Лион присел у мокрых от пота жилистых ног и принялся расстегивать плотные ремешки. Машинально пригнул голову, но конь и не думал играться и размахивать крыльями. Лишь внимательно следил, хлопая белесыми ресницами. Генерал стянул тяжелое седло и перекинул через перегородку. Сегодня верхом он не летал, только учил жеребца новым фигурам на собственном примере — стремена можно было не мыть.

Среди своих врагов у Люции никогда не было. Разве что Алиса, но не враг, а соперница. И будь Алиса целью, была бы уже мертва. Или у Люции принцип такой — по порядку? Тогда следующая — определенно Ящерица. Ведь крылатые уважали бойкую гарпию.

Хотя нет, между быком и Алисой были ангелы, те самые, что и создали из девчонки округа быков ангелицу. Но имен не осталось, да и метит Люция не в пешек, а в фигуры. Излюбленная тактика и в шахматах, и на войне, и в жизни. Следующая — фигура. Тот, кто возглавлял Имагинем Деи и даровал крылья Люции почти сорок лет назад, был давно уже мертв. Оставалась либо Алиса, либо… По хронологии за Алисой должна идти Химари, но она до конца своих дней проведет в тюрьме, нет никого смысла в ее смерти. С другой стороны, не будь Химари, принцессы кошек, не было бы и войны.

Конь послушно уткнулся носом в плечо Лиону, позволяя снять уздечку. С интересом пряднул ушами, когда ангел вымыл и насухо протер трензель. Следил за каждым движением хозяина, изредка тяжело фыркая и постукивая копытом. Послушно подал каждую ногу, дав проверить подковы.

Единственной, кто серьезно подвел Люциферу на войне, была Мерт, что теперь заправляла округом Змей. Она же поставляла наркотики и яды в ангельский госпиталь. А значит, Люция могла счесть ее предательницей.

Ящерица или Змея — кто-то из них должен был стать следующей жертвой.

Лион потрепал жеребца по холке и вышел из денника. Конь сложил крылья и, развернувшись, двинулся следом, опустил морду рядом с седлом, наблюдая как хозяин дает краткие указания девушке-конюху — денник вычистить, седло и уздечку вернуть на место. Благодарно заржал, стоило генералу упомянуть, что за отличную тренировку коню полагаются финики.

Когда Лион вернулся на плац, ворон ждал его, пролистывая стопку бумаг. Заметив генерала, вытянулся по струнке и сложил крылья, как по уставу.

— Слушаю, мой генерал!

— Я отправляюсь в округ Змей раньше, чем планировал. Подготовь все, — Лион поправил крылатые запонки на рубашке. — Ты остаешься. Даю тебе один выходной, потом возвращайся к своим делам. Если что – пошли птицу, сам не покидай своего места.

- Как будет приказано, - Раун кивнул.

- Свободен.

И ворон, пропустив генерала вперед, взмыл в небо.

Лион проводил его взглядом, с толикой грусти глянув на молодых ангелов, тренирующих своих крылатых жеребят в небе. Неужели и он был таким же? Как будто сон. Все, что было до войны против кошек — не более чем сон, чужая жизнь.

#8. Услуга за услугу

Древний храм отзывался гулом на каждый шаг. Шорох крыльев, многократно усиленный, разлетался по всей зале, огибал колонны и еще долго звенел в сводах.

Белые мраморные плиты уводили лиловыми трещинами от самых дверей вдоль высоких стен мимо алтаря в молельню, но Раун не торопился. Медленно прошел среди выбеленных колонн, невзначай ковырнул ногтем краску, словно надеясь увидеть древние кошачьи фрески, что император Феникс велел скрыть. Иногда побелка ссыпалась, и можно было разглядеть занятные фигурки шисаи – кошачьих жрецов и жриц. Жаль, все тут же исправляли.

Ученики жреца вели приготовления у алтаря, готовясь в вечерней церемонии. Господина Мерура должны были похоронить на имперском кладбище, как человека, подарившего стране ту самую Люциферу. Интересно, будь он жив, был бы рад, что его приравняли к ангелам и их охотницам? Любой был бы счастлив, но его смерть словно все перевернула. Люцифера убила, Люцифера и сохранит его покой после смерти.

- На двери же написано, что закрыто! – донесся красивый мужской голос из молельни. Жрец вышел, поправил лиловую робу и сердито глянул на гостя. Узнал. И тут же изменился в лице, как и все остальные. – Генерал вызывал? – тихо спросил он, уже не сердясь.

- Нет, - утешил его Раун. – Я хотел попасть в молельню, не думал, что помешаю. Как раз никого нет, а вы заняты подготовкой к церемонии.

Лицо жреца переменилось, он с облегчением вздохнул и повел рукой, приглашая секретаря генерала пройти.

- Конечно, господин Раун. Вы не помешаете, - благожелательно улыбнулся, в радушном жесте распахивая ослепительно белые крылья.

Ворон сдержанно кивнул в ответ и, обогнув занятых работой учеников жреца, свернул в левое крыло. Лиловые трещины, перетекающие по зале, вели именно сюда.

Рауна встретила высокая белоснежная дверь, чуть приоткрытая – ровно настолько, чтобы боком мог зайти один ангел. Сразу за дверью начинались широкие ступени, уходящие по спирали в самое сердце горы. Фонарей здесь не было, и путь освещали пурпурные кристаллы, растущие вдоль лестницы.

Когда-то на стенах были изображения, но их соскоблили и сровняли. Даже догадаться стало невозможно. Но никто и не хотел. Зачем, если к самому Создателю можно было спуститься. И он всегда слышал чужие молитвы и, безусловно, помогал, направлял, дарил надежду. Вот только ни с кем не говорил.

Лестница закончилась лиловым гротом – практически сердцем, пульсирующим в недрах горы. Посреди него лежала бархатная пурпурная подушка, словно приглашая присесть и отдаться мыслям и чаяниям. Что Раун и сделал. Сложил ноги, опустил крылья, позволив спине и ноющим плечам расслабиться, и глубоко вздохнул.

- Что могу я сделать для империи? Что могу я сделать для вас, Самсавеил? – прошептал он, наклоняя голову и выискивая знакомую трещину. Интересно, он один нашел ее?

Грубый раскол лилового грота был почти незаметен, но в него можно было подглядеть в Райский сад. Тот самый, что навсегда заперли кошки-шисаи. Сквозь стены неровного грота было видно размытую шестикрылую фигуру, и кристальную скалу, поднимавшуюся из воды к ее ногам.

Раун не ждал ответа и даже не верил, что Самсавеил ответит. Только сидел, сложив руками птицу на груди, и покачивался из стороны в сторону. Создатель был единственным, кому ничего от него не требовалось. И этот покой расслаблял, баюкал уставшее тело и разум. Раз Создателю ничего не нужно, значит, он на верном пути, и лиловые воды примут его сердце, даровав вечный покой.

- Неужели ты так сильно хочешь помочь мне? - бархатом разлился в голове незнакомый голос. Точнее – очень знакомый, но ни разу не слышимый.

Раун вздрогнул и открыл глаза. Но никого рядом не было. Задумчиво укрылся крыльями и снова глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться.

- Не можешь ответить мне – ответь себе. Чего ты хочешь? – вкрадчиво шептал голос.

Ворон снова открыл глаза и мотнул головой, пытаясь понять, откуда исходит звук. Но тот, казалось, был в самой голове.

- Ты никогда ничего не просишь. Оттого, что ничего не желаешь? – и снова бархат. Но теперь ворон понял, что искать источник бессмысленно.

- Самсавеил? – тихо отозвался он и, услышав подтверждение, честно задумался.

В годы обучения в Имагинем Деи Раун старался облегчить работу магистров. И был очень горд тем, что ему это хорошо удавалось. Но когда на посвящении в Ангелы его спросили, чего он хочет – ответа найти не смог. И его определили в архивы. Работа пыльная, но дюжко интересная в те минуты, когда никому ничего от тебя не нужно. Там его нашел генерал и предложил быть его секретарем. И эта работа понравилась ему еще больше. Может, он желал ее? Такую работу? Или что за этим скрывалось на самом деле?

- Я понял твои мечты, - разлился теплый и ласковый голос в голове.

Раун встрепенулся. Сам он не понял, а шестикрылое божество увидело? Вот так запросто.

- Да?

- Ты хочешь быть полезным, нужным и жизненно необходимым. Тогда я дам тебе это – окажи услугу.

- Да? – Раун торопливо похлопал себя по внутренним карманам и извлек блокнот и наточенный карандаш. Неужели и впрямь он может быть полезен самому Самсавеилу? Это невозможно.