Взглянув мне в глаза, он снял плащ Акацук.

Зачем??? Зачем меня так мучить? Что за садизм?

Я завороженно уставилась на его обнаженный торс и грудь, испещренные шрамами. Держите меня. Спасите меня. Злоумышленник, я не против сама выколоть себе глаза, о цене договоримся. Видеть вот это и не иметь права прикоснуться иначе, как случайно, ужасно жестоко.

- Что случилось? – спросил Учиха, заметив каменное выражение моего лица, лучшую защитную реакцию на все случаи.

- Ничего, задумалась, – нашлась я, благодаря всех возможных богов за то, что голос не дрогнул.

Итачи ничего не сказал и лег рядом, поверх одеяла. Мучитель. Приподняв меня, подложил свою руку, сдвинул чуть вниз, так, что губы оказались прямо возле его уха, а нос зарылся в волосы, касаясь кончиком виска. Сейчас взвою. Инквизитор!!!

Сглотнув, я обняла его одной рукой, надеясь, что не слишком прижимаюсь к нему, и биение моего сердца не сдает меня с потрохами.

- Говори, – шепнул Учиха.

Я начала с самого начала, так сказать, с истоков. Сказала, что знаю его историю и цели, а потом пересказала все события, которые навлекут его решения, что станет с Саске, кто такой Тоби, что у него за план, зачем ему понадобятся джинчурики, о его смерти, о войне, о Наруто, словом, вообще все. Как хорошо, что я помню мангу, и память эта закреплена аниме.

Думаю, я рассказывала где-то два часа. Итачи спрашивал, уточнял, пару раз даже проверил меня коварными вопросами (я не обижалась, понимая, что доверие в таком деле действительно нужно заслужить и подтвердить). Отвечая, честно говорила о том, что знаю точно, в чем не уверена, а что неизвестно совсем.

Наконец, мы замолчали, рассказывать уже было нечего, но я все равно не спешила отстраняться, пригревшись и дыша его пряным ароматом.

- Акумэ…-чан, – позвал Учиха, когда я уже начала задремывать, воспользовавшись тем, что сам он не отодвигается.

Это «чан» буквально встряхнуло меня, отогнав сон. По секрету Маша сказала мне, что Сасори-сама называет ее с этим суффиксом, и какие чувства это у нее вызывает, а теперь, кажется, я ее поняла.

- Да?

- Чем я могу отплатить за те знания, что ты мне подарила? – он внезапно повернулся на бок, и наши лица остались разделять какие-то жалкие миллиметры.

Я улыбнулась:

- Ты только что сам себя опроверг. Подарок не требует платы, Итачи.

- И все же? Что я могу сделать для тебя? – не отступил Учиха, серьезно глядя мне в глаза.

- Ничего, – сдавленно ответила я, осознавая, что его ко мне не тянет. Даже сейчас, когда мы лежим так близко, его губы почти касаются моих, он остается серьезным и пытается благородно действовать по принципу «услуга за услугу». От этого стало как-то гадко и противно. Требовалось немедленно разрушить эту сладкую пыточную. – Мне ничего не нужно. Если ты ничего не хочешь больше узнать, я бы поспала.

Выражение его лица изменилось, реагируя на мой отчужденный тон. Внимание затянулось холодом отчужденности, Итачи откатился и поднялся на ноги, лишая меня тепла своего тела.

- Конечно. Отдыхай.

Есть, сэр!

Я не слышала, как он вышел, но чувствовала, что осталась одна. Уткнувшись в подушку, накрылась одеялом с головой, выждала еще минуты три, накручивая в себе злость, а потом глухо беззвучно заплакала, сотрясаясь телом, обманывая себя, что это слезы злости, а не обиды и самоунижения.

В восемь утра ко мне зашла Конан. Мы наконец-то нормально с ней познакомились, и мне она понравилась в «реале», так же, как и в манге. Осмотрев меня и придя к выводу, что постельный режим более не требуется, но к техникам еще дня два лучше не приступать, Конан указала на мою сумку и гитару, стоявшие в углу. Я переоделась в тренировочную форму (одежда в которой я была во время боя с Пейном выжила, но находилась в стирке), состоящую из синего спортивного топа, черных брюк, ветровки, спортивных носков и кед (в отличие от некоторых, у меня в этом мире их две пары!). Была еще серая толстовка, но ее я решила оставить в сумке. Повесив нунчаки в специальный чехол, закрепленный на поясе, я вышла к Конан в коридор с вещами, и она провела мне ознакомительную экскурсию.

Штаб был построен солнышком. Восемь коридоров объединял общий зал, где могли собраться все члены. Первый коридор – прихожая, второй ведет в грот, где можно тренироваться, в третьем кабинет Пейна, у которого не было своей комнаты, потому что он практически всегда отсутствовал в штабе, и, как объяснила мне Конан, душ и туалет «для мальчиков». В этот момент меня порадовало, что в Акацуки была до нас хоть одна женщина, для которой создавались специальные помещения. Я лежала в лазарете, единственной комнате четвертого коридора. Нам пятерым отвели самую большую, после общего зала, комнату в пятом, напротив были душ и туалет, а чуть дальше каморка Конан. Шестой включал в себя комнату Итачи и Кисаме, Какудзо и Хидана, Дейдары и Тоби, и мастерскую Сасори. У Зецу своей не имелось, хотя я подозревала, что где-нибудь глубоко под скалами есть у него уголок. Голум. Седьмой коридор на самом деле был кухней, круглым помещением, чуть поменьше общего зала. Восьмой расшифровывался как запасной выход.

Закинув вещи в нашу комнату, никого там не застав, я сходу, по царившим вокруг хаосу или порядку распознала, кто из подруг, какую койку себе забил, и поняла, что мне оставили самую дальнюю от двери, уютно стоящую в углу. Прекрасно. Добро пожаловать в общагу Акацуки. Чувствую себя абитуриентурой.

Хихикая под непонимающим взглядом Конан, дошла до кухни, успела сделать по ней ровно шаг, а потом меня смел обратно в коридор вопящий ураган.

- Акумэ!!! – Настя крепко обняла меня, прижав к себе. – Перепугала нас до чертиков!

- Наконец-то! – на нас навалилась Туман. – Ты психопатка в прогрессии! Оказалось, Пейн просто проверял тебя, не собираясь нас убивать. Информацию он ценит куда больше, чем показывает, да и новые люди нужны организации. По крайней мере, он так сказал, когда они с Конан потащили тебя в лазарет.

- Урод, – оценила я, вспомнив, на какие жертвы пошла. – Жаль я ему еще тел не подпортила.

Я была уверена, что не покажи выдающихся способностей, он бы убил сначала меня, а потом вызывал бы каждую, по очереди, смотря кто на что годен и насколько полезен.

- Ты так здорово дралась! Прямо как настоящий шиноби! – восхищенно отметила Вика, набросившись с той стороны меня, какую другие еще не заняли.

Последней к дружному семейному объятию присоединилась Север. Кито ничего не сказала, только посмотрела мне в глаза. Укоряюще и одновременно с большим облегчением.

- Да ты же голодная! – возмутилась Вика через минуту нашего общего обнимания. – Пойдемте завтракать дальше!

- Кстати, в наши обязанности входит готовка и уборка, ну…не только в наши. Тут у них дежурства, прямо как в школе, – пояснила Касуми. – Если сделал все, то свободен, или идешь тренироваться.

- Мы объяснили Пейну, что наши техники знаешь только ты, поэтому ты наш сенсей по ниндзюцу, а по тайдзюцу будут муштрычать каждую отдельно. Мой сенсей – Хидан, – похвастала Вика.

- У меня кто? – спросила я, стараясь сразу усвоить всю полезную информацию.

- Сама как думаешь? – хитро спросила Настя.

- Понятно.

- Эм…что-то случилось? – не поняла Туман. – Мы думали, ты обрадуешься, ведь они сами выбирали, кого будут тренировать, и он выбрал тебя, осадив оранжевую маску.

Итачи осадил Тоби за то, чтобы тренировать меня? Надо же.

- Потом вам расскажу, – отмахнулась я, заходя на кухню и переходя на японский: – Доброе утро, приятного аппетита.

Находившиеся здесь Сасори, Дейдара и Какудзу с Кисаме кивнули.

- Мы не знакомы, – обратилась я к синему. – Акумэ-Дьявол.

- Хошикаге Кисаме, – человек-акула, после секундного раздумья, пожал мне руку. – Я тебя не пугаю?

- Видела пострашнее, – спокойно ответила я, не лукавя. Иногда, уродливые душой намного ужаснее отталкивающей внешности.

- Почему-то верю, – хмыкнул мужчина, и я поняла, что проблем у нас с ним не будет.