых лучами пробивался мягкий жёлтый свет.
«Это еще что за светильник?»,- усмехнулся про себя я. Видя моё замешательство, "его сиятельство" первым нарушил молчание:
- Мира и добра тебе!, - торжественно поприветствовал меня он, вскинув свободную руку вверх. Вопреки моим ожиданиям, голос у его был не под стать его внешности- совершенно обычным и незаурядным, спокойным и размеренным. Я даже немного разочаровался, ведь рассчитывал хотя бы на визг младенцев, плавно перетекающий в замогильный шёпот, - я - Рухма, смотритель трёх нижних планов мироздания. О тебе мне все известно, ты можешь не представляться. Я давно наблюдаю за тобой, и, должен сказать, я впечатлен. Ты наделён редким даром- видеть то, что не открыто другим. И если, находясь на первом плане, то есть в своём мире, ты можешь лишь ощущать присутствие внеплановых существ и течений силы, то даже на втором и третьем плане, где мы находимся сейчас, ты способен не только видеть, но и полностью взаимодействовать с находящимися здесь существами и предметами!
- Это что, программа— розыгрыш? Меня снимает скрытая камера? - Рассмеялся я и помахал рукой, в которой все еще сжимал куклу, - Мам, смотри, я в телевизоре!
- Этот талисман, - он указал на куклу, в моей руке - ты получил в дар за совершенное доброе дело. Эта девочка не могла передвигаться по второму плану без посредника, все, что она могла делать, находясь здесь- это беспомощно звать на помощь, блуждая по метрополитену, в котором оказалась заточена. Я, как смотритель, не могу невозбранно забрать твою награду, поэтому предлагаю обмен. Ты отдашь мне эту куклу, а взамен я дарую тебе возможность видеть сквозь планы в твоём мире. Идёт? - он протянул руку, ладонью вверх, глядя мне прямо в глаза. Как я это понял, если вместо глаз у него были два прожектора? Меня проняла дрожь, а по спине поползли мурашки.
