Ева, сорвавшись с места, бросилась за ней, но, заметив тигра, гордо несшего своей хозяйке заячью тушку, приостановилась и опасливо вжала голову в плечи. Люция позади глухо ударила кулаком ни в чем не повинный дуб и побрела следом, полностью погруженная в свои мысли.

***

— Люция, ты можешь ответить на мой вопрос? — Химари остановилась посреди пшеничного поля и, обернувшись, чтобы лучи не били по глазам, посмотрела на бескрылую.

— Какой? — отозвалась Люция, фыркнув себе под нос.

— Я видела только лис, а раньше при кошках здесь жили в качестве слуг тушканы, мы иногда нанимали их как гонцов. Куда они подевались? — кошка похлопала рукой по бедру, подзывая тигра.

— Был издан указ, что слуги либо должны приносить доход работой, либо за них платят хозяева. Нужно было сократить их число, — Люция с трудом припоминала указы, которые ее не касались. Возможно, они уже изменились, но за время своего заключения маршал этого не знала.

— Угу, и вы решили уничтожить их совсем. Отобрали империю, так хоть бы заботились о ней, — кошка махнула рукой и, подобрав полы кимоно повыше, зашагала к виднеющемуся возле островка леса дому. Лошади фыркали, земля у ног стрекотала и жужжала, полная насекомых, но сам дом был тих, и это не предвещало ничего хорошего.

— Времена меняются. Раз вас так это задевает — начните очередную войну и забирайте трон, — огрызнулась вслед бескрылая.

— Я старая кошка, мне уже все равно, как вы жить будете. Просто грустно, — Химари пожала плечами. Казалось бы, разговор должен был успокоить ее, но что-то еще бередило душу. Кошка обернулась, прищурившись, оглядела гору и сглотнула подступивший к горлу ком. Где-то там было место, хранившее одни из самых неприятных воспоминаний. От раздумий ее отвлек тигр, боднув лбом. Завертелся рядом, приминая стебли пшеницы, игриво заклокотал, и кошка усмехнулась.

***

Люция придержала дверь домика, пропуская Химари с тигром и растерянную Еву. Девочке все было в новинку, и она, боязливо прячась за кошкой, пыталась разглядеть, о каких же лисах говорили женщины. Но в полумраке зашторенной комнаты был лишь приземистый мужчина с пушистым рыжим хвостом, и Ева даже улыбнулась, таким несуразным он ей показался. Лис вытирал столы и, увидев пришедших гостей, огрызнулся, махнув на них тряпкой.

— Чего надо? — встал, уперев руки в бока. — Комнату или пожрать?

— Комнату, — Люция прикрыла за собой дверь и расстегнула куртку.

— Пятьдесят тенши, — фыркнул лис, удаляясь в дальний угол, к стойке с записями и ящичку с ключами. Посмотрел на гостей и ухмыльнулся. — Нет денег — нет комнаты, дамы. А за всякие побрякушки я не продаюсь. Пегасню видели? Ангелы прилетают ко мне частенько. Слышите топот копыт? Или убирайтесь, или вам придется заплатить.

И правда, за дверью было слышно, как прискакал конь. Люция загодя отошла в тень, поближе к столам, впуская неожиданного гостя. Сердце ушло в пятки, ведь любой ангел узнает Химари, и тогда беды не миновать.

Дверь распахнулась, и по скрипучему полу пронеслась юная лисица в черном плаще. Бросилась в объятья хозяина дома и разразилась слезами. Ее трясло, она хрипло выла, а хвост колотил по ногам.

— Папа, папа, — проскулила она.

— Фенека, что случилось? Милая, тебя обидели? Скажи, кто, я убью его! — он снял с девушки капюшон, обнажив ярко-рыжие лисьи уши, заглянул в ее полные слез глаза. И, кажется, понял. Спешно отстегнул брошь плаща и не удержал в трясущихся руках ткань. Девушка осталась стоять в прилипшей к телу тонкой нижней сорочке. — Фенека, дочка?

А она упала к его ногам, пряча нагое тело в черных складках бархатного плаща. Он стоял над ней и не мог поверить.

— Фенека, что с тобой сделали?

— Ничего, — так отчаянно, как будто это «ничего» было самым обидным в ее жизни. — Я ехала за продуктами, долго выбирала мясо, и потому задержалась. Знала — ты будешь ругаться, и решила сократить дорогу через лес, — всхлипнула и утерла слезы.

— Там тушканы, ты что, обезумела? — он судорожно нащупал рукой стул и упал на него.

— Они напали на меня. Хотели изнасиловать, — лисица закашлялась от слез. — Стащили с коня, раздели, порвав платье, — сглотнула подступивший к горлу комок.

— Какие твари могли такое сотворить? — лис шептал совсем тихо, обхватив голову руками.

— Они раздели меня, сняли с меня маску и рассмеялись, — взвыла с надрывом. Лисица теребила плащ, плечи ее дрожали, уши были прижаты к голове. — Не тронули меня. Сказали, что я им противна, — всхлипнула. — А всю еду забрали, только коня оставили.

Люцифера хохотала, упершись руками в стол, и это больно задело униженную девушку, та вспыхнула до кончиков рыжих ушей и, плача, укрылась плащом с головой. Ева попыталась, прячась за Химари, заглянуть в лицо Фенеки, но так и не смогла. Лис подскочил, как ошпаренный, и бросился с кулаками на фурию, причитая, что он крылатых позовет, у него и свисток есть на такой случай. Но когда он подлетел к маршалу, она выпрямилась и посмотрела на него сверху вниз.

— Никого ты не позовешь. Твоя надежда — если крылатые прилетят сюда сами. А свисток — просто блеф, ни один ангел не унизится до такого, — Люция, не глядя на лиса, вытащила из внутреннего кармана куртки крохотный вытянутый пузырек с запаянным горлом. Белый порошок заполнял сосуд целиком, а на дне был оттиснут ангельский герб — два крыла и диадема. Лис побледнел.

— Кто ты? — он следил глазами за пузырьком, едва дыша.

— Какая разница? Я отдам его Фенеке, если ты позаботишься о девочке из паучьего рода и тигре. Им нужна комната и еда. Согласен? — она спрятала пузырек в кулаке, заставляя хозяина дома посмотреть ей в глаза. А он уже тянул свои руки к Конфитеору.

Целый год его дочь не будет монстром. Целый год она будет счастлива.

Лисица выглядывала из-за плаща, не веря такой случайности. Ева успела разглядеть ее лицо, словно паутиной исполосованное лепрой, даже губы — сухие корочки больной плоти. Неужели и тело было таким же?

— Согласен, — лис взял себя в руки, вытер потные ладони о фартук. Но Люция кинула пузырек Фенеке и отвернулась. Лисица поймала Конфитеор и крепко прижала к груди, словно маленькая стекляшка была самым дорогим сокровищем.

— Вы кто? — Фенека спрятала дар в карман и встала. Она ждала от Люции ответа, не веря в случайности и чудеса. Ева успела разглядеть под потной сорочкой бугры лепры от груди до бедер прежде, чем девушка запахнула плащ.

— А тебе лучше не знать, ты и так рискуешь. Разве это законно — брать лекарства у незнакомцев, когда ты их не заслужила честным трудом и верой? Если ангелы узнают — тебя вздернут на виселице твои же лисы, лишь бы избежать позора, — горькая усмешка исказила лицо Люции, но никто этого не видел, она так и не повернулась.

— Зато я год буду красива и здорова, — голос лисицы был твердым и решительным. Она ловко открыла ящик с ключами и вытащила один из них. — Пойдем, девочка из паучьего рода, — поманила Еву рукой и тявкнула по-лисичьи, привлекая внимание тигра, он боднул хозяйку в бедро и неспешно поплелся за Фенекой по ступеням.

— Мы вернемся, — гарпия кивнула, не оборачиваясь, застегнула куртку и вышла за дверь.

— А ты куда? — Химари вынырнула следом.

— С вами, мне так спокойнее, — Люция пожала плечами и искоса глянула на кошку.

***

Фенека очень быстро ушла, сказав, что у нее много работы, и Еве стало одиноко и даже скучно в молчаливой тишине. Она сидела на захваченной клопами кровати и смотрела на тигра. Ей было страшно его касаться, и она просто разговаривала сама с собой, обращаясь к нему.

— Наверное, ты любишь Химари так же сильно, как я люблю Люцию, — паучонок подобрала ноги и обняла себя за колени. — Иначе, зачем бы ты пошел за ней, верно?

Тигр не отозвался на вопрос, положил морду на лапы и закрыл глаза.

— Тебе, наверное, тяжело! — спохватившись, паучонок принялась расстегивать ремешки, перекинутые через спину зверя. Стянула сверток с вещами Химари — косметикой и бельем, плотно уложенными в сероватое кимоно. Выгрузила тяжелую сумку, доверху набитую иглами, перевязанными по сотне штук. Подхватила котомку и, просунув ремешок под лапами тигра, вытащила ее, потрясла над ухом. В сумочке забренчало, и Ева, не совладав с любопытством, сунула руку внутрь. Ничего необычного — стеклянные пузыречки, слишком легкие, чтобы быть полными, трубочки, обмотанные бинтами скальпели, нитки и медальон. Паучонок без раздумий вытянула его за цепочку. Милое, потрепанное украшение — овальная плашечка из золота с крохотным замочком, истертым от прикосновений. Ева щелкнула пальцами, раскрывая кулон, и села на пол, распахнув рот от изумления.