На месте генерала Химари бы засомневалась, ведь Инпу был прав. Люция действительно была способна жертвовать всем и идти по головам. Вот только она же искренне заботилась о Еве, переживала за нее, поила, кормила, на руках носила. Кошке она казалась совсем другой, нежели двадцать лет назад.

— Она пришла в город с этим ребенком. Значит, девочка для нее представляет ценность. И я уверен, что она пойдет за ней, — Лион усмехнулся.

— Хорошо, я оставлю слуг по периметру каньона, они оповестят волков, когда Люция придет, — Инпу рыкнул, со стуком опуская чашку на стол. — Задали мне задачку! Еще Хоорс со своими кошачьими шкурами!

Сердце Химари екнуло. Она упустила самую главную добычу, увязавшись за запахом генерала. Глупая, глупая кошка!

— Не забывайте наш уговор насчет жизни Люции, — эти слова прозвучали даже слишком жестко.

Но кошка не слушала, она пыталась понять, о чем шепчет душа, что твердит, о чем просит Самсавеил. Путей было два, и следовало решить поскорее, что же важнее! Кошачьи шкуры и смерть советника императрицы или жизнь Евы и Люции? Честь народа или обещание?

— Господин! Мы нашли тело служанки в шатре с запасными лампами! И кто-то нарочно подрезал веревки фонарей.

Как гром среди ясного неба. Химари почувствовала, как по спине мерзко поползли ручьи ледяного пота.

— Здесь лазутчик! Обыскать все!

С десяток глаз смотрели прямо на нее со своих постов по периметру площадки. Как же быстро они ее нашли.

Оттолкнувшись от бортика, Химари спрыгнула на землю, в прыжке обернувшись львицей. Краем глаза заметила, как мимо служанок, возившихся с разбитыми лампами, прошел Хоорс.

Но решение было уже принято, и, рыкнув на стражей, белая львица перемахнула через заборчик и скрылась в лесу. Химари понимала, что свора волков последует за ней, а избавиться от них практически невозможно. Свернула к фестивалю. У самых шатров обернулась собой и нырнула в толпу.

Нужно было как можно скорее найти Люцию. Но даже расскажи она о том, что Лион хочет ее смерти от волчьих лап, это не спасло бы Еву. К черту Люцию! Сама разберется. И кошка ринулась в «Хиро».

У окна тошнотворно пахло выпивкой, ядом и мокрыми псинами. Химари успела лишь взять с кровати мечи, как услышала волчий лай. Где находится гейзер смерти, иначе именуемый просто Ши, кошка знала не понаслышке. И вела к нему всего одна дорога, по которой могла проехать телега, оставившая следы под окнами таверны.

Никто не видел, как из окна «Хиро» выпрыгнула белая львица и исчезла в лесу.

#29. Пожалуйста, выживи

Ева услышала, как проснулся тигр. Он тяжко просипел, сонно переворачиваясь на спину, и грузно лег на бок, вытянув полосатые лапы. Паучонок открыла глаза и посмотрела на зверя. Пожалуй, она была рада увидеть, что с ним все в порядке. Одиночество и страх извели бы до полусмерти, не заставляй она паутиной эти мысли раз за разом исчезать из головы. Казалось бы, сейчас должно было быть особенно страшно. Загадочный зверь лежал прямо перед ней, и смотрел на руки. И кроме них двоих в телеге не было никого, только пыль и тряпки в углу. Снаружи галдели пьяные волки, но сложно было разобрать, что они так яро обсуждали.

Паучонок хоть и была в отчаянии, но ощущала внутри себя равнодушное спокойствие. Фурия придет и вызволит из волчьих лап. Она всех победит. Она не бросит ее. Не заставит страдать.

Через ворот куртки выскользнул осколок черного меча, едва не оцарапав шею. Спохватившись, паучиха спешно взяла его в руки. Не дай боже волки увидят.

Но волков рядом не было, а веревки на ногах передавливали сосуды, что даже в теплых сапогах ступни мерзли. Ева провернула в руке лезвие, стараясь попасть самым сколом между запястий. И все бы ничего, но ее охватил внезапный страх — вдруг острое лезвие вскроет вены, несмотря на прочную панцирную броню. Ева глянула на тигра и замерла, его глубокие синие глаза дарили необъяснимое спокойствие. Сглотнув подступивший к горлу ком, она решилась; надавила пальцами на скол лезвия, разрезая веревки. Села поудобнее и, перехватив осколок, стала пилить веревки на ногах. И только когда они поддались, она вдруг поняла, что же наделала. Если волки увидят без пут, они наверняка будут очень злы. И определенно отберут единственное оружие. И почему только она не попросила у Химари игл? Научилась же их метать. К тому же прямо перед ней лежал связанный зверь, и надо было принять решение. Слушать сердце Ева не хотела, ведь оно так настойчиво требовало, чтобы она его спасла. Страх кричал громче! С самого начала паучиха знала, что с тигром что-то не так. Чувствовала всей душой. Что, если он убьет ее? Ведь она уже видела, что ее участь — умереть в железной клетке над бездной уснувшего гейзера. Что, если он сделает так, что это станет явью? Отведет к врагам, бросит умирать, прислуживая кому-то, кто очень хочет ее смерти. Ведь просто так ничего не скрывают.

Чему быть, того не миновать! В конце концов, вся ее жизнь, какой бы она ни казалась, привела ее к Люции, значит, мир позаботится о ней и сейчас. Ева глубоко вздохнула и выдохнула, решаясь на совершенно отчаянный шаг — подойти к зверю. Ползком добралась до него и осторожно коснулась задних лап, так хотя бы не было риска, что он мгновенно откусит руку по локоть. Но тигр лежал смирно, искоса наблюдая. Будто был куда умнее обычной дикой кошки. Ева принялась разрезать веревки. Следом пошли передние лапы, страх практически исчез. И стоило паучихе кинуть порезанную веревку в угол, как телега остановилась. Запряженные лошади дико и испуганно заржали. Ева услышала скулеж и тихий волчий лай, смешанный с рычанием. Почувствовала дыхание смерти. Услышала, как там за пологом, за тряпичными стенками, кто-то умирает. Теперь тигр казался не таким уж страшным, и Ева вжалась в его бок, обняв колени. Враг снаружи был куда опаснее.

Она зажмурилась, что было сил, обхватила себя за плечи покрепче, чтобы унять дрожь. И услышала легкий перезвон колокольчиков. Где-то их уже слышала. И она еще сильнее вжалась в полосатый бок, пытаясь вспомнить. Снаружи зазвенела сталь, и невозможно было даже понять, хорошо это или плохо.

Звон стих. Раздался тихий свист, и тигр сорвался с места, зубами впился в Евину руку и потащил за собой наружу. Паучиха принялась орать. Она ведь знала! Знала! С самого начала знала!

Больно не было, чешуйчатая броня тела не позволяла даже поцарапать, но от страха Еве казалось, что она жутко ранена. Ведь он вытащит ее и отдаст врагу. Почему фурия так и не пришла? Почему позволила этому случиться?! От отчаяния сил сопротивляться не было, и паучонок позволила зверю вытащить себя из телеги. Упала на землю и свернулась в клубок, боясь даже глаза разомкнуть.

Ее подняли за грудки и поставили на землю, маленькие горячие ладони коснулись лица. Ева удивленно распахнула глаза, не веря самой себе. Перед ней стояла Химари. Совершенно серьезная. Волосы все так же были собраны в прическу, заколка с маленькими колокольчиками была воткнута у кошачьего уха, и только одна прядь выскользнула и теперь нелепо топорщилась у виска. Кимоно было порвано по бокам от бедра, а оба клинка кошка крепко сжимала под мышкой.

— Садись на тигра. Живо! — скомандовала она, удостоверившись, что паучонок цела и невредима.

Ева готова была обнимать кошку и благодарить, но та была холодна, и выглядела сильно обеспокоенной. Паучонок покорно залезла на тигра и вцепилась в шерсть на холке. Химари принюхалась и, коротки свиснув, отдала зверю команду, он сорвался с места и понес Еву в лес. Кошка обернулась львицей и поспешила за ним.

Химари то и дело обгоняла, направляла, уводила кругами по зарослям. Ева давно уткнулась лбом в звериную шкуру и зажмурилась, заставляя себя молча терпеть — ветки хлестали по лицу и больно били по ногам и рукам. Но паучонок помнила, что большим кошкам достается сильнее. Когда она попыталась хотя бы оглядеться, то увидела загнанную Химари, перемахивающую через упавшее дерево. Мгновение, и она исчезла из поля зрения, оставшись позади.