— Как же больно быть человеком.

И Ева услышала в этом бархатном голосе родные нотки. Слишком родные. Не веря, глянула ей в глаза, все еще с трудом воспринимая новый мир. Новую Люцию.

— Ты Люцифера, — всхлипнула она, виновато опустив голову. Опять. Снова не разобралась и накричала на всех. Как же было стыдно. Как обидно и горько.

— Я рада, что ты жива, моя таракань.

Ева снова вздрогнула. Нет, она что-то напутала, она видит не ту реальность. Но под пальцами было бархатное платье, шнурки кожаного корсета на тонкой талии. Под щекой билось сердце Люции. И паучонок вдруг поняла, что это не последний день ее любимой фурии. Она будет жить, она будет с ней. Всегда.

— Ты хотела руки, способные изменить Лепрозорий. И ты их получила, — зашептала она, прижавшись к Люции всем телом. Родная. Теплая. Любимая.

— Но они так болят, — прошептала в ответ императрица, обнимая паучонка.

#43. Все, что выпало, надо успеть проиграть

Бездушный зимний ветер залетал в распахнутые окна и гулял по коридорам, напевая заунывные песни. Раун кутался в плащ и медленно брел на встречу с императрицей. Она вызвала его из госпиталя, но ничего не уточнила. Обязан прийти. И все. Назначила день, час, но даже причины не указала.

У ворот церемониального зала стояли охотницы, Раун было протянул им приглашение, но они отмахнулись – о его визите предупреждены, и разрешили пройти внутрь.

- Ваше Императорское Величество, позвольте войти? – окликнул он, просовывая голову в помещение.

- Да, заходи!

Трон был пуст. Всюду сновали ангелы и охотницы, переносили бумаги и снимали со стен кошачьи шкуры. Раун не сразу заметил императрицу.

Она стояла у одной из колонн и обсуждала с рабочим кошачью фреску, что вырисовывалась при отколупывании верхнего слоя побелки и красок. Но вместе с тем это была не императрица. Не та императрица.

В первую очередь бросалось в глаза отсутствие платья и корсета из кошачьей шкуры. Четырехкрылая была в каштановых штанах и сапогах; белой рубашке, прихваченной высоким поясом на талии и стальными наручами. Длинные светлые волосы были туго затянуты в хвост. Императорскую особу в ней выдавала лишь диадема, легко обнимающая лоб, и крылья.

- Раун, подпишешь? – Изабель мягкой кошачьей походкой подошла к ворону и, ухватив за локоть, повела за собой туда, где народу было поменьше.

- Что это? – он осторожно принял из ее рук бумаги, пробежался глазами по диагонали, но ничего не понял.

- Назначение на должность моего советника, - спокойно отозвалась она.

- Подпишу, но я ведь секретарь, какой вес имеет моя подпись? – непонимающе отозвался ворон и поднял глаза на императрицу. – Ваше Величество, - торопливо добавил и покорно опустил глаза.

- Ты не понял. Я хочу, чтобы моим советником был ты. Мне порекомендовали тебя как человека, верного одной лишь империи, - она улыбнулась. Усмехнулась даже. Незнакомый огонек блеснул в ее глазах. В голове ворона отчего-то вспыхнули слова умершей Люциферы – «кто победил, тот и добро».

- Я… - Раун тряхнул головой, отгоняя призраки прошлого. – Я не ожидал признания моих талантов, Ваше Величество, - поклонился он Изабель в пояс. – Я не подведу.

- Я рада, Раун, - кивнула она и, развернувшись, двинулась к выходу. – Заканчивайте без меня, - кивнула одной из охотниц и практически выскочила в коридор, как ворон бросился следом.

- Простите! Могу я задать вам вопрос? – окликнул он ее, ускоряя шаг.

Она обернулась, махнула рукой, предлагая ему догонять, и пошла чуть медленнее.

- Вы – Люцифера? – каркнул он раньше, чем успел понять, какой вопрос его волновал. И в то же мгновение побледнел от ужаса.

Она остановилась, смерила его задумчивым взглядом и даже фыркнула.

- Как ты себе это представляешь, Раун? Это невозможно. В мире нет силы, способной менять души людей. Не говори глупостей, иначе я решу, что рекомендация была ошибочной, - с лукавым прищуром ответила она и, кивнув на бумаги, продолжила. – Завтра принеси в мой кабинет с подписью. Тогда и начнем все с начала.

Она ушла, а он остался стоять в пустом коридоре. Хотел было сказать ей, что ничего не понимает, но отложил все мысли на потом. Сейчас в его голове была одна лишь каша. И, пожалуй, счастье. Он наконец-то будет полезен. Будет нужен.

***

- Я не помешаю? – императрица отворила дверь в покои ястреба и осторожно вошла.

- Нет, я уже почти закончил, - Лион укладывал на кровати вещи в дорожный мешок и только полуобернулся, чтобы поприветствовать гостью.

Она мягкой поступью, позаимствованной у принцессы кошек, подошла к шкафу и безынтересно в него заглянула.

- Смотрю, ты все вещи собрал, - протянула она.

- Оружие отдал в мастерские еще до назначения Алисы, одежда моя ей точно не по фигуре. А все остальное – так, мелочи, месяц продержусь, там буду смотреть по ситуации, - Лион свернул запасную рубашку и аккуратно сложил в походный мешок.

Императрица понимающе кивнула.

- Я хотел поговорить с тобой.

- Да? – она бегло осмотрела сложенные на кровати вещи и личное оружие – ножи, пегасий хлыст.

- Надеюсь, ты оставишь Алису на посту генерала, - Лион полуобернулся к императрице, та отрешенно кивнула в ответ, и он продолжил. – Скажи ей, кто ты есть на самом деле. За своей Люциферой она готова идти куда угодно. Ради тебя она пожертвует всем. Для тебя и твоей империи – она лучший генерал, которого можно вообразить.

- Алиса знает, - Люция искоса глянула на ястреба и даже улыбнулась уголком губ.

Лион удовлетворенно выдохнул. Ну хотя бы мечта ящерицы станет реальностью. Как и стремления его секретаря, Рауна. Ворон всю жизнь стремился быть полезным для империи. Человек на троне для него значит мало, и тем лучше – он сможет здраво мыслить, не цепляясь за собственные слабости. Было отличным решением посоветовать именно его Люцифере.

Императрица медленно подошла к распахнутой двери в уборную и положила руку на ручку.

- Стой-стой! – запоздало окликнул ее Лион, но не успел.

Дверь медленно закрылась, тряхнув криво повешенными крыльями Люциферы.

- Что это? – голос императрицы дрогнул, она осторожно, будто боясь спугнуть непрошенное видение, провела рукой по бело-бурым перьям, набравшимся пыли и влаги коридоров.

Лион молчал, бережно укладывая вещи. Руки должны были быть хоть чем-то заняты.

- Ты хранил их? – тихо прошептала она, сжимая в кулаке маховые перья. – Зачем? Лион? – она обернулась и вопрошающе посмотрела на ястреба.

- Ты не хочешь знать! – процедил он сквозь зубы и отвернулся. Чувствовал себя пристыженным ребенком.

- Я хочу знать, почему, когда я отрубаю крылья, их приносят тебе, а ты хранишь их, как зеницу ока, - она с прищуром глянула на него. – Я хочу знать, почему меня оставили в живых, когда убить можно было очень и очень легко. Я хочу знать.

- Люцифера, ты не хочешь.

- Ты мне друг или кто?! Я спросила - я хочу узнать. Я – твоя императрица! Ты обязан ответить, и таков мой приказ.

Он с трудом взял себя в руки. Она как всегда слишком настырна. И вряд ли даже понимает, что творит.

- … или кто.

Люция непонимающе нахмурилась и подошла ближе.

- Ты спросила, друг я тебе или кто. Я – «или кто».

***

Кирана молча стояла посреди генеральского кабинета и смотрела в окно. В бирюзовом весеннем небе учился летать будущий император – четырехкрылый мальчишка Нойко. Нелепо хлопал большими крыльями и отчаянно верещал. Охотница от скуки считала, сколько раз он терял равновесие и камнем падал вниз, а следом за ним ныряла Изабель. Подхватывала, поднимала еще выше, и все повторялось. За время, что Кирана наблюдала, счет перевалил за пятый десяток.

Алиса тем временем что-то писала, царапая бумагу пером.

- Ты прочла? – наконец, не выдержала она и постучала ногтем по документу на краю стола.

Кирана вздрогнула и перевела взгляд на бумаги.

- Я знаю, что там, - тоскливо ответила она и откашлялась. – Вы назначаете меня на должность главы Охотниц. Слухи быстро разлетаются, - и пожала плечами.