И почему так получилось, что Констанция объявили мертвым, а он тварь такая, вопреки здравому смыслу жив! Нет, пока нельзя трогать. Бериций с силой ударил себя кулаком о ладонь. Как же плохо, что допрашивать выжившего придется уже в подземном городе, там где нельзя его в случае чего просто удавить.
Кроме того палача и контрразведчика ордена беспокоил факт падения гигантского дуба прямо перед "Гробом". Не случись этого Констанций бы сгорел живьем. Конечно Бериций лично проверил дерево на наличие подпила, но тут вроде было все гладко, вернее трухляво. Дуб сгрызли летающие ежи, отметины от зубов, кучки кала - говорящее и смердящее тому подтверждение. Только по какому такому наитию горящий хомодайрес бежал именно в это время, именно по этому тракту? Совпадение? Ха! Бериций не верил в совпадения, от них всегда воняло тайной.
"Гроб" в котором передвигались хомодайресы состоял из пяти защищенных от солнца фургонов, скрепленных между собой тросами. Движущей силой был десяток химер, накачанных под завязку мутогенами. Животные были обречены, но это никого не волновало, с задачей, доставить магистров к перевертышам и обратно до города, они справятся.
В первом и втором ехали хомодайресы, третий был отдан эрцдайресам, целителю и не желающему умирать гаденышу, четвертый и пятый фургон занимали магистры - Лесья и Бериций соответственно.
Палач решил навестить коллегу. На ходу выпрыгнул из одной повозки, прищурился от умирающего перед неминуемым вечером солнца, так же лихо запрыгнул на ступеньку ведущую в убежище его любовницы. Впрочем, Бериций не обольщался, их отношения продлятся ровно столько, сколько будет выгодно им обоим.
Дверь, ведущая в фургон была не заперта. Палач ордена не стуча, собственно как всегда, преодолел нехитрое препятствие и оказался внутри. Помещение было разделено на три небольшие секции. Первая самая маленькая являла собой миниатюрную прихожую, заставленную различной обувью. Во второй была небольшая гостиная, совмещенная со спальней, третья представляла ванную комнату.
Женщина, будь она хоть трижды магистр, всегда остается женщиной. Это было ясно и по аромату малиновых духов, и по многочисленным ненужным в походе предметам. Таким как сеточка для волос или букет лютиков вставленный в нише.
Лесья была в ванной. Бериций прошел всего несколько шагов. Он опустился на колени и стал рассматривать огнерыжую женщину. Из под пенной воды торчал сосок, палач не сдержал искушения и несильно куснул его.
- Какие новости? - спросила Лесья. Она даже не дернулась и не соизволила открыть глаз. Сука!
- Хреновые, - ответил Бериций и чуть было не ударился о край ванны, фургон заметно качнуло. Часть воды вылилась, попав ему на штаны.
- Конкретнее, пожалуйста? - медовым голосом произнесла женщина, что означало крайнюю степень раздражения.
Бериций мстительно усмехнулся, его рука нырнула в пену и принялась ласкать любовницу, но створка раковины закрылась и палач с ругательством вынул руку. Большой палец был вывернут и смотрел в другую сторону. Помянув хумансов палач с хрустом поставил перст на место и хмуро ответил.
- Он сможет говорить через неделю, в лучшем случае.
- Т.е. уже в подземном городе?
- Очевидно!
Бериций поднялся с колен и вернулся в комнатку. Он уселся на единственное кресло, все его игривое настроение, как ветром сдуло. Зачем он пришел? Неужели ему захотелось чего-то большего? Смешно.
Она села на узкую кровать, мокрая и обнаженная, подтянула ноги, сделавшись похожей на невинную овечку перед закланием. Выжидательно посмотрела на него, провела языком по губам и выросшим клыкам.
- Надо его убить, - она сказала это таким тоном, словно объяснялась в любви.
- Нельзя, - с явным сожалением ответил Бериций. - Ты же сама понимаешь, пойдет вонь. Тем более, надо выяснить, что там удумали перевертыши.
- Чего тут думать, - улыбнулась Лесья, она развернулась спиной к мужчине и выгнула по-кошачьи грациозную спинку.
- Ты права, время думать минуло.
Он подошел, ладони нашли лучшее пристанище, а клыки надавили на нежную кожу...
Спустя час они стояли над телом Констанция и пристально вглядывались в его обгоревшее лицо, словно пытаясь в этом месиве увидеть ответы на невысказанные вопросы.
- Почему ты просто не сдох номер семнадцать? - нарушила молчание женщина.
Но думала она совсем иное, в ее воспоминаниях вспыхивали сцены, намного более страстные чем те, которые происходили недавно в фургоне.
- Всему свое время, - тихо пообещал любовник.
***
Больно, это не всегда плохо. Иногда это значит, что тебя не обманули и по какой-то надуманной причине оставили в живых. Я же вроде как умер?
Интересно, те кто употребляют выражение: "кошки во рту нагадили", имели этот уникальный опыт в реальности? Состояние в котором я очнулся, прекрасно характеризует эта фраза, только эти кошки не обделили вниманием весь мой организм. Во-первых все дико чесалось, во-вторых ныло, в-третьих воняло и в-четвертых мне безумно хотелось пить. "Эй, кто-нибудь?" - попытался позвать я, но вместо этого исторг какое-то бульканье. Я не сдался и попытался еще несколько раз объявить миру о своем приходе, но тот был глух и слеп. Почти как я.
Глаза отказывались видеть что-то помимо разноцветных кругов, но я почему-то не расстраивался, на это не было времени. Раз не получилось удовлетворить главные потребности, будем довольствоваться малыми - интеллектуальными. Надо было осознать и проанализировать все, что со мной произошло. Но, как только я напряг извилины, голову пронзила раскаленная стрела, она подхватила меня, унося в тихие, медленные воды.
Второе пришествие началось веселее. Во-первых я видел несимпатичное лицо бородатого серьезного дядьки, он был облачен в зеленую накидку Целителя и был явно чем-то взволнован.
Уловив, что я в сознании, он как-то натужено улыбнулся, потом насупился, будто чего-то стыдясь и отрывисто выстрелил вопросами:
- Как ты себя чувствуешь? Помнишь как тебя зовут? Понимаешь где ты? Что болит?
- Пить, - озвучил я желание первого раза.
Целитель словно этого и ждал, в руке у него оказалась емкость с вытянутой трубкой на конце из которой, как раз удобно поить беспомощных пациентов. Питье оказалось ничуть не вожделенной водой, а какой-то трепкой гадостью с вездесущим привкусом малины. Но я выпил все без остатка и даже причмокнул.
- Теперь ответь на мои вопросы, это нужно, что бы оценить твое состояние.
Вот же настырный тип! Но вид у него непреклонный, такой чего доброго не отстанет, пока своего не добьется.
- Чувствую себя, это уже хо-ро-шо. Имя мне - Констанций. Полагаю, я в целительской. Болит все понемногу.
- Как болит? Колит или давит? Где сильнее?
Он набросился на меня, как нетопырь на мошку. Так замучил, что я через несколько минут еле ворочал языком и в благодарность за свои откровения получил инъекцию какой-то гадости в шею, после чего сразу уснул.
Дальше все пошло веселее. Через пару дней я приподнимался на кровати, а через неделю гулял по темным коридорам целительского комплекса хомодайресов. Коллег я встретил всего пару раз, мы редко попадаем в руки целителей, или восстанавливаемся сами или нечего восстанавливать. Этих охотников за хумансами я не знал, молодняк из последних выпусков, оба потеряли конечности, которые стали уже отращиваться. Соратники почтительно поклонились мне и стали о чем-то горячо шептаться. Я не стал навязывать свое общение, предпочитая кивнуть в ответ.
Последнее время меня стали одолевать навязчивые мысли. Главная из которых: почему еще никто не пришел со мной поговорить по матрицам? Так и полностью выздороветь не долго. Целитель грозился выписать через неделю, а то и раньше.
