Закончив играть третью партию, Тен-Тен справедливо решила, что Неджи уже «разогрелся» и невинно произнесла:

— Неджи, так играть не интересно.

— Нэ? – пробормотал Неджи, глядя на нее абсолютно в стельку ничего не выражающим пьяным взглядом пьяного человека, который не осознает, где находится и чем занимается в данный момент.

— Давай поставим что-нибудь на кон? – предложила Тен-Тен.

— Пш… что?

— Нууу… например, что-нибудь интригующее и интересное?

— Уммм?

— Давай сделаем так, если ты опять проиграешь, то будешь пять раз квакать, изображая из себя лягушку?

Неджи был еще не настолько пьян, чтобы потерять чувство собственного достоинства, которого у него было хоть отбавляй.

— Только… только если ты буделеп… будешь избр… изображать из себя курицу, — пробормотал Неджи заплетающимся языком. У него складывалось такое впечатление, словно он пытался языком во рту камни воротить.

Тен-Тен рассмеялась.

— А что, ты боишься, что опять проиграешь? – вызывающе спросила она. – Тебе что, слабо?

Неджи посмотрел на нее с неприязнью. Такого открытого вызова он уже определенно проигнорировать не мог.

— Ладно! – буркнул он. – Раздавай.

Девушка улыбнулась и кивнула. Ее ловкие пальчики молниеносно раскидали карты, и она сделала очередной свой умный ход. Прошло всего две минуты, и Неджи с ужасом осознал, что опять проиграл этой маленькой плутовке.

— Ну… пришла пора выполнять обещания.

— Не буду, — категорично отрезал Неджи, скрестив руки на груди.

— Неджи? – Тен насмешливо вскинула бровь. – Ты дал слово.

— Не буду, — упрямо повторил обладатель бьякугана, словно маленький капризный ребенок, которого заставляют съесть невкусную кашу.

— Ах, так ты не собираешься выполнять свои обещания?

— Я всегда выполняю свои обещания! – рявкнул Неджи так, что Тен аж подскочила.

— Тогда садись на корточки и квакай, — резонно предложила она.

Бледные щеки Неджи покрылись краской, и он гневно уставился на нее.

— Только через мой труп, — отрезал он. – По-твоему квакать лягушкой это интригующее и интересное занятие?

— Тогда выполни что-нибудь другое!

Он чуть расслабился и подозрительно спросил:

— Что?

Тен-Тен затаила дыхание. Ну, либо сейчас, либо никогда!

— Когда мы вернемся, ты поцелуешь Ино Яманако. Это будет и интригующе и интересно!

Неджи взглянул на нее, как на умалишенную и едва сдержался, чтобы не покрутить пальцем у виска. Ино Яманако? Да ни за что в жизни! Эту пустоголовую балаболку? Он лучше снова испытает на себе действие того афродизиака, чем сделает это.

— Нет. Ее я целовать не буду.

— Тогда кого? – стараясь скрыть хитрые нотки в голосе, спросила с невинным видом Тен.

— Никого.

— Лягуууушка! – напомнила она весело.

Неджи посмотрел на нее с раздражением и резко встал с пола. И зря, голова тут же немилосердно закружилась, а в глазах помутнело. Теперь перед ним сидело целых три Тен-Тен, и Неджи подумал, что начинает сходить с ума. Для того, кто никогда не испытывал на себе действие саке, он еще неплохо держался, но загвоздка была в том, что он-то этого не знал.

— Мне обязательно надо с кем-то целоваться? – вымученно спросил он.

— Да, и причем по-настоящему!

— Что значит «по-настоящему»? – прищурился Неджи.

Тен-Тен покраснела.

— Ну это значит… взасос! – выпалила она.

Неджи хмыкнул.

— Взасос? – переспросил он с пьяной развязной усмешкой.

Тен кивнула.

— Ладно. Я поцелую ту симпатичную трактирщицу, что подавала нам завтрак в закусочной.

— Не-а, ты должен поцеловать кого-нибудь из нашей деревни!

— Кого? – буркнул Неджи, донельзя раздраженный ее упрямством.

— Ну… Ино ты отказываешься целовать… Сакуру целовать нельзя, а не то Какаши-сенсей вернется со своей миссии и голову тебе оторвет чидори… Остается только… Хината!

Глаза Неджи расширились.

— Что? – прошептал он.

— Ну Хината. Ты что, так пьян, что забыл, кто такая Хината? – невинно спросила Тен.

Он ошеломленно покачал головой.

— Я не… не… могу.

— Почему это? – Тен-Тен нахмурилась. – Все ты можешь!

— Она – моя сестра, — пробормотал Неджи смущенно и сам же себя ненавидел за лицемерие. Ну да, какая же она ему сестра после того, что произошло в ту ночь?

Тен только фыркнула.

— Ну и что? Не родная же! Все, Неджи, ты дал слово! Ты обязан ее поцеловать! И если ты этого не сделаешь, я узнаю! Обязательно узнаю! И тогда ты пожалеешь, я придумаю что-нибудь похуже невинного поцелуя!

«Невинного поцелуя.»

Перед глазами Неджи как наяву всплыл образ Хинаты. Ее соблазнительный маленький ротик, смахивающий на аппетитную вишенку, большие глаза с доверчивым детским взглядом, маленький симпатичный носик, длинные густые иссиня-черные ресницы… Низ живота налился жаром. Неджи глубоко вдохнул и постарался успокоиться. Сосредоточиться на невыполнимом мешал еще и пьяный туман в голове. Снова на поверхность сознания всплыла та картинка: Хината сидит перед ним на полу, ее глаза широко раскрыты, соблазнительный ротик так и манит поцеловать, длинные волосы разметались по обнаженным плечам, ночная рубашка почти ничего не скрывает и он может видеть ее небольшую упругую грудь, просвечивающую сквозь ткань…

Постоянно подавляемое желание тут же дало о себе знать, словно только и ждало удобного момента. Жар от низа живота разлился по всему телу, и Неджи стало не хватать воздуха. Встряхнув головой в безуспешной попытке прогнать это видение, он зашатался и чуть не упал, забыв, что он пьян как никогда и стоит на своих ногах, а не сидит. От этого в голове отнюдь не прояснилось, а стало только хуже. Туман сгустился и Неджи с ужасом услышал свой собственный твердый и абсолютно трезвый голос, как будто со стороны, словно он был заперт в своем теле, и кто-то другой за него говорит:

— Ладно. Я поцелую Хинату, как только мы вернемся, — и добавил с усмешкой: — По-настоящему.

========== глава 8 ==========

Утро наступило невероятно быстро. Это даже раздражало. Однако, в каком бы состоянии не находился Неджи, он всегда, с детства, привык просыпаться именно во столько, во сколько ему было нужно. Как будто внутри него был будильник, который трезвонил во столько, во сколько ему было надо. Вот и сегодня Неджи открыл глаза, едва забрезжил туманный рассвет. Он лежал больше минуты, пялясь в изъеденный паутинами трещин потолок. Голова его, как ни странно, не болела, и Неджи так и не удалось познать, что такое похмелье. Наоборот, она была ясна, как никогда и хорошо варила. Однако Неджи продолжал лежать трупом, не делая ни малейшей попытки пошевелиться. Уже и Тен-Тен заворочалась, потихоньку просыпаясь, а он все еще неподвижно лежал. В коридоре послышалась возня, это Ли и Шикамару стали собираться в дорогу, а он все еще лежал и безучастно изучал потолок. Практически сразу, как только он открыл глаза, он вспомнил свой проигрыш в карты. И надо же было ему так напиться! Гадость это ваше саке… Черт, ну и как ему теперь отдавать проигрыш Тен-Тен? Он просто не может поцеловать Хинату!

Тен-Тен встала и потянулась, словно кошка.

— Неджи, — бодро произнесла она. – Доброе утро!

Он не отозвался. Тогда Тен подошла к нему, села рядом и склонилась над ним.

— Эй, ну ты чего? Что лежишь как труп?

— Примерно так я себя и ощущаю, — пробормотал Неджи, ловко выскальзывая из-под нее. Он не любил, когда в его физическое пространство вторгались. Даже если это были его товарищи.

— Ну и ладно. Ты лучше взбодрись! Смотри, какое сегодня замечательное утро! Пусть птички не поют, солнышко… гм… не особо светит, но зато туман есть! – оптимистично воскликнула Тен.

Неджи позволил себе бросить на нее раздраженный взгляд.

— Иногда у меня возникает ощущение, что ты белка, Тен-Тен, — вдруг заявил он.

Девушка удивленно посмотрела на него. Не в характере Неджи было делать такие замечания.