- Кирилл, ну же, познакомься с Дашенькой, - мать парня слегка ударила его по спине. – Давай, родной, тебе с ней жить два месяца, не будешь же ты все время молчать. – Молодой человек поднял глаза и встретился взглядом с девушкой. Ее тело пробрала легкая дрожь, и это не значит, что платье было слишком коротким, и она просто замерзла в помещении, где отлично освежал комнату кондиционер. Что-то в его взгляде было не живое. Пугающее. Значение этому Даша не придала, потому что обаятелен ее подчиненный был, спорить не нужно.

- П-привет, Даша, - парень протянул руку – она предательски дрожала. Девушка, завороженная, открыла рот и не могла сделать хоть что-то. Необычный ребенок. – Я Кирилл, рад, что ты будешь моей новой няней.

- Очень рада, Кирюш, - ласково пробубнила она, - надеюсь, что мы поладим с тобой. – Парень кивнул головой и сорвался с места, убегая на второй этаж обратно в свою комнату. Мать мальчика страдальчески выдохнула и почесала свой затылок, закатывая глаза к потолку. Видно, что она страдает и переживает за своего сына. Невооруженным глазом заметно, что ребенок немного не в себе.

- У него социофобия, но он все равно боится оставаться один. Есть ли этому объяснение? – Женщина уже медленно направлялась в другую комнату. – Всегда что-то мерещится, галлюцинации не дают моему ребенку спокойно жить. Он проходил год лечения в психиатрической больнице, однако это пребывание в том месте только ухудшило ситуацию. Мы решили оставить его дома. Иногда нас посещает врач. Я не боюсь оставлять тебя с ним. Поверь, ничего плохого он никому никогда не сделает. Просто в душе он еще ребенок, и я боюсь за его будущее.

Девушка понятия не имела, какую боль чувствует Галина Ивановна. Женщина ушла в свою комнату собираться в аэропорт, а девушка в это время готовила обед, переодевшись в домашнюю одежду. Вещи давно были перенесены в этот дом. В дверь на кухню постучали и Даша, повернув голову, встретилась с Кириллом. Парень молча прошелся и взял стакан с холодной водой.

- Пойдем, проводим маму. Она уже уезжает, - бросил спокойно парень и вышел из комнаты, не прикоснувшись к воде. Стакан он поставил обратно, не понятно, зачем тогда брал? Просто подержать, что ли? Девушка помчалась за ним в коридор. Женщина вытирала слезы носовым платочком и обнималась с сыном, сжимая крепко его в своих руках. Что-то говорить и комментировать данную ситуацию бесполезно, потому что подходящих и правильных слов ни у кого не найдется.

- Дашенька, - женщина наконец-то отошла от Кирилла на пару шагов и подняла с пола черный чемодан с одеждой, - пожалуйста, если вдруг что-то случится или возникнут какие-то вопросы – звони мне, я, считай, круглосуточно у телефона. Всегда отвечу, - девушка согласно кивнула головой. – И ты, сыночка, если нужно, звони. Мамочка всегда поможет тебе, родной. – Парень ничего не ответил. Женщина, перекрестившись и повторив действие на Даше и Кирилле, с горечью вздохнула и вышла за дверь. Новая няня проводила женщину, обещав, что все будет хорошо, помахала рукой и захлопнула дверь, когда женская фигура скрылась в такси.

- Кирилл, - еле слышно обратилась она к молодому человеку, - пойдем обедать, суп уже я сварила. Любишь рисовый ведь, да?

- Что мне приготовят, то я и съем, - ответил он и ушел на кухню. Наверное, с ним будет сложно ужиться, но девушка так просто не сдается. Много вопросов затуманили голову няни, но выгодно будет просто стереть их из памяти или промолчать. Даша направилась за своим подопечным.

- Вот, приятного аппетита, - девушка ставит полную тарелку с вкусно пахнущим супом на стол перед Кириллом и сама садится перед ним. Даша берет солонку и насыпает соль в содержимое своей тарелки, парень с презрением смотрит за ее действием и молча заливает жидкость в рот.

- Соль – белая смерть, - сообщает он, девушка недоумевающе оглядывается по сторонам, чтобы скрыть свое удивление. К чему он это сказал сейчас? Еще таким голосом хриплым. Этот парень определенно ненормальный. Или это просто Даша начинает быстро, но верно сходить с ума вместе с ним?

- Соль есть абсолютно в каждом продукте, - упрямо заявила девушка. Интересно, к чему все-таки клонит Кирилл своим неожиданным замечанием? – В твою порцию я тоже добавила достаточно «белой смерти», если ты об этом.

Повисла в комнате неловкая тишина. Девушка не останавливалась и хлебала остатки содержимого своей тарелки, с наслаждением облизывая губы. Парень же молча тарабанил ложкой по тарелке и неожиданно, схватив стеклянный предмет, переполненный супом, вылил все содержимое на пол и истерически засмеялся. Дарье его поступок смешным не показался.

- Я не хочу умирать! – завопил он. – Ты считаешь, что мне нужно умереть? Я слишком молод для этого! Мне всего двадцать два года. Ешь свой суп сама! – Он давно убежал в свою комнату, слышно было, как хлопнула дверь, и что-то рухнуло на пол, разбившись. Девушка обнаружила тряпку под мойкой, намочила и вытерла грязный пол. Позже, справившись со всеми делами на кухне, пошла на второй этаж, чтобы разобраться с сошедшим с ума парнем. Странный он. Дарья тайно начинала бояться его.

Стучит кулачком в дверь, ждет, наверное, уже минут десять – никто не открывает. Разворачивается и собирается уйти, как позади спины раздается хриплый кашель и открытие двери. Девушка поворачивает голову и видит парня, который протягивает ей руку, чтобы пригласить в комнату. Она берет его ладонь и заходит внутрь, попутно захлопнув дверь правой ногой.

- Если ты уйдешь, я пойму. Никто тебя здесь не держит, - сказал молодой человек, присаживаясь на табуретку. Дарья не стала отвечать, слишком занята была ознакомлением его комнаты. Ничего необычного. Сказать, что это спальня богатого человека – ничего не сказать. Совершенно обыкновенная обстановка: двуместная кровать посередине комнаты, над ней распахнутое широко окно, в углу шкаф с одеждой, рядом с ним письменный стол и стул на колесиках. Стены обклеены какими-то фотографиями, на которых изображены совершенно разные вещи – люди, животные, красивые места в городе, хорошо узнаваемые Дарьей. Одна неприятная вещь: весь стол обложен упаковками с пластырем. Это как-то глупо, но делать замечание бессмысленно.

- Кирилл, мне не понятно твое поведение за столом, - строго проговорила девушка, присаживаясь перед ним на корточки. – Скажи, в чем дело, а?

- Эти шрамы у меня навсегда. Пять лет назад на меня напали и побили, я попал в больницу с сотрясением мозга. Соответственно, все это отразилось на моей психике. Я ненормальный, понимаешь? Иногда могу контролировать свои действия, а иногда - нет, поэтому и не общаюсь с людьми. Мне страшно, что обо мне подумают. Ведь даже когда я выхожу на прогулку, иду с мамой за ручку, на меня показывают пальцами и смеются, не скрывая своего отвращения. А я безумен, могу что-то сказать обидное или сотворить необъяснимые вещи. Так и живем.

Дарье Кирилла искренне жаль, но няня сама по себе знала, что проявлять к человеку жалость – неуважение. Нет, это правильно, что она имеет хоть какое-то сострадание к мало знакомому парню, но показывать такого не нужно. Когда тебя жалеют, умоляют успокоиться – становится только хуже. Такие вещи не обсуждаются. Таково было мнение Дарьи, поэтому она похлопала парня по плечу и улыбнулась жалостливо. Зачем? Непонятно, однако, выражение лица Кирилла поменялось – он стал спокойнее.

- Даша, оставь меня одного, пожалуйста. – Она послушалась и вышла из комнаты, тихонько прикрыв дверь за собой. Молодой человек лег на кровать, и, поджав под себя ноги, накрылся одеялом и заснул. Так прошел весь день. Больше они не разговаривали, ни за столом, ни за тем моментом, когда девушка заставляла подопечного выпить назначенные врачом таблетки. Ночь пролетела точно также: все, к счастью, мирно спали в своих комнатах.

Прошло ровно три дня. И, представьте себе, ни одного разговора между Дарьей и Кириллом не произошло. Исключением будет сегодняшнее утро. Девушка как всегда встала пораньше и готовила яичницу, как сзади раздался забавный смех, и Дарья сразу поняла, что у Кирилла что-то снова не то в мыслях. Сходит с ума? Она за три дня привыкла.