Не имея возможности воспользоваться своим, Арлен бросился к кругу Утреннего Ветра. Глиняный демон заступил ему путь, но, как только прыгнул, Арлен отшвырнул факел и схватил его обеими руками. Острая чешуя поранила руки, в лицо ударило зловонное дыхание, но он изо всех сил раскрутил выползня, заимствуя энергию демона, и метнул его в яму.

Едва Арлен влетел в конский переносной круг, раздался пронзительный крик. Метки вспыхнули, сеть приняла удар воздушного демона. Подземника отбросило, и он угодил бы в яму к глиняному, если бы вовремя не развернул крылья. Он снова заверещал, обнажив сверкнувшие в свете меток ряды зубов.

Но Арлен еще не был в безопасности. Глиняные демоны накатили волной, десятками атакуя круг. Метки вспыхивали, сдерживая напор, но не отбрасывали их, как полагалось. Магия пронзала их усеченные тела, и они выли от боли, но продолжали впиваться когтями в глину и продвигаться вперед, преодолевая сопротивление. Арлен принялся ходить по кругу, пинками отшвыривая тварей прочь и понимая, что долго так не продержится, а ночь только началась. Рано или поздно глиняные демоны прорвутся. Утренний Ветер тоже знал это и бесновался в путах.

Но тут раздался рев, перекрывший даже какофонию глиняных демонов, и на подворье выпрыгнул Однорукий. Скальный демон был пятнадцати футов ростом от рогов до пят и покрыт толстым черным панцирем, пробить который могли только самые мощные метки.

Ревнивый, как всегда, исполин расшвырял оставшейся рукой глиняных демонов, словно осенние листья, расчищая дорогу к кругу Арлена. Если какому-то глиняному демону хватало дури приблизиться, скальник ревел и в итоге убил несколько меньших братьев, вразумив остальных.

Арлен искалечил Однорукого в их первую встречу, без малого десять лет тому назад. Будучи мальчишкой, он отсек чудовищу руку скорее случайно, чем преднамеренно, но Однорукий был бессмертен и не умел ни забывать, ни прощать.

Каждую ночь Однорукий восставал в том месте, где видел Арлена в последний раз, и устремлялся по следу. Сколько бы рек ни переплыл Арлен и сколько бы раз ни забирался на дерево, огромный демон мчался быстрее коня и всегда находил его за считаные часы. Неутомимый, не знающий жажды, одолеваемый лишь мыслями о мщении.

Скальный демон ударился в метки Арлена в попытке поквитаться, озарив магией всю чашу реки, но Арлен хорошо знал скальные метки – шансы Однорукого призрачны. Он безучастно взирал на взбешенную тварь, однако неожиданным спасением от глиняных демонов не утешился. Арлен знал, что рано или поздно могучий скальный демон изловит его по другую сторону меток, и лучше бы ему тогда достаться глиняным.

Однако сейчас он показал демону непристойный жест и начал рыться в седельных сумках Утреннего Ветра в поисках запасного мешка с травами и бинтов.

Латать свою кожу он навострился давно и неплохо.

Перед рассветом, когда небо начало светлеть, Арлен резко проснулся от неистового визга. Он привык недосыпать и вскочил, стряхнув дремоту, как одеяло. Однорукий уже втянулся в Недра, как и все воздушные и глиняные демоны – кроме одного.

Подземник, запертый в главном круге Арлена, колотился в меточную сеть и когтил паутину магии, но выбраться не мог. Возможно, метки и не были как следует настроены на глиняных демонов, но, поскольку они замкнулись вокруг выползня в цепь, совокупная мощность сети во много раз возросла.

Горизонт светлел, и Арлен с живейшим интересом наблюдал за последними минутами жизни демона. Свет прибывал, и тварь предстала слегка похожей на броненосца с сегментированной оранжевой броней вдоль хребта и мощными обрубками ног, покрытыми толстой и острой чешуей, которая заканчивалась кривыми когтями. Тупая голова формой напоминала цилиндр, благодаря чему могла бодаться с неимоверной силой, и демонстрировала это умение снова и снова, без толку врезаясь в меченые стены тюрьмы.

Солнечные лучи дотянулись до высохшего русла реки, и подземник взвыл от боли, хотя еще ютился в тени стен ущелья. Но недолго.

В отчаянии демон дематериализовался и превратился в оранжевый туман, который растекся по кругу. Однако даже в таком виде не сумел убежать. На глинистом участке, ограниченном кругом, не было хода в Недра, и демон поплыл к границе, но магия затрещала, не пропуская его и пронзая туман, как молнии – тучу.

Туман потек по кругу, пытаясь отыскать брешь в плотной сети меток. Даже в бестелесном состоянии он излучал отчаяние и страх, Арлен уловил их и напрягся от возбуждения. Демоны почти неуязвимы для оружия. Единственный надежный способ убить их – поймать в меченый круг и продержать там до восхода солнца – задача, нередко губившая не меньше людей, чем подземников.

И вот солнце взошло достаточно высоко, чтобы осветить дальний берег реки. Оранжевое облако заискрилось, точно хворост, занимающийся огнем. Полыхнуло жаром, туман возгорелся и поджег самый воздух. Под действием вакуума у Арлена пересохли глаза и раскраснелись щеки, но он не отвернулся бы даже ценой своей жизни. Демоны причинили миру столько горя, что Арлен не уставал и не упускал случая полюбоваться их расплатой за совершенное зло.

Когда огонь угас, он осмотрел стоянку, большая часть снаряжения оказалась либо разорванной и разломанной демоном, либо сгорела, когда тот подпалил воздух. Для большинства утраченных предметов имелась замена, и запасные лежали в круге Утреннего Ветра, но этот единичный дохлый демон сожрал львиную долю будущей прибыли от продажи посуды.

Если еще осталось что продавать. Арлен поспешил в мастерскую Дравази, где обнаружил, как и боялся, что перебито едва ли не все. Он обыскал остальные саманные строения и нашел гору посуды, но сплошь незатейливой и сугубо практического назначения. Бахаванцы жили торговлей и не расходовали творческий дар на вещи, которыми пользовались сами. Ему повезет, если хотя бы покроет издержки.

И все же, несмотря на разорение и боль, Арлен выехал из ущелья воодушевленным. Он повидал место, где двадцать лет не было ни души, сразился с его демонами, выжил и сложит об этом повесть.

«Однажды удача изменит тебе», – напомнил отцовский голос.

«Возможно, но не сегодня», – откликнулся он.

Тяжело опираясь на костыль, Аббан хромал через большой базар Форта Красия, что в Копье Пустыни. Купец был тучен, но даже без этого не положился бы на увечную ногу.

На нем красовался желтый шелковый тюрбан с бурой войлочной шапочкой. Под бурым замшевым жилетом Аббан носил просторную рубаху из ярко-синего шелка, а его пальцы унизывали кольца. Шаровары того же желтого шелка, что и тюрбан, поддерживал пояс, расшитый драгоценными камнями, а ложе костыля было сделано из гладкой белой слоновой кости в виде первого верблюда, которого он купил, так что подмышка укладывалась между горбов.

Базар протянулся на мили вдоль внутренних городских стен. На его жарких, пыльных улицах не было видно конца и края палаткам, шатрам и загонам, где выставили на продажу еду, приправы, благовония, одежду, ювелирные изделия, мебель, скот, вьючных животных и все прочее, чего только мог пожелать покупатель.

Если Лабиринт, скрывавшийся за стенами, создали, дабы даль’шарумы ловили и умерщвляли всех до единого демонов, что рвались во внутренний город, то базар задумывался как ловушка для покупателей, сбивающая их с толку перед атакой торговцев. Ошеломляющий выбор товаров и агрессивность продавцов ломали волю и развязывали кошельки даже самых привередливых, а то, что выглядело выходом из базара, часто оказывалось тупиком, так как сквозные проходы то и дело перекрывались непоседливыми палатками. Заблудиться случалось даже тем, кто знал базарные закоулки как свои пять пальцев.

Но только не Аббану. Базар – его дом, а навязчивые выкрики торговцев – воздух, которым он дышал. Он заблудился бы на базаре не скорее, чем Первый воин – в Лабиринте.