— Не самых сильных, я права? — недовольно прищуриваюсь.

— Отчасти, — отрицательное покачивание головой. — Уничтожен носитель Рокуби, сильно ранен носитель Ичиби. Клан Хошигаки, Клан Хозуки и Клан Юки потерял третью часть своих шиноби.

— Наши потери? — спрашиваю, внутренне страшась услышать ответ.

— Среди Сенджу и Учих нет, — намеренно уклоняется от прямого ответа Мито-сама. Зря. Я все равно добьюсь. Видимо мой взгляд об этом сказал довольно красноречиво. — Около пяти десятков убитых, пять сотен тяжелораненых, тысяча легких. Среди пострадавших нет детей. Размен оказался один к десяти, с поправкой, что большую часть тяжелых им спасти не удалось. Сейчас они раздумывают над тем, как выйти из ситуации без вреда для репутации.

— Неплохой размен, — устало прикрываю глаза. Я боюсь задать вопрос, но, к счастью, этого и не потребовалось.

— Уверена, скоро подпишут мирный договор и противостояние опять станет тайным, но жарким. Впрочем, могут и не подписать, сил для блокирования острова у них достаточно, — осуждающее покачивание головой и она пренебрежительно продолжает. — Сару говорит, что не может прислать помощь, ведь Кумо и Ива никак не успокоится, да и на границе с Суной все не слишком радужно. Они еще не откинули надежду оторвать кусок получше.

— Можно подумать у них так много вариантов, — недовольно хмурюсь, меня тревожит еще кое-что.

— Акено-кун и Сакумо-кун живы и даже не ранены, — тихие слова, но сколько они принесли облегчения! Невольно улыбаюсь, но тут же приходит понимание, что ничего еще не закончено.

— Мито-сама, — недовольно жую губу, не зная, как сформулировать следующий вопрос. — С Кумо… насколько все сложно?

— Партизанская война, но ты ведь спрашиваешь не из-за этого? — она усмехается и внимательно смотрит.

— Да, вы же знаете, что Нохара Джун погибла? — говорю спокойно и смотрю прямо. — Я хочу знать кто виноват.

— Твое право, — она согласно кивает. — Расследование этого случая отдано Араши. Завтра утром он передаст тебе всю информацию.

— Спасибо, — кланяюсь. — Я узнала все, что хотела.

— Хорошо, тогда расскажи о своей миссии, мне будет интересно послушать твои выводы.

Согласно киваю и начинаю неторопливо рассказывать обо всем. Не забываю припомнить ни встречу с Минато и его командой, ни увиденное мною по пути на место встречи с Даичи-сама, ни происшествия во время самого пути. Мне не понравилось, что даже центральный тракт был полон бандитов. Это слишком странно! В конце концов, по нему идут основные поставки продовольствия, как в Лист, так и часть путей в лагеря расположенные на границах с Суной и Ивой! Увеличение охраны или же исчезновение части продовольствия, слишком негативно сказывается на ситуации в целом. Да и отношение самураев мне тоже не понравилось. И пусть со стороны это может показаться жалобами маленького ребенка на сложную судьбу, это не так! Я просто хочу справедливости! Да и будем честными, мне иногда тоже хочется побыть маленькой девочкой, которую выслушают… просто выслушают и Мито-сама дала мне выговориться. В итоге, я сама не заметила, как наступила ночь и мне пришлось покинуть ее. Завтра по определению будет сложный день.

Я оказалась права, следующий день начался рано и сложно, слишком много на мне висело обязанностей, которые никому перепоручить было нельзя. И если с чтением документации и тренировками моей команды и ученика вполне справлялись клоны, то вот Рин я никому доверить не могла. Именно поэтому, отобрав часть бумажек, я устроилась прямо в ее комнате. Когда она очнется, рядом с ней обязательно кто-то должен быть. Причем, желательно знакомый. Я ради этого даже встречу с Микото отложила! Правда, нинкена с запиской-предупреждением я отослала сразу и даже ответ получила. Учиха поддерживала мое решение и советовала не торопиться, все же потеря родителя серьезное испытание. Я была с ее доводами искренне согласна, пусть и считала, что есть многие способы отвлечься, научиться жить помня, но не убиваясь. Нет, я признаю то, что скорбь по ушедшим естественна и в ней нет ничего плохого, но я не позволю молодой девочке гробить из-за этого свою жизнь!

Заинтересованно прислушиваюсь, мне показалось или дыхание немного поменялось? Нет не показалось, это и правда так. Рин начала просыпаться, но еще не проснулась окончательно. Даже не генин, абсолютно не ветеран, обычный зеленый новичок, которого не обучали просыпаться разом, сохраняя пульс и дыхание неизменным. Впрочем, обычному ребенку такой навык без надобности, но в том-то и дело, что она не была обычным ребенком, она будущая куноичи. Не говоря уже о том, что Джун-сан этим навыком обладала и вполне могла научить свою дочь. В конце концов, каждый хороший ирьенин должен уметь управлять своим телом на порядок лучше обычных шиноби! Тут такими навыками даже не пахнет, но не важно. Я отношусь к ней слишком строго, тот же Какаши такой же, просто он уже научился просыпаться разом, а не медленно, сразу переходя в боевой режим. Полезное умение, которое не раз спасет ему жизнь, жаль, что еще не до конца отшлифованное.

— Рин-чан, можешь не притворяться, я знаю, что ты уже проснулась, — спокойно расписываюсь на документе, подтверждая, что мы беремся за большой заказ печатей для Учих с небольшой скидкой и более расширенным списком. В конце концов, они отправили подмогу в Узушио, этот поступок… иногда стоит показывать благодарность, тем более, с тех пор, как на Сенджу напал мор, новые союзники нам необходимы.

— Кушина-сан, где я? — девочка осторожно села на кровати и огляделась. Замечаю, как она едва уловимо поморщилась. Хм… неужели мое вмешательство не помогло и ее мучает похмелье? Сочувствую.

— В гостевой комнате моего дома, — спокойно отзываюсь я, начиная прятать в печать разложенные документы. Поработать больше не удастся, да и показывать достаточно важные документы посторонней.

— А… понятно, — промямлила Рин, неуверенно начиная мять край одеяла. — А что я тут делаю?

— Ты вчера заснула и я оставила тебя у себя, Рин-чан, — улыбаюсь, смотря, как на лице ребенка появляются и исчезают разнообразные эмоции. Впрочем, очень скоро все замещает печаль и душевная боль.

— Простите за доставленные неудобства, — девочка явно ощущает себя не в своей тарелке и не знает, как половчее сбежать.

— Что ты собираешься делать дальше? — говорю спокойно и серьезно, как со взрослой и замечаю, как она вздрагивает и поднимает на меня глаза. — Понимаю, что ты потеряла ка-чан и это не могло пройти бесследно, но я не думаю, что Джун-сан хотела бы, чтобы ее ребенок забыл себя.

— Да, что вы знаете? — крик, полный боли и ненависти, не на меня, на ситуацию в целом. — Я потеряла ка-чан! Я осталась одна!

— Успокоилась? — смотрю на прерывисто дышащую девочку.

— Я… простите! — она сжимается.

— Мне было четыре, когда меня привели на опознание трупов, — я произношу это довольно равнодушно. — Изуродованные тела сразу и ка-сан и то-сана. Знаешь, умершие от яда и песка… неприятное зрелище. Я до последнего смотрела и не верила, что это мои родители, это просто не могли быть они! Однако мне не оставили иллюзий, мне дали посмотреть им в лицо, это… страшно, Рин-чан. Помнить, как пару недель назад тебе улыбались и смеялись, а теперь смотреть в глаза алые от полопавшихся сосудов, видеть стесанную до мяса кожу, ощущать сладковатый запах гниения…

— Хватит! — кажется я немного увлеклась, это подтверждает и девочка, которая сжимается все сильнее и закрывает уши. — Хватит! Пожалуйста, хватит!

— Хорошо, — соглашаюсь быстро, стряхивая с себя наваждение, отстраняюсь от старых воспоминаний, которые смешались с новыми и породили у меня в голове новую картинку. Еще страшнее и ужаснее, чем было на самом деле. — Тогда просто ответь, что ты собираешься делать дальше? — меня игнорируют, раскачиваясь все сильнее и подвывая себе под нос. Черт! Поднимаюсь и просто встряхиваю девочку, наконец-таки добившись осмысленного взгляда. Твердо смотрю в ее глаза и вновь чеканю вопрос. — Что. Ты. Будешь. Делать. Дальше?