- Нет, я...
- А я не прогнал тебя, помнишь? Когда ты сказала, что тебе некуда идти.
Я опустила глаза. Он прав.
- Я дал тебе дом, работу. Я защищал тебя. Ты это забыла?
- Нет, я ничего не забыла. И я тебя не прогоняю. Просто мне надо знать.
- У меня неприятности, и мне нужно отсидеться где-то. Поэтому я пока останусь здесь. Ты же живешь одна, какая тебе разница.
- Но ко мне приходят постоянно друзья. Они здесь тебя увидят, я даже не знаю, что им сказать, как тебя представить.
Он пожал плечами.
- Придумай что-нибудь. Без разницы. Скажи, что я твой дядя из Рязани.
- Все знают, что у меня никого нет.
- Слушай, ну не доставай меня, Катя! Дай ручку и бумагу. Напишу тебе, что мне нужно купить.
- Я больше не твоя служанка! - Решилась я. Прозвучало глупо.
Он устало покачал головой.
- Быстрее уже.
Через пять минут он протянул мне список. Там была одежда в основном, а приписка: "аптека" и какие-то лекарства. Я уставилась на название.
- Зачем тебе это?
- Много вопросов, нет?
- Это же антидепрессанты, я знаю. Ты их пьешь?
Он сделал круглые глаза.
- Я их пью?! Нет, я их в задницу вставляю! Чтобы жопа не грустила!
- Зачем тебе... - я с подозрением уставилась на него, стараясь не смотреть на шею. - Никита, ты скрываешься от милиции? Или от своих друзей? Скажи мне честно.
- Нет! Знаешь, а ты поменялась! Внешне вроде та же худая сопля, щелчком можно перебить. А внутри другая. Сильно умная.
- Я сделаю все, что ты скажешь, но просто мне надо знать правду. Ты прав, ведь ты же мне помог тогда. И я помогу тебе.
Он смотрел на меня долго. Я выдержала этот взгляд. А потом сказал:
- Еще лезвия записать забыл. Купи тоже.
Три дня прошли незаметно. С ним рядом всегда время летело быстро. Я делала то, что он говорил. Покупала, что он говорил. Скачивала в интернете фильмы и спортивные передачи, которые он просил, а потом была вынуждена смотреть их вместе с ним, потому что мой ноутбук он полностью приватизировал. Вечером второго дня, перед тем как лечь спать, я набралась смелости и сказала ему, что хочу быть уверена, что он не станет ночью меня трогать. Он удивленно спросил - "Почему?" Тут я, конечно, не выдержала. Со мной случилась какая-то истерика. Я выдала ему все, что о нем думала. О том, как он груб, как ненавидела его, как мне противно было спать с ним. Голос мой срывался, но я так распереживалась, что мне было ни капельки не страшно. Он меня терпеливо выслушал, зевнул, а потом сказал:
- Вы, бабы, такие дуры! Сами не знаете что хотите. Не хочешь - не надо. У меня башка сейчас другим занята. Тебе бы тоже стоило подумать о чем-нибудь еще кроме поебушек.
Я потеряла дар речи.
- Ты... ты...
- Иди принеси коньяка, только того, что в холодильнике. И колеса.
- С антидепрессантами же нельзя!
- Нормально.
Я пошла в кухню, достала коньяк - о да, он пил его всегда ледяным - и плеснула себе в бокал. Выпила залпом и прошептала в сердцах:
- Быдло уже жрет антидепрессанты! Куда катится мир!
Резко повернулась, услышав за спиной движение. Оказывается, он стоял у меня за спиной.
- А по шее ты не хочешь? - Спокойно спросил он. Забрал у меня бокал, бутылку и ушел.
- Извини, я... просто извини.
Я дождалась, когда он уснет, выключила ноут, и прилегла на краешек дивана. Пока он смотрел какие-то бои, успел утоптать полбутылки коньяка и спал довольно крепко. Вряд ли он проснется до утра. Но я ошиблась. Среди ночи я распахнула глаза и уставилась в темноту. Что-то изменилось. Я осторожно повернулась и увидела, что Кит сидит на кровати. Смотрит перед собой, куда-то в пространство. Ну точно лунатик!
- Кит. - Позвала я шепотом. - Ложись, Кит! Его рука потянулась ко мне. Я напряглась. Он сжал мое плечо.
- Катя?
- Что? Пожалуйста, не трогай меня... - я попыталась высвободиться, но он держал крепко. Он всегда держал крепко. - Ты же обещал!
- У тебя есть веревка? - Глухо спросил он.
- Что?!
- Принеси веревку.
- Что ты задумал?!
- Принеси.
Я встала и пошла на кухню. Моток бечевки лежал в ящике стола. Принесла. Нужно было включить свет, но я почему-то боялась.
- Нужно меня привязать. Хотя бы одну руку. - Сказал он.
- Зачем?!
Я включила свет. Он все так же сидел на кровати.
- Чтобы я ночью не встал. Давай, обвяжи мне руку и привяжи к ножке дивана. Тогда я не смогу уйти и проснусь.
- Ты ходишь во сне что ли?..
- Черт, вот чего ты такая, а? Можно же просто сделать и все!
- Ладно, ладно. Глупо так... но ладно.
Я обвязала конец веревки вокруг ножки дивана, а другой стала обматывать вокруг его запястья. Это было так странно - привязывать Кита. В этом даже было что-то волнующее. Почти как засовывать спицу ему в шею... господи, эта его шея... я бросила невольный взгляд, но он тут же прикрылся рукой.
- Крепче привязывай, не хлопай клювом!
- Нельзя сильно, затечет же рука...
- Да плевать.
Я сделала, как он велел.
- Ну вот, все... Ты не волнуйся, я все равно тебя разбужу, если ты встанешь.
- Да тебя пушкой не разбудишь.
Он лежал передо мной. Привязанный к моему дивану. Иллюзия его слабости. Она придала мне смелости, и я, без страха коснулась пальцами его свободной руки, которой он прикрывал шею.
- Покажи. - Мягко сказала я. Он напрягся, но не оттолкнул меня, как в прошлый раз. Я потянула его за руку. Он позволил. И я увидела. Трудно было бы не понять, от чего этот след. Едва видный, но все же...
- Кто с тобой это сделал? - Спросила я.
- Со мной никто не может ничего сделать. - Огрызнулся он. - Только я что-то могу сделать с другими.
- Но это... тебя кто-то... душил? - Я прикоснулась пальцами к полоске на его шее. Он прикрыл глаза. Сказал тихо:
- Нет.
Потом взял мою руку. Осторожно, так необычно осторожно... и положил ее на одеяло.
- Выключай свет, и спать уже давай.
Я перелезла через него. Теперь мне придется спать у стенки. Как в ловушке. С одной стороны Кит, с другой стена. Но эта иллюзия слабости, эта веревка - она почему-то меня успокаивала. "Теперь я не твоя собачка. Теперь ты привязанный пес": - сказала я сама себе и тут же уплыла в сон.
Три дня мне удавалось отбиваться от Машки и других подруг, всеми правдами и неправдами не позволяя им приехать. Раньше кто-нибудь из них частенько у меня ночевал, или мы просто засиживались допоздна у меня на кухне с бутылочкой вина и суши. Теперь я не могла себе позволить такие вольности. У меня же жил этот больной на голову Кит. Как можно показывать его нормальным людям? И как вообще объяснить его присутствие в моей квартире? Но на четвертый день в дверь настойчиво позвонили. Приехала Машка со своим парнем. Вот так, без предупреждения. Наверное, она решила, что я в глубокой печали закрылась тут, поедаю торты и оплакиваю Романа.
- Это моя подруга! - Испуганно прошептала я Киту. - Что мне ей сказать?! Про тебя?!
- Скажи что я твой новый чувак, что такого.
- Но... она не поверит. Ты не очень похож... ну на мой типаж мужчин.
- Бредишь. Открывай давай.
- Оденься хотя бы!
Он натянул джинсы.
- Не парься. Впускай свою клаву.
Я открыла дверь и натянуто улыбнулась Машке.
Они с Колей весело ввалились в квартиру.
- Ну что, Катьк, засела тут как партизан в засаде! Не вытащить тебя никуда. Что происходит?! - Защебетала Маша, оглядывая меня с ног до головы. - Ты какая-то уставшая.
- Привет, Кать! - Сказал Коля и чмокнул меня в щеку. - Как ты вообще?
- Привет! Да ничего, все нормально...
Взгляд Маши замер на спортивных туфлях Кита. Потом она заметила куртку на вешалке.
- Я что-то не поняла, ты... не одна?
- Ну... нет. Как сказать...
В этом время из комнаты вывалился Кит и, скрестив руки, стал в дверном проеме.
- Это Никита, знакомьтесь. - Кисло улыбнувшись, проблеяла я. - А это Маша и Коля.
