— А я не хочу жить для судьбы, может судьба живет для меня… я хочу, что бы изменения были для меня, а не я для изменений… я сейчас закрою глаза и мама будет рядом — ответила девочка совсем по взрослому этим до крайности поразив Мурлыку.
Спорить о вечном, о том, чего не знаешь точно, можно до скончания веков и побеждает в этом споре лишь упорство и знания. Но спорить о том, что знаешь, а собеседник и не догадывается, невозможно неприятно, в особенности, если невежда собеседник возражает против очевидных вещей. «Говори с птицами по птичьи, с рыбами по рыбьи, а с людьми по-людски» - всегда напоминал себе Мурлыка, и хоть был очень мудр, но не мог передать представления о сложных вещах девочке простыми словами понятными ей, и потому решил схитрить.
— Видать нам не придти к единому мнению и требуется помощь со стороны, чтоб рассудить кто из нас прав. Я утверждаю, что люди живут для изменений, а мой оппонент, что изменения существуют для людей! О Луна, ответь нам как очевидица нашего разговора, кто из нас прав?! А если не ответишь ты, то я своими заклятьями изменю твой лик и лишу тебя небесной сметаны. Впрочем, можешь не отвечать, пусть твоё молчание будет подтверждением, что я прав! — сказал кот удовлетворенный своей хитростью полу прикрыв глаза. Он был уверен, что Луна не ответит сравнительно с ней такой ничтожной букашке. Да и ни разу Луна не отвечала не одному из рода чёрных котов, а значит, никому из племени кошачьих, иначе на конференциях об этом судачили бы веками.
— Что молчишь круглолицая?! По всему, твоё молчание говорит, что я прав! — воскликнул Мурлыка от самодовольства выпустив когти чтобы остервенело теребить ими траву и потому не сразу заметил, что вокруг стала гнетуще звенеть тишина. Замолкли ночные сверчки, деревья перестали шептаться листвой, трава испуганно поникла к земле, и даже неугомонный ветер перестал петь песни о свое удали. Если вы никогда не слышали тишины, то вам не понять, что нет ничего более страшного, чем полное безмолвие в мире наполненным звуками. Есть что-то запредельно древнее в тишине от времен, когда ещё и времени не существовало, и была только пустота не знавшая творца. Это тишина звенит в ушах, хотя никакого звона и в помине нет, а мы просто выдумываем этот звон, что бы не чувствовать себя такими одинокими соприкоснувшись с тем, чего не может быть. С Ничто.
— Котик мне страшно… — сказала девочка, а прозвучало это так блекло и тихо для Мурлыки, что он не на шутку встревожился сам. Тишина нарастала, пригибала к земле и звенела как натянутая струна, чуть еле слышно, ещё чуть-чуть и лопнет породив взрыв чудовищной мощности…
Но внезапно всё переменилось, грянул беззвучный гром и всё пришло в движение зазвучав какофонией звуков. Засвистел ветер, разгоняя тучи по небу, где-то вдалеке штормами разразились моря и океаны, и вышла на небо полная Луна вырастая на фоне звёзд от приближения к земле. Она светилась ярче всякой звезды, заставив свечением невольно прослезится Мурлыку.
— Что ты хотел от меня узнать… Хм-м, заклинатель. — вдруг прозвучал насмешливый, тихий женский голос — Тщеславие всегда было пороком чёрных котов, но такими вы были созданы, тем кто превыше всего, так что я тебя прощаю за твою дерзость. Ты хотел знать в чём смысл, изменения для сущего и сущее для изменений, но сам вопрос является самоприменимым и попадает в перечисление изменений, потому и ответ на вопрос невозможен. Нельзя получить правильные ответы при неправильных вопросах. Вместо ответа я скажу, то о чем знают немногие…
Луна ненадолго замолчала, словно подыскивая слова, пытаясь выразить невыразимое, а кот прижав уши в голове, с ужасом вспоминал, что в бахвальстве угрожал самой создательнице колдовства.
— В мире всё взаимосвязано и от колебания травинки может зависеть исход войны, открытия, жизни. Меньшее… не значит слабое, значит просто другое, а другое способно вершить судьбы большего, хотя и само подвержено влиянию от большего. Как я влияю на приливы и отливы, а через них и на жизнь на Земле, так и Земля влияет на меня, а те же, кто имеет влияние на Земле, посредством её влияния способны влиять и на меня. Даже невольная мысль, слово или поступок способны со временем изменить всё вокруг. Мне столько раз меняли лик воображением, что не стоит лишний раз меня злить. Хочешь увидеть мои истинные обличия?! — сказала Луна, наливаясь кроваво-красным цветом от чего всё в мире от мельчайшей пылинки, до облаков налилось всевозможными оттенками крови. Вновь зазвенела тишина и тут словно прорвало плотину звуков, и весь мир вернулся к своему обыкновенному состоянию.
Приходил в себя кот очень долго и когда обрел способность к рассудительности, то обнаружил себя на коленках у плачущей девочки уговаривающей его не засыпать и не оставлять её одну в этом страшном месте. Кот опомнившись от замешательства в второпях начал произносить извинения перед Луной на случай, если это всё ему не привиделось, но Луна никак не реагировала на кошачий язык, а на чуждой человеческой речи от волнения у Мурлыки не получалось складно говорить. Может Луна проигнорировала мелкого, самоуверенного в гордыне кота, а может она была занята очередным циклом приливов и отливов.
— Котик не молчи, поговори со мной, я не понимаю твоего шипения — теребила Мурлыку Света. — Котик, ну котик, ну скажи что-нибудь…
— Что-нибудь — автоматически ответил Мурлыка лишь бы не приставала. — Тебе не говорили, что не вежливо гладить чёрного кота по голове, когда он думает! Лучше почеши за ушком, а то чешется после того как ты всю голову облапала.
— Котик ты заговорил, это чудо. — обрадовалась Света.
— Хватит называть меня котиком, это не вежливо по отношению к моему роду, возрасту и мудрости. Зови меня просто, самый, самый, самый… в общем Мурлыка. Пойдем, я провожу тебя до дому, мыши говорили, что у вас много молока и валерьянка есть в шкафчике над плитой, было бы плохо, если бы она испортилась. Да и Машка ваша глупая не поможет, если что-то случится, так что лишним не буду. Только ты бабушке не говори, что со мной разговаривала, хватит с неё за последние время потрясений.
Шли они до дому девочки и разговаривали, точнее без умолку что-то говорила Света, а кот её слушал в пол уха и по-стариковски ворчал на неё и на себя. И думал Мурлыка по своему обыкновению вслух, но только вместо полного голоса шептал на всякий случай, вдруг кто посторонний услышит.
— Всё это мне привиделось, не могло этого быть — размышлял Мурлыка. — Нет, не могла она со мной говорить, это не научно, хотя с точки зрения науки глупых людишек чёрные коты тоже не умеют говорить, но что они понимают. Хоть Бекон и говорил об «идолах рода»[1], но что это изменило, глупцы остались глупцами. Якобы гортань у нас не приспособлена для членораздельных звуков, мозг слишком мал в сравнении с их мозгом, а то, что их мозг меньше мозга слона и то, что слышат они меньше звуков, чем коты их не наводит на мысли, что они не «венец творения». Тьфу, люди, то ли дело мы, Коты, и это звучит гордо. А всё же Луна не могла говорить, у неё и гортани то нет, и услышать меня она не могла. Всё это только сказки выживших из ума котов про мудрость Луны, научно ни один коллега этого не подтвердил, а значит, не могла она со мной говорить. Нет, прав был дедушка Фрейд, всему виной мои неврозы из-за сублимации сексуального. Хоть за Машкой, что ли приударить. Только жаль, что котята не будут такими же умными как я. Одним словом полукровки…
— Света, а твоя бабушка не будет против, если я у тебя поживу недельку… А то совсем непорядок, присмотреть за вами некому — сказал кот отвлекшись от своих мыслей.
— А я её очень-очень попрошу, а почему только недельку? Ты такой умный столько непонятных слов знаешь, все подружки обзавидуются.
— Неделька, другая, в общем как получится — проворчал Мурлыка. — Ты только обо мне даже лучшей подружке не говори. Никому. Поняла?
— Поняла, — ответила Света с интонацией непонимания.
— А я тебя философии учить буду. Ты будешь такой же… умной как и я! — ответил Мурлыка поперхнувшись на слове «умный».
