Не ослепни сейчас от потока света!
Демократию от либеральной суеты
Отличить сумей от лживого пируэта.
Наконец ты узнал историю без прикрас.
Хорошо, что и так, хорошо, что вообще узнал,
Что когда-то был тот, кто писал такой приказ,
По которому кто-то пропадал, исчезал...
Приказ, написанный по докладной записке,
О назначениях в холодных волостях,
В энциклопедии стыдливою отпиской:
"В последствии на разных должностях..."
Да как "в последствии"? Ведь он под следствием,
Он не отдал под дулом партбилет!
Тут получается несоответствие
И я желаю точный знать ответ.
Тридцать седьмой. Такой жестокий год.
Как не был ТЫ суда в предчувствии?
Как перед тем, чтоб слать на эшафот,
Ты спрашивал о самочувствии?!
А как себя ты чувствуешь в гробу?
Тебе б к стене лицом перевернуться!
С твоих преступных дел снято табу,
Но поздно уж. Герои не вернутся...
Не просто так, понятно, с умыслом злым
Построил ОН себе здесь крепкий дом,
В котором жизнь лишь псам сторожевым,
И то тогда, когда не бьют кнутом.
Тридцать седьмой нас предостерегал:
Иуда пострашнее, чем прохвост!
И если он, как прежде правит ЗДЕСЬ бал,
Считай, что это - сталинский форпост.
1988 г. Апрель
***
У КРОМКИ
Всё! Устал от лжи и правды!
Кругом голова идёт.
Стадионною петардой
Всё во мне горит и бьёт!
То зажгусь, а то погасну,
То воскресну, то умру.
То ли в рабстве я ужасном?
То ль хозяин я в миру?
Всё во мне перемешалось,
Я замкнул порочный круг.
Всё, что мне теперь осталось -
Боль да пуля, мать и друг...
Впрочем, пуля - это громко...
Друг?!... Себе не надо врать.
Я стою у самой кромки,
А за нею - только мать.
Я приду туда с повинной
Не на праздник, а на суд.
Буду каяться я длинно,
А меня без слов поймут...
То ли жил, а то ли не жил,
То ли молод, то ли стар,
То ли нота, то ли скрежет...
...Ставит мама самовар.
1988 г.
***
БОЛЬШЕ МИРА!
Может, и "хомо",
Но вряд ли "сапиенс",
Пусть не ново -
Какая разница?!
В мире двуногих
Зовётся "ястребом",
Жаждет крови!
Пасть - раструбом!
"Челленджер"? Бросьте!
Чернобыль? Мало!
Игра в "кости",
И то - начало...
Партия века,
За белых - атом!
Смерть человеку
Под чёрным матом.
Мы - в цейтноте,
В углу зажаты,
Дяди, тёти,
Все виноваты!
Нет Эйнштейна?
Да кто угодно:
С Волги ль, с Рейна -
Умов довольно.
Нет - плахе!
Чище небо!
Меньше - страха!
Больше - хлеба!
Быть канонаде
Лишь в тире!
Нам надо -
Больше мира!
1989 г.
***
РАЗГОВОР ПО ДУШАМ
Садитесь в круг, нам давно пора уже
Отношения выяснить чётко.
Без "лапши" и "спагетти" на уши,
Без кривляния и чечётки.
Ну-с, начнём! Валяйте доводы
И претензии, если есть они.
Не молчать только, будто в рот воды
Понабрали ко мне из мести вы!
Давай ты, гражданин хиппи,
Современность не признающий,
Живущий в мире размером с типи*,
Лохматый, истрёпанный и орущий
Рядом с панком, стриженым глупо,
И с такою же головою,
С девицей, глядящей очень тупо,
С судьбою, как жизнь, половою...
Что скривилась? Глядишь внаглую,
То ли женщина, то ли девочка,
Живёшь - дрянью, сдохнешь - падлою,
Купленная за копеечку.
Ты, с прядью рыжеокрашенной,
В клоуна разнаряженный,
Будешь писать страны историю
В плане панк-рок-хэви-мэтал-теории?
Этот, танцующий рэп здорово,
С шеей, словно у борова?
Смолчавший, слыша в автобусе
Анекдот в политическом соусе?
Ты очнись от жратвы маковой!
Постой глотать ещё ложечку.
Вопрос к тебе, наркомаховый:
Мать твою тебе жаль хоть немножечко?
Вам заявляю, вы, болваны!
Учтите момент, пожалуйста:
Вы же не джоны, вы - ИВАНЫ!
(Как тут судьбе не жалуйся...)
1989 г. (прим. *типи - индейское жилище)
***
ГОРЕ
Знакомый перрон, но забытые звёзды над ним,
И тусклая лампа над входом в закрытый вокзал,
И мой полусон полуспящий прервал проводник,
И я сделал шаг в пустоту и, прощаясь, сказал:
Окончился бал, окончился бал...
Ночное такси, но шофёр и не думал о сне,
И вместо ответа - в машину открытая дверь,
Мне нужно спросить, но мурашки бегут по спине,
И вместо вопроса - глаза, что пусты от потерь,
От горьких потерь, от горьких потерь.
Значит, в той телеграмме вся правда была?
И холодные строки, и подпись врача?
И горячие вены, и бритва сплеча...
Почему же меня ты так тихо звала?
Почему же меня ты так поздно звала?
Осталось потише подъехать в знакомый мне двор,
Увидеть пустые глазницы погасших окон...
Ступаю неслышно и еле дышу, словно вор,
И палец на кнопку звонка, но - бешеный звон!
И не выбежать вон, и не выбежать вон...
Всегда в этот час ты ждала меня дома одна,
И я прилетал, даже тысячи миль нипочём.
Я понял сейчас, наконец, что такое беда,
И в этой беде я твоим остаюсь палачом,
А любовь ни при чём, а любовь ни при чём.
Значит, в той телеграмме всё правда была:
И холодные строчки, и подпись врача?
И горячие вены, и бритва сплеча?
Почему же меня ты так тихо звала?
Почему же меня ты так поздно звала?
1989 г.
***
Что в мире хуже униженья?
Быть может, страх? Болезнь? Иль лесть?
Что хуже, когда смерд блаженный,
Хам, недоносок оглашенный
Всё в душу норовит залезть?!
Твердит заученные фразы:
"Я слушаю, я жду ответ!"
Тебя доводит до экстаза,
В тебя, как иглы дикобраза,
Он мечет весь свой "интеллект"!
Удел убогих, духом нищих -
Себе неравных оскорбить.
И не живут они, а ищут,
Вынюхивают, роют, рыщут,
Чтоб выпить кровь, загрызть, убить...
Нет, руки кровью не марают,
Зачем? На то - другой есть суд.
Они себя приподымают
За счёт того, что унижают!
За счёт того, кого ...грызут.
29.10.1985 г.
***
СОН
Однажды я видел удивительный сон:
Я облаком был, я парил в высоте,
А люди, выглядывая из окон,
Гадали всё, будет ли дождь или нет?
Один говорил: я возьму с собой зонт,
И плащ свой накинул, в галоши ступив,
Другой говорил, мол, авось пронесёт,
И из дому вышел, окна не закрыв.
А третий, прищурив глаза, прошипел:
"Проклятье! Опять будет лить до утра..."
Четвёртый подумать ещё не успел -
Внизу у подъезда шумит детвора!
Я облаком был, я парил в высоте,
Я думал на землю пролиться дождём,
Но вот оказалось - он нужен не всем
И было сто мнений и споров о нём.
Я видел, как сад задыхался в пыли,
И я устремлялся на помощь ему,
Но вдруг вырастали вблизи корабли
И штормом им всем заливало корму!
Мне трудно решить! Я мечусь в небесах!
Никто не подскажет, что делать, как быть?
И сад погибал у меня на глазах -
Решил я тогда корабли не топить...
Садовник, меня ты в слезах проклинал:
