– Из чего это следует? – недоверчиво поинтересовался я.

– Бензин. Судя по всему, изнутри дом основательно полили бензином. Во-первых, запах специфичный, во-вторых, как иначе объяснить, что дом моментально вспыхнул? А соседи говорят, что именно так оно и было. Газа в поселке нет – все на электричестве.

Надежда Филимонова растерянно бродила вокруг обугленных бревен. В сущности, от дачи остался один только забор. Для нее это еще один удар, конечно, не такой сильный, но все же. Я не верю в совпадения. Ничто не происходит просто так. И два таких события – убийство генерала Филимонова и пожар на его даче, причем именно в тот момент, когда я собирался забрать оттуда его документы, – нет, между ними должна быть связь.

– А если замыкание? – для очистки совести спросил я.

– Нет. В случае замыкания огонь распространяется постепенно. Не так быстро, как было здесь.

– Кроме того, – подошла Надежда Анатольевна, – у нас была пожарная сигнализация. Однако она не сработала.

– Вот видите, – сказал эксперт-пожарник, – скорее всего, кто-то вошел в дом, полил все вокруг бензином, обрезал телефон и поджег дом.

– У кого еще были ключи от дома? – повернулся я к Надежде Анатольевне.

– Не знаю. Этими делами занимался Коля.

Так. Дело, по-видимому, принимает серьезный оборот. Гораздо серьезнее, чем мне казалось до сих пор. Значит, документы погибли. Стоит предположить, что именно для этого и был устроен поджог. Где еще можно обнаружить их следы? Хм, что за вопрос?…

Я вынул из кармана телефон и набрал телефон МУРа:

– Слава? Это Турецкий. Я на даче Филимонова. Что? Сгорела дотла. Так что, я тебя очень прошу, пошли сейчас же группу в офис Филимонова. Пусть заберут всю документацию. Санкция? Сейчас не до санкции. Если бумаги пропадут, то никаких концов мы не найдем. Я сейчас еду туда же. Привет!

Я позвонил еще и Меркулову, он одобрил мои действия. Я заскочил в машину и поехал в город. Надежда Анатольевна осталась. Мне даже казалось, что она чувствует себя не очень хорошо среди этих людей, что толпились сейчас в их необъятной квартире. Ей, наверное, хотелось побыть одной.

Я приехал раньше муровцев. Над подъездом старинного особняка красовалась вывеска: "Общественно-политическое движение «Вера и верность». И ниже: «Избирательный штаб Н. А. Филимонова». Я толкнул дверь и вошел в подъезд.

Удивительно, но здесь не было ни души. За небольшой загородкой у двери, где обычно сидит вахтер или охранник, никого не оказалось. Я прошел по коридору. Пусто.

Несколько дверей по сторонам коридора. На них стеклянные таблички, из-под которых вынуты бумажки с надписями. Я открыл дверь одного из кабинетов.

Три стола, шкаф, на стене – плакаты с изображениями генерала Филимонова. Особенно мне понравился безапелляционный лозунг на одном из них – «Послужи Отчизне. Голосуй за Филимонова». То есть, только проголосовав за него, ты можешь послужить Отчизне. Лихо!

В кабинете не было ни души. Я подошел к одному из столов, выдвинул по очереди несколько ящиков. Ластик, точилка, стопка чистой бумаги. Осмотр остальных столов дал тот же результат – то есть ничего. Ровным счетом.

Я прошелся по кабинетам. Такое впечатление, что нахожусь на «Летучем голландце», во всяком случае, как описывают его люди, посетившие корабль-призрак. Ни одного человека, но как будто все они ушли буквально несколько минут назад. Горячий чайник на специальном столике в приемной. На столе секретарши – недопитая чашка кофе. Еще теплая. Над пепельницами сигаретный дымок. Все внезапно исчезли. Неизвестно куда.

Или ушли… Ушли и прихватили с собой все бумаги. Все, что могли унести. Поэтому-то офис никто и не охраняет. Охранять больше нечего. Ничего нет!

Погоди– погоди, Турецкий… Этого не может быть. Не может быть, чтобы целое учреждение просто так снялось с места и скрылось в неизвестном направлении! Ну не цыгане же они, в самом деле!

Тем более что в этом офисе осталось немало ценного. Телефоны, мебель, почти в каждом кабинете ксерокс. На столах – компьютеры.

В коридоре послышались шаги. Грязнова я узнаю за километр. Через секунду в дверном проеме появилась фигура Славы.

– Здорово. А где все? – с места в карьер начал он.

– Как видишь – никого.

– Куда же они делись?

Я пожал плечами:

– Телепортировались в другую галактику, судя по всему.

Грязнов понимающе кивнул:

– Внезапная телепортация целого учреждения сама по себе может стать уликой, как считаешь?

Я неопределенно хмыкнул.

– Самое главное, что в другую галактику они прихватили с собой все бумаги.

– А вот это уже будет посерьезнее. Ты во всех столах смотрел?

– Да.

– А ключи от сейфов?

Я усмехнулся:

– Они не понадобятся. Все сейфы распахнуты настежь. И пусты, как вакуумные камеры.

Слава отдал распоряжение своим ребятам проверить все комнаты, а сам уселся за стол секретарши.

– Ты смотри, они даже перекидной календарь забрали. Ну дела!

– Раз забрали, значит, была причина.

– Очень ценное замечание. И если связать это с убийством и пожаром на даче…

– Вероятно, кто-то хочет полностью уничтожить все следы деятельности генерала Филимонова.

– И его команды, – закончил Грязнов.

– Зачем? – задал я риторический вопрос.

– А вот на это мы и должны ответить.

– Есть! – вдруг послышался чей-то голос из коридора. Мы кинулись туда.

Это кричал один из оперативников. В одном из сейфов скромненько так лежал полиэтиленовый пакет с несколькими пачками денег в банковской упаковке. Это были доллары.

– Ты гляди-ка, – ничуть не удивился Грязнов, – они так торопились, что забыли прихватить денежки.

– И немалые, надо сказать. Судя по надписям на упаковках, здесь…

Я пересчитал пачки.

– …Двадцать три тысячи долларов.

– Нормально, – заметил Грязнов. – Нестеренко, оформи изъятие.

– А может, я сам оформлю? – предложил я. – На счет Генеральной прокуратуры? А?

Грязнов поморщился:

– Не мелочись, Турецкий. Чую я, что в этом деле таких изъятий будет полно. Так что и на вашу долю достанется.

Шутки шутками, а нужно было найти хоть какие-то следы. Не могло же их не остаться от деятельности такой организации. И вдруг меня осенило:

– Слава! Компьютеры! Вот что надо изымать. В них должна быть вся документация.

– Молодец, Саня, – отозвался Грязнов. – Башка у тебя варит.

…К сожалению, когда мы попытались включить компьютеры, нас ждало разочарование. Из всех компьютеров были изъяты жесткие диски. Так что теперь они представляли собой лишь кучу бесполезных деталей.

– Нет, но должно же остаться хоть что-нибудь! – твердил Грязнов, бродя по пустым комнатам. – Хоть что-то!..

– Ну ладно, – сказал я наконец, – вы тут поищите, а я поеду в Госдуму – там в кабинете Филимонова тоже кое-что может быть.

– Сегодня ты будешь в прокуратуре? – вдруг спросил Грязнов.

– А что?

– Я тебе пришлю своего человека. Как и обещал. На подмогу.

– Кого это?

– Увидишь. Старший лейтенант Кот.

– Ну и фамилия!

– А что? Для милиционера самая подходящая.

Когда я выходил, увидел на полу несколько бумажек. Это были счета за телефонные переговоры. Я сунул бумажки в карман и поехал в Думу.

Однако и тут меня ждала неудача. Когда я поднялся в кабинет Филимонова и сорвал наложенные вчера, сразу после убийства, печати, то застал почти такую же картину, как и в офисе. Девственно чистые шкафы и ящики, ни одной живой души. Видно, и здесь кто-то поработал… Погодите, но тогда получается, что этот кто-то изъял все бумаги сразу после убийства. В течение получаса или, предположим, минут сорока, которые прошли между убийством и моментом наложения печатей.

Никого из бывших помощников или людей, хоть как-то связанных с Филимоновым, я не нашел. Как и вообще кого-либо. Я было хотел разыскать заведующего административно-хозяйственным отделом, но его на месте не было… Короче говоря, несолоно хлебавши я поехал в прокуратуру.