Калиф сжал бы зубы, но кляп не позволял ему и этого. Он помнил его — этот кляп дополнял ощущение полной беспомощности и собственной уязвимости вкупе с распоркой и шелковыми веревками, потому что его невозможно было вытолкнуть изо рта - он крепился на затылке специальными кожаными ремешками. У Касима неплохой вкус. Он дернулся снова, осознанно нарываясь на еще один шлепок, который не заставил себя ждать — на этот раз еще более звонкий и сильный, заставивший его глубоко прогнуться в пояснице. Руки уже начали затекать в таком положении, а шея болеть, и Амир замычал и завозился, пытаясь достичь более удобного положения.
Некоторое время все было тихо, но потом он ощутил, что шелковые путы на запястьях слабеют. Сильные руки перевернули его на спину, и юноша вздохнул с облегчением. Однако он по-прежнему не мог сдвинуть колени. Он уже потянулся к лицу, чтобы снять кляп или повязку, думая, что Касим решил избавить его и от них, но не тут-то было — его руку мгновенно перехватили и прижали за запястье к кровати. Схватив вторую, мужчина поднес ее к своему лицу и провел по нежному запястью языком, облизнув ладонь. Амир задрожал, запрокидывая голову, его член уже истекал смазкой. Если бы только он мог попросить… пошевелиться, вскинуть бедра, хоть что-то сделать, но нет. Полная обездвиженность.
Даже такая простая ласка, как прикосновение языка к его ладони, отозвалась крупной дрожью в его теле — повязка обостряла чувствительность троекратно. Обласкав его ладонь, Касим прижал оба его запястья к постели по бокам от него, и, устроившись между его ног, заскользил языком по впалому животу, нырнув в ямку пупка и задев небольшое колечко пирсинга, вдетое в кожу. Амир вздрогнул, дыша тяжело и часто, все его тело покрылось бисеринками пота. Безумно хотелось кончить, давление в члене не давало покоя, но кольцо мешало, оттягивая момент оргазма. Касим мучил его, ловко обходя то самое место, что больше всего нуждалось в прикосновениях. Калиф даже застонать толком не мог! Потом мужчина медленно поднялся, по пути выцеловывая грудь. Амир больше не чувствовал страха, лишь предвкушение, удовольствие, возбуждение и желание, огненной лавой растекшееся по телу. Губы Касима коснулись его шеи, он слегка прикусил кожу там, где бешено пульсировала жилка, и калиф дернулся, против воли откидывая голову. Никому не позволено оставлять на его теле видимых следов — так захотел он сам. Он мог клеймить своих наложников, они его — нет. Непреложный закон, о котором все мужчины в гареме знали и поэтому держали свои инстинкты самца подальше. Но сейчас Амир был абсолютно беспомощен.
Касим лизнул его в подбородок, собирая стекавшую по нему слюну, и навалился сверху, придавливая своим телом к кровати. Ощущение горячего, тяжелого тела, покрывавшего его полностью, порождало дрожь внутри калифа. Он обожал это ощущение. Но, к сожалению, обнять Касима не мог — тот по-прежнему предусмотрительно прижимал его руки к кровати, и, по правде говоря, для Амира это было предпочтительнее, чем шелковые веревки.
Он требовательно застонал, пытаясь прижаться к рабу теснее и потереться о его твердый живот ноющим членом, но Касим обездвижил его полностью, не давая даже пошевелиться. Наклонив голову, он жестко прикусил его сосок, заставив дернуться и замычать. Но горячий язык тут же унял боль.
Амир попытался вырвать руки из его хватки, хотя и понимал, что его попытки обречены на провал. Касим лишь сильнее стиснул его запястья — наверняка останутся синяки.
— Не дергайся, калиф. — Тихий, чуть хриплый голос отозвался теплой волной внизу живота Амира. Он замычал в ответ, пытаясь поцарапать мужчину, но не смог дотянуться. — Мне придется снова тебя связать.
Глаза Амира снова расширились под повязкой, и он протестующе замычал. Касим без труда поднял его руки вверх, обматывая шелковыми веревками, и туго стянул их конец вокруг поручней кровати.
— Так-то лучше, — усмехнулся он и вытащил пробку из калифа, заставив его сдавленно застонать. — Мне интересно, как часто ты используешь хлыст, господин. — Теперь обращение «господин» звучало в устах Касима издевательски. — Отвечай, только честно. Часто?
Амир сжал ладони в кулаки, глухо зарычав, и ощутил пальцы, обвившиеся вокруг головки его члена. Он непроизвольно дернул бедрами, когда эти же пальцы, вдруг отпустив его, скользнули вниз — во влажную и горячую глубину, вырвав у него долгий горловой стон.
— Часто? — с нажимом спросил Касим снова.
На этот раз калиф только покачал головой, безвольно обмякнув под сильным телом мужчины.
— Хм. Мне с трудом в это верится. Тебе явно доставляет удовольствие истязать других. Для чего держишь хлысты?
Амир замычал, дернувшись в своих путах в очередной бесполезной попытке освободиться.
— Для красоты? — хмыкнул Касим. — Не верю.
Калиф сильнее сжал кулаки и гордо отвернулся, хотя и так не видел его, но это был единственный способ продемонстрировать свои чувства. Тогда Касим наклонился вперед и, жестко взяв его за подбородок, повернул его лицо к себе.
— Нет, не отворачивайся. Сейчас ты в моей власти, а не я в твоей. Скажи мне, тебе стыдно? — Кончики влажных пальцев, которые только что были в его теле, легко, едва касаясь, прошлись вдоль внутренней стороны правого бедра калифа. — Видимо, нет.
Касим на минуту отстранился, и вдруг Амир почувствовал, как к его входу прикасается что-то упругое, прохладное и твердое. Он задышал чаще, узнав предмет в руках раба.
— Ты часто играешь с собой, верно, калиф? — насмешливо задал Касим свой следующий вопрос.
Амир подавленно кивнул, тяжело дыша. Его длинные волосы немного спутались, разметавшись по подушкам и его груди.
— Тебе мало целого гарема, так ты еще и игрушками злоупотребляешь. Ты жадный, избалованный, жестокий, эгоистичный мальчишка, — прошептал мужчина ему на ухо, наклоняясь вперед, и захватил в рот маленькую мочку вместе с сережкой, одновременно проталкивая в него искусственный член почти наполовину.
Амир не выдержал. Сильно дернувшись всем телом, он закричал в кляп и кончил на сухую, тут же обмякнув под своим рабом.
— И к тому же нетерпеливый… Почему нельзя было подождать еще немного? Как всегда, думаешь только о себе, калиф, — поцокал языком Касим, размеренно двигая в нем дилдо.
Возбуждение никуда не делось, и собственный член Амира все еще стоял, по-прежнему хотелось кончить, потому что сухой оргазм не принес никакого облегчения. Он тихонько, жалобно заскулил, пытаясь двигать бедрами навстречу руке Касима.
— Что? Может, попробуешь лучше сказать мне, чего хочешь? — насмешливо спросил он. — Кажется, я плохо тебя понимаю. Может быть, эта игрушка тебя не удовлетворяет?
Калиф выгнулся на постели, пытаясь глубже насадиться на дилдо, грудь его тяжело вздымалась, волосы липли к влажной коже.
— Я уберу кляп, если не будешь кричать, — наконец сжалился Касим.
Амир активно закивал. Кляп действительно доставлял огромный дискомфорт. Хотелось облизать губы, умолять, просить, стонать, кричать…
Касим расцепил мягкие кожаные ремешки на его затылке и вытащил кляп изо рта, тут же затыкая его глубоким и жадным поцелуем. Калиф застонал ему в рот, выгибаясь так, чтобы прижаться теснее к сильному рельефному телу, точно так же страстно отвечая на этот властный поцелуй. Язык раба орудовал у него во рту так по-хозяйски, что кружилась голова, хотелось отдаться мужчине сейчас же.
— Пожалуйста… — прохрипел калиф, когда Касим отстранился, дав ему глотнуть спасительного воздуха.
— Пожалуйста… что? — шепнул Касим ему в губы.
— Хочу… почувствовать… тебя в себе, — из последних сил прошептал Амир в ответ.
К его огромному облегчению, Касим больше не стал его мучить. Вытащив из него дилдо, он перевернул его на живот и поставил на четвереньки, слегка ослабив веревку и сделав ее чуть длиннее, чтобы калиф мог приподняться и держаться за поручни. Но распорку не убрал. В следующую минуту Амир ощутил, как горячий, твердый, большой член его наложника входит в него, сильно растягивая, и застонал. Еще никто и никогда не брал его в такой унизительной позе, как животное, как какую-то самку, и осознание этого почти заставляло его кончить. Касим задвигался в нем мощными ритмичными толчками, дергая на себя за бедра. Держась за поручни, Амир также жадно подавался ему навстречу. Он почувствовал, как пальцы Касима вплетаются в его волосы на затылке, оттягивая голову назад, и подчинился. Его шея полностью открылась для мужчины, и он немедленно впился в нее губами, оставляя свою метку. Одновременно с этим Касим снял кольцо с члена калифа, глубоко врезавшись в него, и Амир закричал, кончая так, как никогда в жизни. Совершенно обессилев, он чуть было не рухнул на кровать, но сильная рука поддержала его под живот. Он уже почти не чувствовал сильных глубоких толчков, сотрясавших его тело, балансируя на грани сознания и обморока. Почувствовав внутри себя горячее густое семя Касима, он слабо застонал, едва держась на дрожащих ногах.
