Это, дорогие читатели, пример настоящего мужества.
В то время как я аккуратно перевернул Игрока и запер его в самые « свободные » Walls of Jericho, какие было возможно, Остин, на ринге, провел Бенуа свой « Станнер ». Я аккуратно освободил от захвата ноги Хантера, подбежал к рингу и оттащил за ногу рефери, не позволив тому досчитать до трех.
Затем, Остин и я бились до тех пор, пока мне, в конечном итоге, не удалось провести ему Lionsault. Я начал удерживать Остина и в этот момент на ринг, в стиле Джейсона Вурхеза ( как ему удалось это сделать – я понятия не имею ), забрался Игрок и приготовился кувалдой размазать мои мозги. В последний момент я увернулся и его удар пришелся Остину в живот. Бенуа атаковал Хантера, заставив того совершить еще один болезненный бамп, а я удержал Остина. Парни из Калгари стали новыми командными чемпионами !
Фанаты повыскакивали со своих мест и принялись кричать, что было сил. Они радовались так, как сейчас себе, и представить трудно. В тот вечер, в то самое мгновение, уверен, они все осознали, что стали очевидцами чего - то поистине легендарного.
Несмотря на то, что тот матч был одним из лучших в моей карьере, его послевкусие оставляло желать лучшего. Обычно, после того, как тебе с твоим коллегой / коллегами удалось показать действительно классный матч, вы, за кулисами, принимаетесь поздравлять друг друга с отлично - проделанной работой, еще раз вспоминаете все детали боя и всячески наслаждаетесь своим заслуженным триумфом.
Травма Игрока означала, что ждать всего выше описанного, в этот раз, смысла нет.
Настроение окончательно испортилось, стоило нам узнать, что Хантеру придется пропустить от шести до восьми месяцев. Все пребывали в ужасном настроении: нам так и не удалось отметить наш успех. Как результат, у меня навсегда останутся противоречивые воспоминания в память об этом бое.
Травма, полученная Игроком, выключила его из сюжета ; Остин остался один. Винс решил, что будет здорово, если Остин вдруг объединиться со своим заклятым врагом Мистером МакМеном. И он оказался прав. Это сработало на руку и мне, особенно, когда мы вернулись в Калгари для Raw.
Я открыл шоу своим промо, в котором прошелся по Винсу, его давно вышедшей из моды прическе, безвкусным костюмам, и в довершении ко всему спародировал его « памятное » исполнение « Stand Back », прямиком из 80 - х ( Slammy Awards 1987! – прим. ред. ), во время которого он двигался и пел хуже Уильяма Ханга и Мастера Пи вместе взятых. Публика смеялась вместе со мной и бурно реагировала на каждое мое слово, как вдруг, флэшбеком к моему дебютному вечеру на MSG, выключился мой микрофон.
Однако, то был уже повзрослевший и поумневший Джерико — тот, что убил « Проклятье Джерико » и съел его сырым ( в ориг. – eaten it Raw — прим. пер. ) ( на вкус как цыпленок ) и вместо того, чтобы стоять там в неловком оцепенении, я швырнул микрофон в толпу. Я упрекнул Винса в том, что он, имея статус богача, тем не менее, не способен предоставить мне работающий микрофон. Несмотря на то, что толпе понравились мои бунтарские действия, Винсу они не понравились и он, позже, спросил меня, зачем я швырнул микрофон в толпу.
— Ну, я видел, как Остин сделал с микрофоном то же самое, когда тот вырубился.
— Стив Остин может кидать сломанные микрофоны в толпу. Крис Джерико должен, в таком случае, положить свой, вышедший из строя, микрофон на ринг и подождать, пока ему не принесут еще один.
Стю Харт находился в тот вечер возле ринга вместе с другими членами его большущей семьи. После того, как шоу вышло из эфира ( Бенуа запер Остина в свой фирменный Crippler Crossface, а я – Винса в Walls of Jericho), мы обратились к обожаемым зрителям. Я взял в руки микрофон и признался в том, что, если бы не годы тренировок, проведенных в Калгари, я бы не достиг того, чего достиг на тот момент ( тот матч был для меня первым, что я провел на арене Saddledome). Затем, Крис и я вспомнили Оуэна Харта и почтили Стю, собственной персоной, попутно признавшись в том, что эти два глубокоуважаемых человека сделали для нас все возможное для того, чтобы мы попали в этот бизнес. Стю смотрел прямо перед собой, будто не замечая, как 15 000 канадцев скандировали его имя. Однако, затем он неторопливо поднялся и помахал залу рукой, давая понять, что он в курсе того, что происходит. Это одна из самых громких реакций, что я когда - либо удостаивался, и было особенно приятно отдать должное чете Хартов в том самом городе, где когда - то все для меня началось.
Когда спустя несколько лет Стю не стало, высшие чины Калгари купили знаменитый дом Хартов и решили его снести. У нас состоялось шоу в Калгари, сразу после его смерти, и Бенуа отправился к памятному ему и многим другим дому отдать дань уважения мастеру. Он и мне предложил совершить свой последний визит в Подземелье, что тот дом прячет от чужих глаз. С собой я имел только десятифунтовый блин от штанги ( Брет передал его Крису, а Крис – мне ), на котором была надпись ХАРТ. Эту надпись Стю сделал своими руками. Я постучал во входную дверь. Ответа не последовало ; дверь, как обычно, оказалось незапертой.
— Есть кто - нибудь дома ?
И снова ничего в ответ ; я зашел внутрь.
Дом Хартов, огромным и старый, выглядел пугающе, потому как был абсолютно пуст. Он напомнил мне дом из « Техасской резни бензопилой ». Минув кухню, я проследовал к подвалу, где уже морально был готов встретить смерть от рук ужасного Кожаного Лица. ( Leatherface – маньяк - убийца из х / ф « Техасская резня бензопилой » - прим. перев. )
Я спустился вниз по скрипучим ступенькам и, перед моими глазами возникла средневековая камеры пыток – то самое Подземелье. Выглядело оно точно так же как и десять лет назад, когда я последний раз был там. Все тот же выцветший ринг, восемь дюймов от земли, стоящий в углу крохотного подвала. Но то был не обычный ринг. Это был ринг, насквозь пропитанный болью и криками его учеников, подвергавшихся когда - то мукам и пыткам внутри его потертых канатов. В тишине, мне казалось, будто я все еще слышу их, кричащие о боли, голоса.
Я насторожился и огляделся, на случай если Кожаное Лицо задумал напасть. Минуло вот уже двадцать лет с тех самых пор, как Мистер Хито ( Катсуи Адаши, известный япон. рестлер – прим. перев. ) заставлял меня делать около пятисот бампов на спину подряд в этом самом ринге, а казалось, будто это было только вчера. Я застыл на последних ступеньках лестницы и позволил запахам подвала на секунду унести меня в пучину воспоминаний, как вдруг … БУМ !
Я тут же открыл глаза ; на самых верхних ступеньках лестницы стоял Кожаное Лицо.
Аааа ! Как он меня нашел ? Что он сделал с остальными членами семейства Хартов ? Планировал ли он содрать с меня кожу живьем и носить мое лицо, словно старую маску Львиного Сердца ( гиммик Джерико во время его выступлений в Мексике — прим. ред. )?
Я стоял неподвижно, в то время как Кожаное Лицо начал медленно спускаться вниз, по направлению ко мне: с голым торсом, в грязных, выцветших брюках, резинка которых всеми силами пыталась сдержать огромный живот, висящий прямо над ними. Ужасная картина стала еще ужаснее, когда в его руках я увидел человечью голову. Я стоял там и чувствовал себя Икабодом Крейном ( персонаж Джонни Деппа в х / ф « Сонная Лощина » — прим. перев. ): в тот же самый момент мой палач занес свою могучую руку и кинул в меня обрубленной головой. Я встретил ее, крепко сжав тот самый десятифунтовый блин, однако, присмотревшись, я увидел, что то была вовсе не чья - то голова, а смятая в небольшой ком грязная простыня, с очевидными следами чьего - то мочеиспускания. Я еще раз взглянул наверх, и Кожаное Лицо вдруг оказалось вовсе не Кожаным Лицом, а всего лишь старшим сыном Стю, Смитом.
— Гребанные кошки опять уделали мою простыню.
Сказав это, он скрылся в тени.
Какое - то время я так и простоял там: сердце билось как бас - бочка Дейва Ломбардо. Затем я, наконец, пришел в себя и тут же дал деру, что было мочи ( минуя две ступеньки за раз ) из того дома и более не планировал возвращаться.
