Литмир - Электронная Библиотека

Возмутительно рыжий бармен Гарри приветливо махнул нам рукой и без вопросов налил по кружке пива. Мне – светлого, напарнику – темного. Мы уже четыре года работали вместе, и четыре года вдвоем изредка наведывались в «Веселого лепрекона», так что и мои вкусы, и вкусы Холта Гарри знал отлично.

– Что ребятки, жизнь – дерьмо? – с понимающей усмешкой спросил Гарри, когда мы устроились за стойкой.

– Ты даже не представляешь, насколько… – угрюмо произнес Холт и сделал первый, самый большой глоток пива.

Дальше нам уже не нужно было ничего говорить, бармен трещал сам, отгоняя размышления о тщетности бытия, маленькой зарплате и ненормальном начальстве. Именно поэтому мы предпочитали мирно напиваться в «Лепреконе», а не дома. Здесь имелось нужное звуковое сопровождение.

Гарри был и хозяином паба, и сам же в нем работал. Небольшое заведение находилось не в самом удачном районе, так что нанять штат оказалось бы слишком затратно. Но при всем при этом съезжать в другое место владелец «Веселого лепрекона» отказывался напрочь. Говорил, что за последние пятнадцать лет врос в старый квартал и не мыслит себя в другом месте.

– Говорят, в нашем районе эльфийку кто-то прибил? – с интересом осведомился Гарри, когда мы еще были при памяти, но уже стали не такими злобными, как с самого начала.

Вздох получился синхронным.

– Ага, – подтвердила я тоскливо. – Наше дело…

– Да, ребята… Пинты мало. Пинты катастрофически мало.

После второй пинты слева от меня образовался какой-то странный тип. Хотя нет, сам тип странным не казался, но по всем законам мироздания он не мог оказаться в «Веселом лепреконе». Что делать в подобном месте мужчине с модельной стрижкой, дорогом костюме-тройке и в модных, явно недешевых очках? Богатые и холеные предпочитают пятизвездочные рестораны и прибывают туда исключительно на автомобилях класса люкс.

Когда я подняла на незнакомца глаза, он поймал мой взгляд и приветливо улыбнулся. На душе сразу стало гадко. В том числе и из-за ободранного лака, испорченной прически и свежего пятна на джинсах. Словом, я представляла собой жалкое зрелище… Но осознала это почему-то только после того, как рядом оказался этот красавчик.

Не то чтобы я надеялась однажды охмурить такого состоятельного мужчину… Вовсе нет. Но мысль о том, что мне это в любом случае не грозит, почему-то не давала покоя.

– Я Винсент.

И даже имя пижонское. Винсент… Почему не Майкл или Ник? А еще дико раздражал голос. Таким говорят герои-любовники в паршивых сериалах: мягко, вкрадчиво, будто ты уже лежишь с ним в одной постели. Чересчур сладко на мой вкус.

– Инспектор Джексон, – процедила я и показала значок, надеясь, что он подействует как экзорцизм на мелкого беса. Обычно это всегда помогает, когда меня пытаются клеить.

«Бес» оказался крупным и только шире улыбнулся, блеснув зелеными глазами.

– Налейте даме что-то приличное за мой счет, – попросил он бармена.

Дамой меня отродясь никто не именовал. Обычно я удостаивалась куда менее лестных определений. В особенности от мужчин.

– Я не пью за чужой счет. И уж тем более за счет незнакомцев.

Особенно если меня смущает их физиономия.

Физиономия, прости Творец, Винсента, была слишком уж гладкой и эстетически совершенной. Да еще эта пижонская стрижка… Более длинная челка падала на лоб и лежала так, словно ее в салоне укладывали. Мои сослуживцы через одного щеголяли двух-трехдневной щетиной, а о том, что существует расческа, кажется, вообще не подозревали. Такие парни были для меня понятными и потому близкими.

Сидящий рядом мутный тип казался слишком инородным, поэтому вызывал тревогу и чувство неприятия.

Нездешний.

Не наш.

– Но мы ведь уже знакомы, – дружелюбно улыбнулся мне Винсент. – Неужели это какое-то ужасное преступление – купить выпивку понравившейся девушке?

– Да, если девушка этого не желает, – заявила я с изрядной долей агрессии и отвернулась к напарнику. Того я тоже не особо любила, но он хотя бы знакомое зло.

– Что же вы такая злая, мисс Джексон? – рассмеялся Винсент, на которого я старательно не обращала внимания. – Гарри, все равно налей этой упрямице.

Бармен хмыкнул и выполнил просьбу клиента, изобразив мне какой-то коктейль. Такой же пижонский, как и имя Винсент.

Сперва я тупо смотрела на бокал с трубочкой, вообще не понимая, что это и как здесь оказалось. А когда повернулась к Винсенту, оказалось, стул слева пуст. И только коктейль говорил, что все это мне не привиделось.

– Это кто был? – озадаченно спросила я у Гарри.

Тот вообще не казался удивленным визитом кого-то, вроде того холеного красавчика.

– Винс. Хороший парень, – отозвался владелец «Веселого лепрекона», обслуживая очередного клиента.

Словно бы слова бармена хоть что-то объясняли.

– И как такого занесло в наше захолустье? – с подозрением осведомилась я. Глотать «что-то приличное» меня не тянуло. В выпивке я предпочитала простоту.

Бармен только развел руками.

– А бес его разберет. Винс слегка странный. Но кто без странностей? Ты, что ли?

Ну… У меня, положим, странностей имелось более чем достаточно. Но я хотя бы не выглядела так, будто ограбила модный магазин.

– Ладно… Убери эту гадость.

Утро выдалось именно таким, каким и должно быть после удачно прошедшего вечера: голова раскалывается, во рту та еще помойка, и хочется сдохнуть вчера. Хорошо еще, проснулась я в собственной постели и совершенно одна. С потолка на меня сочувственно взирал всеми восемью глазами паук, уже слишком крупный, чтоб сойти за обычного домашнего, но еще не доросший до кого-то солидного, вроде тарантула.

В доме я жила только с пауками, да еще с крысами, которых никак не удавалось вывести, сколько я ни вызывала дератизаторов. Наверное, все дело в самом доме. Он был слишком стар и буквально притягивал всяческих тварей. Все детство я боялась заходить на чердак или в кладовые, потому что там встреча с крысами и пауками была неизбежна. В итоге… ну, притерпелась, что ли?

Часы в холле отзвонили семь утра. Отлично, значит, внутренний будильник не подвел. Уже пять лет я неизменно поднималась с постели в семь, вне зависимости от того, когда и в каком состоянии явилась домой. Привычка…

Мобильный валялся рядом с кроватью. Выжил не иначе как чудом. Не зря я попросила одного из экспертов заговорить мой телефон на случай непредвиденных ситуаций. Оно того стоило.

Индикатор на дисплее сообщал, что ночью до меня пытались дозвониться дважды. Оба раза не с работы, так что ничего важного. А уж дядю Вилли я и вовсе не желала никогда ни видеть, ни слышать. После смерти родителей он пытался наложить лапу на наш дом. Уж не знаю, чем ему приглянулось видавшее виды жилище… Удалось отбиться. Не без помощи добрых людей и нелюдей.

Спустя год родственник явился извиняться… и я даже официально приняла эти его путаные объяснения, но остался такой осадок, что впору наводить порчу на родственника. Дядя Вилли осознавал, как я отношусь к нему, и открыток не присылал. А также не звал на семейные праздники.

Второй звонок был от Мэтта, одного из моих бывших. Очень бывших. Разошлись мирно и без эксцессов, еще когда я училась в полицейской академии, но друзьями остаться не удалось. Да и не особо пытались. С чего бы теперь Мэтту желать услышать мой голос?

Перезванивать я никому не собиралась. Незачем. Да и некогда. Времени утром частенько оставалось впритык, только на то, чтоб на бегу накраситься, затолкать в себя бутерброд и галопом добежать до участка.

Жила я всего в паре кварталов от работы и неизменно этому радовалась: машины не было, да и не предвиделось.

Руки дрожали, так что о стрелках я даже думать не решалась. Даже накрасить ресницы и то стало проблемой века: я так и норовила попасть щеточкой себе в глаз.

– Лучшая красота – естественная, – заявила я отражению. То осталось все таким же унылым.

Правильно говорила мама, не нужно засиживаться в барах.

3
{"b":"559528","o":1}