***

- Наконец-то, - мычит он. – Боже, спасибо, ты услышал мои молитвы! – и, обняв девушку, идущую рядом, парень счастливо и устало одновременно улыбнулся, приоткрыв дверь. Пропустив даму, он тут же, не обращая ни на что внимания, плюхнулся на диван, выпустив из своей пустой на тот момент души радостный возглас о том, как он ждал этого момента. Девушка легла рядом, приобняв его за плечи. Отвлекли их молчаливое празднование две тени, мелькнувшие в комнате, и свет, грубо резанувший привыкшие к темноте глаза.

- Мы приехали, сын мой, - зевнул пожилой мужчина, поставив розовый чемодан на пол. – Как я рад вас видеть, Кристиночка. Вижу, вы подружились с моим сыночком, - и, хитро прищурив глаза, он облизнул губы. – Только вот вид у вас обоих не очень, если честно. Одежда мокрая и грязная, сейчас попьем все вместе чай и быстро в душ! – Максим, не ожидая такого раннего приезда отца, кинулся ему в объятия, пригласив присоединиться застенчивую няню, разминавшуюся на ногах в сторонке. Действительно казалось, что они все одна семья – одно целое. Заставил отпрянуть друг от друга мерзкий смех, доносящийся из прихожей. Ах, нет, он уже рядом, здесь, в этой комнате. «Жаба», видимо, приобрела новые обновки за границей, выглядела еще хуже и отвратительней, натянув, скорее всего, еле-еле на себя джинсовую курточку и розовую мини-юбку. Смешно, как же смешно это смотрелось, но Максим, ущипнув няню за ногу, предупредил таким способом, что улыбаться в такой ситуации лучше не стоит.

- Максик, - шепнула она сквозь зубы, приблизилась к «сыну» и поцеловала его в обе щеки. Бедняга, придется потом отмывать розовую помаду с кожи – тоже мне, нашлась влюбленная понарошку, играет не плохо, да не краснеет. Актриса. – Я так соску-у-училась, - протянула она напевно, и, заглянув в желтую сумочку, достала конверт приличного вида и с приличной суммой внутри. Протянув его девушке с явной неохотой, она натянуто улыбнулась и удалилась на кухню, под предлогом, что отправляется делать чай. Все согласно кивнули, а как только женушка скрылась за дверью, отец Максима облегченно выдохнул. Кристина рассмеялась, поблагодарив мужчину за зарплату с уважением и искренностью.

- Все, развожусь с ней, надоело. – Максим ухмыльнулся, но мужчина, с серьезностью объяснив, что он не шутит, ушел в свою комнату переодеваться. Парень, не веря, что наконец-то они заживут нормально без ненавистной мачехи, живущей здесь ради денег и красивых шмоток, прыгнул от радости, поцеловав Кристину в макушку.

- Кристи, теперь мы будем нормально жить.

- Правда? – наивно по-детски спросила она. – Правда-правда? – Грудь парня тяжело вздымалась, и он, не выдержав, подхватил ее на руки и потащил на второй этаж, спотыкаясь пару раз на лестнице. Бросив девушку на кровать, он набросился на нее и зарычал как зверь, охотившийся на свою жертву. Поцелуи, снова они… обжигающие, страстные, властные. Как же хорошо, что она даже не предала значения его болезни – деток усыновить можно, а любимого человека потом не вернешь, да и думать о ребенке еще рановато как-то. Нужно ценить то, что уже имеешь, а имела девушка многое, в первую очередь человека, ради которого стоит жить и радоваться каждому моменту, проведенному вместе. Банально, скучно, не интересно? – зато жизненно.

- Прямо здесь, сейчас, на этой мятой простыне я сделаю грязное дело, во второй раз, с тобой, поняла? – промурлыкал он ей на ухо. И, не дождавшись вопроса, который он ожидал от нее услышать, тут же ответит. – Да, мне абсолютно плевать на то, что на первом этаже мой строгий отец, ненавидящий половую связь с несовершеннолетними детьми, и тупая блондинка, заваривающая себе любимой кофе с молоком.

- Я не об этом, - прервала няня его, обеспокоенно поднявшись на ноги. – Слышишь запах?

- Спалила что-то, - огрызнулся Максим, виновато пожав плечами, словно сбрасывая какой-то ненужный вес и тяжесть, лежащую на душе. Да уж, как будто от этого когда-нибудь легче становилось. – Эта дура ведь к плите не прикасалась никогда, руки из одного места растут. – Девушка была сильно прижата к стене всем телом молодого человека, а ее коже становилось все приятнее и приятнее, горячее и горячее от его прикосновений, на этот раз таких смелых и даже немного грубоватых. Плевать.

- Макс, - она попыталась отстраниться, - у меня плохое предчувствие.

- Что, по-твоему, случилось? – отстал парень, обреченно вздохнув. Он уселся на кровать и грозно посмотрел на девушку, которая суетливо ходила по комнате и за что-то волновалось. – Ладно, пойду и посмотрю. Если я вернусь, а там ничего такого не было, не смей мне потом отказать, ясно? – Она согласно кивнула, и, вытолкнув его за дверь, лениво сползла по стене, замерев в ожидании. Столько всего произошло, еще этот мужчина в плаще в «Джеке Потрошителе» - все как-то взаимосвязано, или нет? Совпадение? – Нет, их же не бывает. Точно, совпадений быть просто не может. Не выдержав и пяти минут, она помчалась пулей на первый этаж, потому что послышались чьи-то крики. Черт возьми, да что за?… Огонь. Он. Везде. Пламя захватывает все предметы, сжигая их дотла. Поглощает весь дом, заполняет помещение мерзким запахом дыма, и заставляет кашлять, попадая в легкие. Девушка, выкрикнув имя своего воспитанника, разорвала кофту и приложила ткань к носу, быстро, пока есть возможность, спустившись на первый этаж. Картина, ожидавшая молодую няню на кухне, заставила слезам беспощадно обжечь щеки, которые пылали то ли от жары в комнате, то ли от страха и ужаса от увиденного. Максим, весь в слезах, прижимал отца к груди и умолял его открыть глаза. Блондиночка, что очень-очень подозрительно, исчезла, не оставив за собой и следа. Но это волновало меньше всего. Кристина, подбежав к молодому человеку, схватила за руку мужчину, чье лицо было изуродовано и сожжено, словно облитое кислотой, и попыталась нащупать пульс. Нет. Никаких признаков жизни нет. Спасать мужчину больше нет смысла, нужно бежать, бежать, пока есть такой шанс.

- Максим, пожалуйста, пойдем! Макс, мы умрем! – завизжала она, оттаскивая парня в сторону. Тот лишь оттолкнул девушку в сторону, но та почти не сдвинулась с места, продолжая уговаривать. Еще чуть-чуть, совсем немного, и огонь захватит и их, утащив души в адское пламя. Получается, тот странный был прав. Он просто хотел помочь. Часто мы не верим людям, считая, что они говорят что-то нереальное, принимая их за ненормальных, а потому жалеем о том, что не послушали из-за плохих последствий, о которых они пытались заранее предупредить. – Отец хотел, чтобы ты жил! Ему не нужна смерть своего сына, Макс, ну же, ты хочешь погибнуть?! Огонь закрыл нам проход у входной двери, пожарная защита по каким-то причинам не работает, у нас остались считанные секунды, нельзя их терять! – Парень вызывал такую жалость, что хотелось пожалеть и не отпускать, пока он полностью не раскроется и не выскажет все, что думает, но не сейчас, не в данный момент, когда жизнь висит на волоске. Максим, поцеловав отца в макушку, в слезах попросил у него прощение за то, что не успел спасти, хоть как-то, но помочь, и кинулся вместе с няней на второй этаж, которая, хромая, плелась на ватных ногах. Открыв окно, Максим прижал девушку к себе и, поцеловав ее в лоб, нежно прошептал:

- Умру, но тебя спасти смогу. Кристи, спасибо за все, ты самое дорогое для меня, - и, не дождавшись ответа, он, вместе с девушкой, вылез из окна и прыгнул. Вниз. Со второго этажа. Прыгнул так, что девушка оказалась сверху, прижатой к нему животом. Он надеялся на спасение любимой, да и на свое немного, но уже смирился, что чудес на этом свете не существует. Готов был принять смерть, обнявшись со старухой-смертью, приняв все ее условия, лишь бы спасти няню. К счастью, из окна комнаты Максима можно было увидеть бассейн, и, оттолкнув туда няню, он таким способом смог спасти ее и до этого момента не легкую жизнь. Сам же не смог, просто не успел – Максим был обеспокоен чужой жизнью, не своей. К чертям, все-таки он был особенным, он такой, кого ищут девушку по всему миру. «Не судите по обертке конфету», - не зря так говорят. Снаружи эгоист и безразличный тип, а внутри сердце кровью обливается, когда беда с кем-то произошла. Он готов быть героем, но только для самых близких людей.