Девять пагод также выглядели очень странно. Они были построены из чистого сандалового дерева; на вершинах красовались санскритские гравюры и буддистские символы, но этот архитектурный стиль сильно отличался от других стилей других храмов Великого Южного Региона, создавая впечатление, что это было что-то вроде Будды, но на самом деле не Будды в то же время.

Даже несмотря на то, что везде появилось множество коварных тайн, Фэн Фэй Юнь должен был вырваться, чтобы жить.

«Бам!»

Фэн Фэй Юнь только что прыгнул в окно, а окно неожиданно захлопнулось за ним. Перед его глазами возник темный и жуткий пейзаж. Он едва мог видеть три лунных луча, светивших сквозь окно.

Фэн Фэй Юнь глубоко вздохнул, встал с земли. Он посмотрел сквозь окно и понял, что Ду Шоу Гао и очаровательный молодой человек были еще там.

Они оба, и правый, и левый, не были людьми добродетельными и милосердными. Они глядели на Фэн Фэй Юня из пагоды.

Они не сразу сорвались с места. Было очевидно, что они осознавали, что это место было коварным, и они не смели сделать ни одного безрассудного движения. Кроме того, они беспокоились о другом. Перед тем как они найдут какие-либо подсказки, они не станут рисковать.

«Отдай бамбуковый кубик, и я не трону тебя!»

Неприветливый голос Ду Шоу Гао нес неприязненную ауру, заставляя целую пагоду покрываться слоем ледяного тумана.

«Фэн Фэй Юнь, я не хочу тебя убивать. Не заставляй меня делать это.»

Очаровательный молодой человек сделал небольшую паузу, а затем продолжил».

«Если ты отдашь мне бамбуковый кубик, я буду защищать твою жизнь.»

Фэн Фэй Юнь, разумеется, не поверил его лжи. Он вытащил жареного цыпленка и начал жевать его; его просто-напросто не интересовала эта парочка.

Он откусил немного, а затем остановился; что-то не так! Откуда этот очаровательный молодой человек может знать мое имя?

Даже несмотря на то, что Фэн Фэй Юнь считал себя несравненно великолепным и знаменитым на весь мир, это было всего лишь его собственное мнение. В конце концов, вчера он только что добрался до Древнего Города Фиолетовых Небес, и людей, которые могли назвать его имя, было не более десятка.

Как же этот очаровательный молодой человек выкрикнул его имя?

Чем больше он думал об этом, тем непонятнее это становилось. Он отложил жареного цыпленка на стол рядом с окном и положил две руки на окно. Два пламени родилось на его глазах, он вновь внимательно посмотрел на очаровательного молодого человека, желая получше разглядеть черты его лица, скрытые дымкой.

Пока Фэн Фэй Юнь находился около окна, задержав дыхание, чтобы понаблюдать за очаровательным молодым человеком, дверь в конце темной и пустой комнаты распахнулась; звука открывающейся двери не было слышно. Эта тишина была ненормальной.

Послышался вздох, заставивший других чувствовать мрачную и отдаленную атмосферу; создавалось впечатление, что это был вздох старого трупа, похороненного в земле.

Кроме того, Фэн Фэй Юнь не услышал этого вздоха. Внутри пагоды, казалось, неведомая сила сковала часть его чувств.

«Черт побери! Кто же этот очаровательный молодой человек, в конце концов?»

Фэн Фэй Юнь длительное время наблюдал без всякого толка. Он взял жареного цыпленка, но почувствовал ледяной холод, сморщивший его руку; как будто в ней не было ни следа плоти и крови.

Глава 44: Ликорис лучистый

Неожиданно, Фэн Фэй Юнь дотронулся до руки!

Фэн Фэй Юнь дотрагивался до рук многих людей, но большинство из них были руками молодых и красивых девушек. В первый раз он касался такой холодной и сморщенной руки.

«Мама! Что это за дьявол?»

Фэн Фэй Юнь немедленно дернулся назад и посмотрел прямо на стену; могло ли это быть приведение?

Сверхъестественные явления не могли напугать Фэн Фэй Юня, ведь он сам был человеком уже раз умершим; однако, это приведение было, в самом деле, странным! Оно было страшнее обычного приведения!

Его одежда представляла собой серое монашеское одеяние; ткань его вдруг побелела. Белые линии, выгравированные в районе груди, должно быть, были вышиты несколько тысяч лет назад, вплетены в форме Ликориса лучистого; он был окружен группой крошечных древних слов, красиво вышитых прямо вокруг него.

«Ликорис лучистый; требует тысячу лет, чтобы зацвести, тысячу лет, чтобы окончательно зачахнуть, цветки и лепестки никогда не встречаются друг с другом. Его судьба была предопределена до жизни и смерти!»

Это была та короткая фраза, вышитая на монашеском одеянии. Этот аккуратный шрифт скрыл правду Дао. Даже несмотря на то, что прошло несколько тысяч лет, эти маленькие слова все еще несли тоскливую и торжественную грусть, все еще несли ту же ауру, что и раньше.

Одного взгляда на него было бы достаточно, чтобы заставить остальных прослезиться.

Монашеское одеяние парило перед Фэн Фэй Юнем. Перед ним стоял древний монах; однако, на самом деле, это было всего лишь монашеское одеяние. Этот наряд нес ауру, которая могла защитить его от необъятности времени, позволяя парить в воздухе.

Создавалось впечатление, что прозрачный монах стоял перед Фэй Юнем; он улыбчиво смотрел на него.

На монашеском одеянии было несколько кровавых пятен. Даже несмотря на то, что прошло несколько тысяч лет, кровь все еще оставалась привлекательно яркой, словно красная слива.

«Ликорис лучистый! Ликорис лучистый! Лепестки, становящиеся цветками, еще не расцвели, цветы становящиеся лепестками уже упали! Отделенные друг от друга на дюйм, никогда не видящие друг друга целую жизнь!»

«Должно быть, хозяин этого монашеского одеяния — человек с историей!»

Фэн Фэй Юнь испугался, но одновременно испытывал жгучее любопытство.

Монашеское одеяние, казалось, сгнило, и было пустым внутри. Его хозяин неизвестно сколько лет назад умер; только это одеяние было вечным.

Нет, там была жуткая скелетная правая рука!

Скелетная правая рука выступала из правого рукава одеяния. Она была плотно сжата; плоти и крови не осталось совсем, а кости были изъедены тысячами мелких дырочек; казалось, легкое прикосновение могло превратить их в прах.

Несколько тысяч лет было достаточно, для того, чтобы человеческие плоть и кости превратились в прах, но эта правая рука не исчезла; это заставило его задуматься о причинах этого странного явления.

«Кажется, будто рука сжимает что-то?»

Пять пальцев скелетной руки плотно сжимали какую-то вещь, даже после нескольких тысяч лет, они не посмели ее выпустить.

Что за вещь это могла быть, что даже мертвый человек упорно не желал ее бросать.

Любопытство Фэн Фэй Юня было сильным. Даже несмотря на враждебные чувства, испытываемые по отношению к монашескому одеянию, он все еще хотел разжать его пальцы, чтобы посмотреть, что тот держал.

Фэн Фэй Юнь в настоящее время числился в Бессмертном Фонде, сила его рук была чрезвычайно внушительна, он мог согнуть даже стальной слиток. Однако, независимо от того, сколько сил он приложил, он не мог найти способ, который помог бы ему подвинуть хотя бы часть скелетной руки.

«Одна мысль была рождена, десять тысяч утесов и ливней; одно воспоминание испарилось, синее море превратилось в тутовые поля!»

Слышался отдаленный торжественный голос наполненный превратностями, любовью к миру смертных и тоске по нему, также он все еще выражал нежелание. Этот голос превращал слушателей в удрученных меланхоликов.

Создавалось впечатление, что кто-то, опираясь на балкон, наблюдал за лунным сиянием и вспоминал былые времена!

Через какое-то время послышался продолжительный вздох.

Две ноги монашеского одеяния были сдуты ветром, и оно аккуратно ушло назад к синей двери.

Дверь аккуратно закрылась, не издав ни звука.

Фэн Фэй Юнь стоял в изумлении и потирал глаза. Ему казалось, что все, что только что произошло было всего лишь сном, а не частью действительности.

«Несколько тысяч лет назад монашеское одеяние начало ходить. Можно было утверждать, насколько был силен его владелец; такой сильный человек, каким же могло быть его прошлое?»