***

Вечер был изумительным. Поход в кино на вечерний сеанс, карамельный попкорн, катание на роликах в парке. Женя была счастлива рядом со Стасом – он был хорошим парнем, весёлым и умным, что очень ценила девушка.

Выйдя с тихой улочки на шумный проспект, Женька стала любоваться огнями ночного города. Крепче сжав руку Стаса, она потащила его к резной чугунной лавочке с деревянным сидением. Через дорогу от лавочки был небольшой итальянский ресторанчик, внутреннее убранство которого можно было с лёгкостью разглядеть сквозь прозрачные стёкла. Соколова внимательно вглядывалась в обстановку ресторана, в лица людей, маячивших в помещении – всё это казалось жутко интересным и захватывающим. Вот пожилой мужчина сидит и пьёт кофе, уткнувшись носом в газету, вот сидит мама с маленьким мальчиком, который уплетает мороженое. За следующим столиком у окна сидел до боли знакомый парень с ухоженной блондиночкой. Вот она протянула его за подбородок, перегнувшись через небольшой столик, чтобы его поцеловать. Вот он отвечает на её поцелуй и нежно гладит её по бархатной щёчке. Внутри что-то неприятно сжалось, и Женька поспешила отвести взгляд от целующейся парочки и перевела его на Стаса. Парень смотрел на звёзды, а его рука лежала на спинке лавочки, таким образом он приобнимал Женю за плечи. Уронив голову назад на руку Стаса, девушка моргнула несколько раз, чтобы сдержать слёзы.

Глупая, как же ты могла подумать, что можешь нравиться Кириллу? Маленькая, тощая и угловатая, всклоченный рыжий воробей с нулевым размером груди. А там, рядом с ним, красивая, уверенная в себе, пышногрудая красавица-блондинка. Да и ещё, наверное, хороша в постели, раз так ловко смогла заставить его нервничать. А что можешь дать ты, рыжая? Себя? Да кому ты нужна? Кроме как стоять раком и скулить, ничего не можешь. Даже целоваться не можешь. Даже слёзы сейчас сдержать не можешь.

– Стас, проводи меня домой, пожалуйста. У меня живот разболелся, нужно таблетку выпить.

– Ты плачешь? – нахмурился парень.

– Просто объелась попкорном, вот меня и крутит, а у меня низкий болевой порог.

– Ну же, мелкая, теперь брокколи тебя кормить буду.

– Сам свою зелень жуй…

***

Его не было час… два… три…. А она всё ждала его, не спала, сидя на подоконнике. Не сложно было догадаться, где он сейчас и с кем. Обидно. Как же больно бывает, когда ты чувствуешь себя брошенным котёнком.

Соколова практически провалилась в сон, когда почувствовала чьи-то мягкие губы на своём лбу, потом руки, которые обвили её тело, поднимая его в воздух. Вот он кладёт её на кровать, снова целует в лоб, потом в щёку, тихо отстраняется и глядит на неё хмурым взглядом.

– Ты же не спишь, я слышу, как прерывисто ты дышишь.

– И что с того? – спокойный холодный ответ, так непривычно слышать стальные нотки в звонком голоске девушки.

– Твои щёки мокрые и солёные. Ты плакала? – обеспокоенно спросил Громов. – Этот Стас…. Он обидел тебя, да?

– Нет. Он замечательный.

– Тогда в чём дело? – спросил парень, укладываясь на соседнюю с девушкой подушку, внимательно изучая её профиль, слегка подрагивающие ресницы и вздёрнутый носик.

– Познакомишь меня со своей девушкой? – вопросом на вопрос ответила Женька, продолжая глядеть в пустоту.

– С Ларой? – удивлённо спросил Кирилл. – Откуда ты…?

– Я видела вас в кафе, когда гуляла там со Стасом. Вы так мило ворковали, аж противно стало, и я поспешила уйти. У неё классная грудь, кстати. Вырасту и себе такую выращу… наращу… вставлю. Блядь. Накачаю! – гневно прошипела девушка, замечая, что у неё образуется пунктик по поводу груди.

Лёгкий шлепок по губам, заставил девушку зло посмотреть на Кирилла.

– Ещё раз ругнёшься матом, буду бить сильнее.

– Ага. Выбей мне зубы. Я и так красотой не блещу, вообще буду той ещё прелестью.

– Перестань, ты красивая. И наращивать тебе ничего не надо.

Поднявшись на локтях, Женя остановилась, словно обдумывая что-то. В следующую секунду она оказалась верхом на лежащем парне. Внимательно вглядываясь в его лицо, освещённое тусклым светом лампы, она провела кончиками пальцев по его гладко выбритой щеке. Наклонившись к нему и взяв его лицо в ладошки, она нежно прижалась к нему губами и тихонько зажмурилась, будто боялась, что он оттолкнёт её. Из глаз снова брызнули слёзы, ещё одно медленное движение губами и его судорожный вздох. Тихонько взяв её за плечи, он осторожно оттолкнул девушку от себя, быстро принимая вертикальное положение. Девушка продолжала сидеть на нём, оперев свои ноги по обе стороны от его бёдер. Руки её были опущены, выражение лица – пустым. Через секунду она уже расстёгивала пуговки на своей тунике, внимательно глядя в глаза Кирилла, который не мог отвести взгляд. Тонкая полупрозрачная ткань полетела на пол, щёлкнула застёжка бюстгальтера, который тоже полетел в кучу. Светлая хлопковая юбчонка задралась, открывая тонкую полоску кружевных стринг, к которым так долго привыкала девушка.

Кирилл не смотрел на её тело, только в глаза. Он так боялся сорваться и накинуться на рыжую, не помня себя. А ведь она, глупая, не понимает, как ему сложно сдерживаться, не понимает, как сильно он хочет сорвать оставшиеся на ней тряпки и овладеть ею прямо на этой чёртовой кровати. Или на полу. Или на столе. Где угодно. И вот она сидит на его коленях, с обнажённой грудью, которую так хочется почувствовать в своих ладонях, целуя каждый миллиметр нежной кожи. Руки начали дрожать. Кирилл судорожно сглотнул.

– Зачем ты делаешь это? – хриплым голосом спросил парень.

– Потому что мне хочется, чтобы ты смотрел на меня так же, как на неё.

– Как? С похотью и вожделением? Этого ты от меня ждёшь?

– Не знаю. Просто мне важно, чтобы ты видел во мне девушку. Ведь ты так сильно нравишься мне. А что я ещё могу сделать для этого? Только раздеться и предложить тебе себя, правильно?

– Неправильно. Всё неправильно, чёрт возьми! – собравшись с последними силами, он снял с колен её хрупкое тело и кинул девушку на кровать. – Запомни, Женя. Чтобы парень тебя хотел, не обязательно раздеваться перед ним и вести себя, как шлюха, – зло прошипел он, невольно оглядывая обнажённое тело девушки взглядом и судорожно вздыхая.

– А что не так? Что, я хуже, чем эта твоя белобрысая швабра?

– Не говори глупостей! – рассерженно прошипел парень и отвернулся от девушки, упершись взглядом в стену.

– Глупостей? А что мне прикажешь делать? Я тут реву из-за него, пытаюсь привлечь его внимание, а он в это время трахает эту… как её… Лару? – гневно кричала Женя, давясь собственными слезами.

– Ты из-за меня плакала, – констатировал Громов, продолжая смотреть невидящим взглядом в стену.

– Из-за тебя. Мне стало жутко обидно оттого, что ты с ней…

– Ты ведь была со Стасом.

– Да…. Ты прав, но для меня он скорее друг, наверное… я запуталась, – девчонка опустила глаза и выдохнула. – Кирилл, я ведь не назло тебе сейчас это делаю. Я правда хочу, понимаешь?

– Чего?

– Не чего, а кого.

– То есть?

– Слушай, какие тут ещё могут быть смыслы? Я хочу тебя. Ну, ты же не глупый мальчик, всё давно понял.

Кирилл резко повернулся к девушке и уставился ей в глаза.

– Ты вообще понимаешь, о чём ты говоришь? Тебе шестнадцать, мать твою, лет! По закону, ты являешься моей приёмной дочерью! Мне сейчас показалось, или ты пыталась сказать мне, что хочешь со мной переспать?

Её влажные губы тихонько подрагивали, а из горла вырывались еле слышные всхлипы и хрипы. Она опустила плечи и зажмурилась, пытаясь сосредоточиться на том, чтобы её голос не был надрывным.

– Уходи, Кирилл. Я всё поняла, – так тихо прошептала она, что парень невольно подошёл к ней ближе, чтобы лучше слышать.

– Что? Повтори.

– Уходи, говорю! Я всё поняла, ясно?

– Что ты поняла? – устало ответил парень, держа её за подбородок, вынуждая смотреть в глаза.

– Я просто не нравлюсь тебе. Ты просто влюблён в эту Лару. Я поняла. Так, наверное, правильно… – как-то слишком горько пошептала девчонка. – Тогда зачем ты целовал меня так?..