На выходе из Шлака замечаю все еще дымящиеся шахты. Черный дым от горящего угля еще больше режет горло. Утоптанная дорога сменяется булыжной мостовой. Я сам не заметил, как пришел на площадь. По краям лежат остатки магазинов. Направляюсь к тому месту, где раньше стояла пекарня моего отца. Все, что от нее осталось – кучка пепла и большая обгоревшая печь, возле которой я провел столько времени. Чувствую, как на глаза наворачиваются слезы, и решаю уйти, пока не расплакался.

Чуть не падаю, спотыкаясь о кусок металла. Приглядываюсь и понимаю, что это остатки виселицы, которую поставил Тред. Оглядываюсь и замечаю колодки и позорный столб, а точнее их остатки. Перед глазами тут же проплывает вчерашний кошмар: Китнисс, спину которой медленно и мучительно превращают в кашу при помощи плети, как Гейла прошлой зимой. Почему-то тут же вспоминаю еще один из своих кошмаров: черная комната, Китнисс, кричащая от боли передо мной, но как только я пытаюсь приблизиться к ней, она отдаляется на расстояние, еще большее, чем было изначально. Со временем ее крики становятся все громче, раны все больше, а я все отчаяннее кричу ее имя.

От того кошмара меня избавил Майк, разбудивший меня. Но сейчас брата рядом нет, поэтому я зажмуриваю глаза, отгоняя страшные картины. Потом вдруг резко поднимаю голову и бегу прочь, к Деревне победителей. Из-за шагов в небо поднимаются тучи пыли. Натягиваю платок, повязанный мне Порцией, на рот.

Вот и Деревня Победителей. Сначала сворачиваю к себе домой. Медленными шагами захожу на кухню, будто боясь, что там кто-то сидит. Но нет, тут никого не было с того момента, как я уехал на Игры. Отец никому не позволял заходить туда. Провожу рукой по столу, поднимая в воздух облако пыли. Закашливаюсь и спешу наверх за тем, из-за чего я сюда и пришел. Быстрым движением открываю дверь в своей комнате и зажмуриваюсь от яркого света, исходящего из открытого окна. Надо же. А мне казалось, что я его закрывал. Решаю, что оставлю все так как есть. Открываю шкаф и достаю оттуда свитер цвета заката, связанный для меня Порцией. Снимаю куртку и надеваю его. С тумбочки, стоящей рядом с кроватью, беру рамку с фотографией Китнисс. Ее сделал я еще в прошлом году, когда мы вернулись из Тура Победителей. Именно из-за этой карточки мне хотелось попасть сюда больше всего.

Быстро спускаюсь по лестнице, прикрываю парадную дверь и спешу в дом напротив. На секунду замираю, прежде чем открыть дверь. Медленно поворачиваю ручку и захожу в прихожую. Тишина. Вспоминаю, что дома победителей построены одинаково, иду на кухню. Вижу, что на столе стоят грязные тарелки. Когда хозяйки покидали дом, им явно было не до мытья посуды.

Медленно пересекаю кухню и беру с полки справочник по растениям, в котором я рисовал прошлой зимой, и фотографию четы Эвердин. Среди книг в шкафу ищу нужную, но её там не оказалось. Поднимаюсь вверх по лестнице и захожу в комнату Китнисс. Дыхание перехватывает оттого, что в воздухе витает запах духов Китнисс. У меня начинает кружиться голова. Пол она ими мыла, что ли?

Открываю окно, избавляясь от аромата, напоминающего о его владелице. Провожу рукой по книгам, стоящим на полке. Ничего нужного. Задумчиво брожу по комнате, думая, куда же еще Китнисс могла спрятать книгу.

- Мадж, спроси у Гейла, куда еще Китнисс могла книгу положить? Я не могу ее найти, - обращаюсь я к девушке, оставшейся на планолете.

- Сейчас, - тут же откликается она.

Пока Мадж связывается с Тринадцатым, я открываю тумбочку рядом с кроватью. Книжки, тетради, какие-то неизвестные мне приспособления для охоты. Достаю ее охотничью сумку и куртку. В сумку кладу справочник и фотографию, куртку перебрасываю через плечо.

- Пит, Гейл говорит, чтобы ты посмотрел в шкафу, - наконец, отвечает Мадж.

- Он уверен?

- Да. Если не там, то он уже и сам не знает, где.

Я медленными шагами приближаюсь к шкафу. Открываю дверцы, стараясь не дышать, чтобы не потерять контроль над разумом от запаха Китнисс, сохранившегося на ее вещах. Стараюсь прикасаться к ее вещам осторожно, пока ищу книгу. Когда я уже совсем отчаялся, думая, что мы точно не разгадаем шифр, оставленный Китнисс, я нащупываю толстый переплет. Резким движением вытягиваю книгу в багровой обложке с золотыми полосами; кажется, что книге несколько сотен лет. Осторожно убираю ее в сумку и собираюсь закрыть шкаф, но тут замечаю сверток на одной из полок. Опускаю сумку на пол, а в руки беру пакет из плотной бумаги. Кажется, что сердце вырвется из груди, пока я распечатываю сверток. И чуть не падаю, увидев комбинезон, дутый пояс, покрытый блестящим пурпурным пластиком. Потому что именно в этом костюме Китнисс Эвердин была на арене 75 Голодных Игр. У меня у самого был такой костюм, пока я находился там.

Я разворачиваю сложенный комбинезон, и на пол опускается белая роза, как бы говорящая мне: «Она в моих руках. И все, что с ней сейчас произойдет, зависит только от тебя”.

Об этом изящном жесте я уже слышал однажды. Кажется, Хеймитч, рассказывал мне об этом знаке внимания самого Кориолана Сноу.

Мне кажется, что сейчас мою голову опустили в ледяную воду. Я разеваю рот, не в силах произнести ни слова. Потом меня вдруг словно током бьет. Я подхватываю сумку и выбегаю на улицу. Размахиваю руками, призывая планолет.

Я не помню, как поднимался по лестнице, как приветствовал Плутарха, как ответил на вопрос Мадж о том, все ли у меня в порядке. Очнулся я уже в кресле, оттого что Мадж трясет меня за плечо и спрашивает, что же я сжимаю в руке. Не отдавая себе отчета о том, что я делаю, я отпускаю комбинезон и пояс. Все это оказывается у меня на коленях. Сверху лежит белоснежная роза. Мадж с интересом берет в руки цветок, но как только она касается комбинезона, ее лицо бледнеет, и она ойкает при виде кровавого пятна и разреза в том месте, где Джоанна вырывала у Китнисс датчик слежения.

Плутарх с интересом оглядывается на нас. После того, как он замечает белую розу в руках Мадж, он тут же начинает убеждать меня, что с Китнисс ничего серьезного не сделают, что я не должен принимать все это близко к сердцу. Я киваю невпопад, а сам пытаюсь убедить себя в том, что мне совершенно не нужно терять рассудок именно в этот момент.

На площадке нас встречают Хеймитч и Гейл. Гейлу тут же протягиваю книгу, которую вертел в руках всю дорогу в Тринадцатый, а Хеймитчу жестом показываю, что со мной все хорошо. Знаю ведь, что Плутарх наверняка связался с моим бывшим ментором. Нет, поправляю я себя. Игры будут продолжаться до тех пор пока Китнисс не окажется здесь, рядом со мной. Так что он все еще мой ментор. А я все еще трибут, который отчаянно нуждается в помощи.

Хеймитч сообщает мне, что всех нас ждут в Штабе. Мадж недовольно морщится, Гейл что-то бубнит, Плутарх довольно улыбается, а я равнодушно пожимаю плечами. Но как бы кто не хотел, мы все вынуждены идти за Хеймитчем через десятки коридоров в кабинет чисто белого цвета на встречу с президентом.

Как только я захожу в комнату, все тут же оборачиваются. Ловлю на себе сочувствующий взгляд Порции и опускаюсь в кресло. Гейл тем временем нашел нужный раздел и теперь старательно выписывает буквы. Мадж подходит к нему сзади и заглядывает через плечо. На ее лице отражается непонимание, когда Хоторн заканчивает работу. Сам он недовольно морщится и озвучивает послание:

- Нападение.

- Что? – переспрашивает Боггс. – Какое нападение?

Койн тем временем быстро проводит руками по клавиатуре, набирая нужный код. На ее бледном лице отражается некоторое понимание. Она быстро выводит изображение на экран телевизора.

- Вот, какое нападение имела в виду Китнисс Эвердин, - отвечает она и указывает на флотилию планолетов, явно направляющихся к Дистрикту-13.

========== Глава 5. ==========

Все, кто сейчас находится в Штабе, оборачиваются и внимательно всматриваются в монитор.

- Сколько у нас есть времени до бомбежки? – дрожащим голосом интересуется Порция.

- Не больше получаса, - быстро говорит Койн, нажимая какие-то кнопки на пульте. – Я объявляю воздушную тревогу.