И вот такая, спаянная страхом, ненавистью, откровенным сумасшествием, тягучая как расплавленное стекло людская масса, при поддержке с воздуха самим Главою Ордена, потекла на тех, кого ей указали за врагов: когорты Черно-оранжевых. Увлекаемая вместе со всеми Иванка, и постепенно приходящий в себя паренек, увидели то, что казалось невероятным: мосали, имеющие мизерное число воинов по сравнению с идущими на них силами, оставались спокойными и ничуть не боялись. Такое пренебрежение к опасности заставляло уважать противника, но отнюдь не жалеть. Выходцы из восточных губерний, вооруженные учебными копьями, тупыми кинжалами, а из настоящего только армейскими щитами, испытали ужасающее соприкосновение с противником.

Натиск на когорты, ввиду разожжённой ненависти, был неистовый, такой силы, какой казалось, еще не случалось в бранном деле. Как муравьи плотно облепляют добычу, например гусеницу-сороконожку, и жалят часто, пытаясь заставить ее лишиться сил скорее от собственного сопротивления, чем действительно от укусов, а напоследок наваливаются всем скопом, надеясь окончательно раздавить ослабевшее насекомое, так и поступили атакующие с рыцарями, которые плотно, плечом к плечу, сбились под своими щитами.

Иванка уже мысленно попросила прощения у тех, кто сейчас станет прахом на ее глазах, за то, что она к этому причастна, пусть и косвенно, против воли находясь здесь, как увидела то, о чем, как она потом решила, будет рассказывать детям и внукам: нападавшие отхлынули.

Это необъяснимое как с военной, так и с любой другой точки зрения событие случилось исключительно из-за мужества Черно-оранжевых. Некоторых из них вбили по колено в утоптанный снег, у других вырвали щиты вместе с пальцами, третьим зверскими карпатскими ударами размолотили голову, как тыкву на празднике урожая в деревне.

Но войдет в легенду доблесть тех, кто при всех потерях, безнадежном положении, видении смерти на расстоянии вытянутой руки, продолжил сопротивляться, сохранять подчинение командирам и наносить ощутимый урон противнику. Все движения когорт для удержания позиции, несмотря на бешеный натиск, который они испытали, выглядели красиво, размерено, и, пожалуй, грациозно.

Если даже незнакомая с ратным делом Иванка сообразила, что рыцари обладают сверхъестественным волевым духом, в их жилах течет кровь подлинных героев, они способны и в одиночку противостоять любой армии, а тем более сброду, который атаковал, то эту истину точно поняли все на мадане.

Штурмующие устали пытаться перемочь в ратном деле тех, кого невозможно было перемочь в принципе, поэтому отхлынули в растерянности и желании осмыслить, что делать дальше. Одно дело - кричать убей, а другое - умирать из расчета рыцарь Черно-оранжевых на трех или пятерых парубков из Сине-желтых отрядов, как это было в только что приостановившемся сражении.

Возникла необходимость сменить тактику и заставить мосалей гибнуть в большем количестве. Нейтрализовать силу рыцарей, их поразительную пластичность в схватке и храбрость выше всякого человеческого понимания, чтобы не нести огромные потери самим.

Взоры обратились на кирасир, самых профессиональных воинов на площади, которые до этого только поигрывали оружием. Исходя из сложившейся ситуации, Стальные всадники решились на прямое руководство действиями пехоты. Они применили излюбленную тактику: до этого только осуществляющая нажим на народ, стрела Безумных распалась, и после рекогносцировки выстроилась в древний символ Колдовского Ордена - свастику.

Фигура с военной точки зрения не имела преимуществ перед любой другой, выдуманной человеческим умом. Однако ее мистическая составляющая была настолько велика, что большинство иноземных стратегов приписывали ей необычайные свойства, заключающиеся в несокрушимости порядка и неимоверной наступательной мощи.

Под взрыв одобрительных восклицаний и стимулирующий на движение топот всесокрушающих копыт, закованных в металл лошадей кирасир, свастика начала вращаться. Практическое бранное применение магического знака заключалось в том, что, как водяное колесо крутится и захватывает лопастями воду, отрывая ее от общего потока, так и Г - образные составляющие свастики должны были при вращении выбирать когорту за когортой. А затем сдвигать их туда, где в отрыве от основных сил, мосалей могли бы без особых проблем уничтожать парубки и примкнувшие к ним особо рьяные граждане новоявленной империи.

План вроде показал себя правильным: первую когорту удалось довольно просто переместить ближе к кубу, и с показательной легкостью растерзать на виду у радующихся драконов, консулов и импер чиновников. Но как скоро выяснилось, это была не удача, которая должна положить начало тотальному разгрому, а сданная пешка, пожертвованная Черно-оранжевыми для сохранения партии.

Пока всеобщее внимание было приковано к этому ужасающему эпизоду битвы, мосали быстро перегруппировались. Несколько когорт превратились в копье, наконечником которого встали рыцари с уже добытым ценою крови настоящим оружием. И это копье острым зубцом ударило в самое уязвимое место свастики: воображаемую ось, вокруг которой она производила свое вращение. Г- образные части Знака Ордена сбились в порядке, наехали друг на друга, и произвольно перемешались, вдруг потеряв боеспособность. А Черно-оранжевые беспрепятственно раскрошили то неотчетливое образование, в которое спуталась свастика, и, не останавливаясь, разрушительным рейдом пронеслись по тылам Безумных.

О такой растерянности и деморализации на поле битвы Иванка никогда не читала в летописях, какую проявили наложившие в штаны Безумные. Разбегаясь, они в панике смяли и разрушили не только остатки своих построений, но и часть отрядов Сине-желтых.

- "Ну, хватило бы мосалям еще чуть-чуть сил!" - Подумала девушка. Они уже сделали невозможное, все, они выстояли, и практически победили! Но... возможно, нужна была свежая когорта подкрепления. Или чтобы сам правитель Вич не праздновал труса, а пришел сюда, к защищающим его достоинство воинам, вдохновил их сделать еще одно, последнее усилие! Непонятно чего, но воинам в когортах чего - то не хватило, и в результате их шанс направить течение истории в другое русло был утерян...

Спустя некоторое время после очередного эпизода битвы измотанные противники восстановили позиции и находились там же, где и ранее. Прерывистое дыхание, стоны тяжело раненных и умирающих, невыносимый запах пота и сукровицы, чувства страха и ненависти - вот что доминировало на еще несколько часов тому назад спокойной площади.

Паренек, которого Иванка спасла, уже довольно сносно передвигался сам, однако девушка не отпускала его от себя. У него сильно кружилась голова, он периодически терял равновесие. Иванке удалось у костра встретить земляков, и из расположения к ее дяде они дали ей кипяток и краюшку хлеба. Паренек не смог жевать. Иванка, стесняясь того, что она это делает, разжевала и заставила рыцаря немного поесть со своего рта, запивая водой.

- Кто у тебя, мосаль?- случайно заглянув под их полог, истеричным голосом спросила местная плебейка в разодранной одежде.

 Наш, подранок!- на характерном патриотическом сленге уроженцев Лова ответила Иванка.

 Не ври! Мосали пахнут особенно, и твой не исключение!

Неизвестно, во что бы вылилась их перебранка, на которую стали обращать внимание, но тут закончилось совещание между драконами и импер чиновниками. Стало ясно, что будет дальше. Глава Магического Ордена решил возобновить сражение, используя в качестве ударной силы отряд кирасир.