Мой дом был однозначно мрачнее, нежели дом Мелларков. Даже снаружи он так и кричал «Смотрите, здесь живёт сойка, у которой погибли все близкие!» Однако соседний дом тут же утверждал обратное. Далеко не всего лишилась несчастная девушка. Судьба оставила ей не маленькую частичку прошлого, без которой, она бы, несомненно, загнулась. С другой стороны, мой дом был наполнен воспоминаниями. Короткими, но всё же это что-то, чем ничего. С домом Пита меня ещё ничего не связывало, кроме почти каждого уголка, пропитанного аурой хозяина. Это напоминало мне гораздо больше…

Я отвлеклась, проверяя присутствие и внимание Пита. Он здесь. Покорно сидел в ожидании моего ответа. Видимо, уже догадался, что я снова ненадолго ушла в себя, но тревожить не стал.

- Да,- коротко ответила я.

- Да, в смысле переедешь, или да, примулам придётся не сладко.- Я рассерженно, но в то же время шутливо ударила его рукой по плечу, как обычно делала Пеппер, и рассмеялась, когда оказалась пойманной за две руки сразу.

- У девочки это получается гораздо лучше. У тебя плохая реакция, Китнисс,- осуждающе заметил Пит, целуя мне руку.

- На то мы с ней и ладим, потому что слишком разные,- сладко улыбнулась я, кладя голову на плечо мальчику.

Мы просидели так почти весь вечер. Никто не мешал и не просил помочь с мытьём посуды, как это раньше было за ужином. Мы просто наслаждались тем, что, наконец, появилось время, когда мы могли вот так, без лишних слов, наслаждаться присутствием друг друга.

***

Из мира снов и мечтаний меня вытащил лёгкий, еле уловимый шёпот, больше напоминающий мурлыкание. Лютик… Ну, и чего ему не спится в такую рань? В протест, я с головой накрылась одеялом и зарылась лицом в подушку, чтобы отсрочить раннее пробуждение.

- Китнисс, ну я же не могу вечно тебя будить,- недовольно заныл кто-то совсем рядом. Коты что же это, теперь разговаривают? Параллельно своим мыслям, я задорно рассмеялась.

- Что смешного?- непонимающе спросил Пит. Я откинула одеяло с лица и, всё ещё посмеиваясь, заглянула в ясные, но немного сонные голубые глаза.

- Я подумала, что ты Лютик,- прикрывая рот краешком одеяла, чтобы не рассмеяться ещё громче, пролепетала я. Пит тоже усмехнулся моим доводам.- Зачем так рано? Тебе снилось что-то плохое?- приподнимаясь на локтях, тут забеспокоилась я. Но парень покачал головой, не соглашаясь с моим предположением.

- Ну, вообще-то сейчас не рано, а около девяти и, да, ты права. Я и вправду не хотел тебя будить, но днём меня снова не будет, а если ты не хочешь целый день заниматься «переездом» сама, то лучше приступать прямо сейчас.- Я недовольно вздохнула, но инициатива заниматься перетаскиванием вещей самой - не радовала…

Мы быстро переоделись, позавтракали всем тем, что нашли на кухне (а такового оказалось не очень-то много, так как в последнее время Пит завтракал у нас, и дома ему продукты были ни к чему) и с готовностью отправились в соседний дом.

Сей ещё не пришла, но поторапливаться, несомненно, стоило.

- Я наверх, а ты пока сложи вещи из тумбочки в гостиной, и…- Я запнулась, но тут же сглотнула подступивший к горлу ком. В голове снова всплыли самые ужасные воспоминания из моей, пока ещё не совсем долгой, но чересчур насыщенной жизни.

- Захвати что-нибудь из комнаты Прим,- пролепетала я, поскорее скрываясь на втором этаже. Нужно заняться делом, и тогда учащённое дыхание и эти ужасные воспоминания, несомненно, отхлынут. Достав из-под кровати уже пригодившийся ранее тёмно-коричневый чемодан, я стала вытряхивать содержимое гардероба, кое-как запихивая всё в сумку. Времени не было, а успеть нужно много.

Вскоре, с вещами было покончено, и я принялась за самые дорогие и памятные вещи, к которым относилась с большим трепетом, чем к каким-то тряпкам. Тихонько выдвинув ящичек прикроватного столика, я начала убирать их в чемодан и, между тем, вспоминая, с чем была связана та, или иная вещь. Вот совсем старое наше общее семейное фото. Прим тогда только-только научилась ходить и разговаривать, так мала тогда ещё была моя сестрёнка. У мамы с папой на лицах счастливые улыбки. Они обнимаются и выглядят вполне радостными и довольными жизнью. Я тоже улыбаюсь, держа за руку Прим. Такая счастливая и беззаботная… Я тут же убрала фото, чтобы ненароком не вызвать очередной поток слёз. Дальше, моя брошка - сойка-пересмешница. Подумать только, столько всего было связано с этой вещью, а она всё так же безропотно сверкает в лучах утреннего солнца, как новая… Следом я достала памятную жемчужину, подаренную Питом, ещё со времён Квартальной бойни. В тот момент я думала, что это будет последний подарок, который я от него получила. Прощальный подарок. И я дала себе слово, что умру вместе с ним, тем самым навсегда оставляя в памяти моего мальчика с хлебом. Как можно аккуратнее, я завернула жемчужину обратно и положила её в отдельный кармашек в чемодане. Дальше, верёвка, которую Финник подарил мне в тринадцатом. Я не осмеливалась использовать её с тех самых пор. Боялась истереть. Но теперь, видимо, бояться нечего. Однако, я всё равно относилась к ней с каким-то странным трепетом. Может быть дело было только в воспоминаниях… не знаю. На самом дне ящика лежали два письма. Относительно недавних, но таких важных. Прощально - Гейла и первое примирительное после охмора - Пита. Осторожно сложив письма, при этом стараясь их не помять, я застегнула молнию чемодана и, взглянув на опустевшую спальню, я вышла в коридор, где буквально споткнулась о Лютика.

- М-м, почувствовал неладное, да, котик?- усмехнулась я, свободной рукой подхватывая кота и усаживая его на чемодан.- Видать подумал, что я перееду без тебя?- Лютик что-то промурлыкал себе под нос, потираясь спиной о выдвинутую ручку сумки.-Никуда я от тебя не денусь,- заулыбалась я, поглаживая его за ухом.

- Пит, у тебя там всё?- крикнула я, перегибаясь через деревянную периллу лестницы. В ответ мне прозвучало молчание.- Пит?- взволнованно переспросила я, кое-как спускаясь, волоча за собой чемодан. Он то и дело больно ударял меня по ногам, однако, я не обращала на это никакого внимания. Куда Пит подевался, чёрт возьми? Наконец, миновав лестницу, я обошла всю гостиную, заглянула в кухню, но его нигде не было. Оставалось только одно место…

Оставив чемодан рядом с лестницей, я потянулась к ручке двери, ведущей в бывшую спальню моей погибшей сестры. В небольшой комнате приглушённо горел свет, отбрасывая косые тени на бледно-жёлтых, скорее даже кремовых, стенах. Я бы сразу заметила, если бы в комнате кто-то был, но она пустела. Вот только давно знакомая обстановка в спальне не давала мне спокойно её покинуть. Всё так же аккуратно заправленная кровать. С одной стороны одеяло подогнуто и из-под него наполовину выглядывала подушка. Так постель заправляла только Прим. Мама всегда спрашивала, зачем она так делает, а девочка просто беззаботно пожимала плечами и настаивала на своём. На глаза навернулись горькие слёзы, и я уже никак не пыталась их остановить. На спинке кровати всё так же висела беленькая блузка, в которой я часто видела свою сестру.

На столике царил лёгкий беспорядок, как это было раньше. Я неуверенно прошла к нему и удивлённо заморгала, пытаясь разглядеть сквозь пелену слёз то, что было реальностью, а не простым обманом зрения. На письменном столе лежал небольшой листок с простыми, но предельно ясными словами, записанными от руки Прим: «Китнисс, нас с мамой забирают в тринадцатый. Там сейчас творится что-то неладное. Надеюсь, мы встретимся, а пока, я по тебе очень скучаю. Возвращайтесь поскорее! Люблю».

Слёзы. Их было не так много, как я ожидала. Я смогла. Пересилила саму себя и, наконец, зашла в комнату сестрёнки. Надо же, не сделай я этого сейчас, не сделала бы потом и, видимо, так бы и не узнала о письме моей Прим. Наверное, она писала это уже после Квартальной бойни, когда более-менее узнала что к чему, но бедная… бедная моя сестрёнка ещё не знала, какая участь её ожидала в том ужасном месте, куда она отправлялась. Хотя, осталась бы она в двенадцатом - ничего бы, наверное, не изменилось…