Уже прошла неделя с тех пор как Китнисс пришла в сознание. За все это время улучшений нет. Она отказывается от еды, постоянно плачет и твердит, что собственными глазами видела, как от моих рук погибли ее мама и сестра. Доктора ничего не могут с этим поделать.

Вчера я разговаривал с Хеймитчем. Он пришел ко мне сам. Кажется, ментор постарел на несколько лет за последние месяцы. Я не спрашивал, но, похоже, ему очень надо было кому-то это высказать, и он выбрал меня.

- Врачи говорят, что это «охмор», – начинает Хеймитч, – какая-то извращенная шутка Капитолия. Тебе раз за разом вкалывают приличную дозу яда ос-убийц. И все: ты съезжаешь с катушек. Самые потаенные твои страхи становятся настолько реальными, что почти все жертвы сами сводят счеты с жизнью.

В моем взгляде, очевидно, столько ужаса, что ментор тут же добавляет:

- Само собой нашей Сойке никто не даст наложить на себя руки! – он пытается отшутиться, но ситуация настолько серьезна, что пугает даже его.

Я размышляю над тем, что только что узнал. Если ментор прав, и у Китнисс этот самый «охмор», то она и правда думает, что потеряла сестру. Как сказал Хеймитч? Самые потаенные страхи? Кому как не мне знать, насколько Китнисс боялась потерять своего Утенка!

Чувствую, что мой мозг готов взрываться от осознания того ужаса, через который она прошла. До этого момента я жалел ее тело, над которым издевались злобные руки Капитолия. Сейчас же я понял, что самая страшная пытка для Китнисс – пережить смерть Прим.

- Это можно вылечить? – с надеждой спрашиваю я.

- Пит, это ведь не болезнь, чтобы просто дать ей таблетку. Это ее воспоминания, ее новая реальность. Я не знаю, как это можно вылечить.

Больше мы не разговариваем – просто сидим, пока, наконец, Хеймитч не встает и так же молча не уходит.

Мне хочется пожалеть себя, такого одинокого и никому не нужного, но я не чувствую это. Все, что мне сейчас важно – знать, что Китнисс поправится, но ни один человек не может мне этого обещать.

Сегодня я должен дать ответ Плутарху, готов ли я стать их новым символом революции. Они давали мне всего пару дней на размышления, но, учитывая ситуацию с Китнисс, до сих пор меня никто не трогал.

Сказать по правде, я все еще не знаю, соглашусь ли. Мне не нужна эта революция, мне не нужна эта война. Но Капитолий должен заплатить за все страдания, которые он причинил людям. И президент Сноу лично должен заплатить за муки ада, через которые он заставил пройти Китнисс.

Передатчик на моей руке вибрирует, напоминая, что пора идти в Штаб. Медленно бреду по коридорам в нужном направлении, пытаясь понять, какой мой выбор будет правильным.

Неожиданно меня окликает командующий Боггс и жестом приглашает отойти в сторону. Я удивлен. Не помню, чтобы когда-нибудь разговаривал с ним лично. Когда я останавливаюсь рядом, он нервно оглядывается по сторонам и, словно боясь, что нас могут услышать, тихо говорит: – Я долго думал и решил, что ты должен знать кое о чем. До того, как ты дашь ответ Койн.

Еще раз посмотрев вокруг, он добавляет:

- Та операция, по спасению Сойки и остальных, она всегда казалась мне странной. Понимаешь, мы проникли в самое сердце Капитолия – в Президентский дворец, и не потеряли ни одного солдата. Я не говорю, что было бы правильно, если бы кто-то из моих ребят погиб, но все это очень подозрительно.

Я смотрю на него во все глаза, не понимая, к чему он клонит.

- Если ты спросишь меня, солдат Мелларк, то я тебе отвечу: уж больно похоже, что нас ждали во дворце. И твою Сойку для нас приготовили, перевязав подарочной лентой. Подумай об этом.

И он уходит, оставляя меня наедине с этой новой информацией.

Китнисс пытали, надеясь получить информацию о Восстании.

Китнисс охморили, желая свести с ума и отомстить за все проблемы, которые она создала Сноу.

Китнисс вернули мне, чтобы я сошел с ума сам.

В итоге, если врачи Тринадцатого не смогут исцелить разум Китнисс, то план Президента воплотится в жизнь. Китнисс не сможет жить в мире, где нет Прим. А я не смогу жить в мире, где нет Китнисс.

Как бы ни сложилось потом, сейчас я должен отомстить. За себя, за Китнисс, за каждого, кто страдал под гнетом ненавистного Капитолия.

Когда через несколько минут я захожу в Штаб, я точно знаю, какое решение верное.

Я стану новым лидером революции.

Буду благодарна за отзывы и пожелания. Также сообщите, если нашли ошибку. Заранее спасибо))

====== Глава 1-8 ======

POV Пит

- Соратники, – обращается к нам Альма Койн, – я рада, что мы, наконец, пришли к соглашению. Хочу высказать надежду, что наша дальнейшая работа станет плодотворной и окажет реальную помощь в деле свержения власти ненавистного всем Капитолия!

Вокруг раздаются довольные возгласы и аплодисменты. Последние пару часов я нахожусь в Штабе Тринадцатого вместе с остальными участниками группы Альфа и еще парой десятков важных людей из личного окружения президента.

Я согласился возглавить Революцию. Мне кажется, что ни Плутарх, ни Койн даже не рассматривали вариант, что я могу отказаться. Но все не так просто.

- Альфа, – Койн жестом указывает на нас, – останемся обсудить мелкие детали.

Я не назвал бы это мелкими деталями, но мне это не важно. Пусть называет, как хочет, лишь бы согласилась на мои требования.

На некоторое время Штаб заполняет шум отодвигающихся стульев и разговоры людей, но постепенно все выходят, остаемся только мы. Койн и Плутарх беседуют в стороне, президент делает какие-то записи на листке.

Я уже сообщил ей, что буду делать все, что они посчитают нужным, но у меня есть свои условия. Я должен быть уверен, что те близкие люди, которые у меня еще остались, находятся в безопасности.

Собираюсь с мыслями. Важно ничего не забыть. Еще раз перечисляю в уме все, о чем хочу сказать, и вижу, что ко мне подсаживается Финник.

- Пит, ты уверен в том, что собираешься сделать? – в голосе товарища ясно слышится сомнение и тревога. – Я тоже хочу, чтобы вся эта война скорее закончилась, но обязательно ли позволять им управлять собой?

Я вздыхаю. Мне сложно с ним спорить. Тем более, когда я разделяю его мнение.

Наверняка, мое участие в этой авантюре никак не повлияет на исход Восстания. Жители дистриктов поверили не мне. Они поверили Китнисс. Большинству из них пришлось переступить через многолетние страхи и сомнения, чтобы оказать, наконец, сопротивление Капитолию. Их вдохновила Огненная девушка.

Наивно полагать, что стоит предложить людям нового героя, и они пойдут за ним. Однако, президент и ее команда считают, что для поддержания боевого духа солдат необходимо в срочном порядке снять несколько агитационных роликов, демонстрирующих, что сопротивление продолжается, и победа близка. Хеймитч уверен, что, кроме съемки сюжетов, меня наверняка отправят в зону боевых действий: вдохновлять жителей бунтующих дистриктов собственным примером.

С тех пор, как взорвалась Арена, прошло уже несколько месяцев, но до настоящего момента люди не располагают никакой конкретной информацией о событиях, произошедших после Бойни. Мне говорили, что среди солдат все чаще звучат разговоры о том, что Сойка погибла, и Сопротивление сломлено.

Плутарх убежден, что нужно срочно «нести информацию в массы», как он говорит. И каково бы ни было мое личное отношение к бывшему распорядителю, в этом вопросе он разбирается, несомненно, лучше, чем я. Для них замена Китнисс мной – тоже риск, потому что никто до конца не знает, как отреагируют люди. Однако других вариантов пока нет.

- Финник, теперь уже поздно отступать. В любом случае, мы должны бороться.

- Но какой ценой? – перебивает он меня.

Я понимаю, о чем он говорит. Однажды ночью, в минуты томительной неизвестности и безнадежного отчаяния, когда ни он, ни я ничего не знали о судьбе пленников Капитолия, Одейр рассказал мне о том, что на самом деле означает быть Победителем Голодных игр. Ты перестаешь принадлежать себе. Ты – игрушка тех, кто имеет власть и деньги. Твое тело и твоя жизнь начинают принадлежать им.