– Куда ты меня тащишь? – шипела девушка, пытаясь выхватить свой локоть из его цепких лап.

– В примерочную, малышка, – снисходительно улыбаясь, сказал Громов.

– Я ещё не выбрала одежду, – сердилась девчонка, пытаясь тянуть парня назад, тем самым заставляя его буксировать себя за собой. Эту «идиллию» прервала продавец-консультант, которая с широкой улыбкой двигалась в сторону ребят.

– Я могу чем-нибудь помочь? – с искусственной улыбкой на губах сказала женщина.

– Да, нужно подобрать одежду для этой мелкой, – снисходительно улыбался Кирилл.

– Я не мелкая! – воскликнула Женька, но на неё, казалось, никто не обращал внимания.

– Что именно нужно подобрать? Верхнюю одежду? Повседневную? Спортивную? Бельё? Обувь?

– Всё сразу.

– Хорошо. Какие параметры у девушки?

– Ну… размер груди нулевой, наверное… – невинно проговорил Кирилл.

– Второй! – исправила Женька, толкая парня локтем под рёбра.

– Ну-ну, только не плачь, – засмеялся Громов, шуточно гладя Соколову по голове, за что снова получил по рёбрам.

– Хорошо. Мерить бельё будете, девушка? – спросила продавщица, глядя на Женю, как на таракашку. Действительно, женщина сразу поняла, что деньги именно у Кирилла и пресмыкаться нужно перед ним, а не перед этой странной рыжей девицей.

– Не буду я ничего мерить! Дайте пару трусов и лифчиков, они все одинаковые, зачем их мерить?

Кирилл закатил глаза и дал подзатыльник своей подопечной, шепнув: «Не позорь меня».

Через пару часов, когда оба уже ехали домой, Женя внезапно взорвалась.

– Я никогда, слышишь, никогда не пойду с тобой по магазинам! Чувствовала себя куклой, которую одевали в разные платьица и туфельки! Бесит! А эти продавщицы – липучки – чуть ли не на шею тебе вешались, лишь бы ты побольше бабок отвалил! Какого чёрта ты взял эти дурацкие туфли на каблучищах? Я даже ходить в них не могу! А это платье? Оно еле задницу прикрывает! А трусы? Ты хочешь сказать, что эта розовая тряпка с полоской – трусы?

– Стринги. Многие девушки в твоём возрасте их носят. В них нежарко и удобно…

– Ну, тебе виднее! – и снова этот ядовитый тон, который забавлял Кирилла всё больше.

– Эй, я же не педик, чтобы носить такие трусы? Просто девушки, с которыми я встречался, всегда носили подобного рода бельё.

– Потому что они шлюхи.

– Потому что они хотят быть сексуальными и женственными. Тебе бы тоже не помешало. На тебя ни один парень не посмотрит.

– Да ладно? Вот только недавно посмотрели! Даже сразу двое! И то, что я была в обычных трусах, их не смутило.

Глухо прорычав, Женька отвернулась от Кирилла, потирая трясущимися пальцами шею.

– Жень, я не это имел ввиду. Прости, пожалуйста.

– Тебе не за что просить прощения. Успокойся. Ничего уже не исправить, и я вполне спокойно к этому отношусь.

– К изнасилованию? – изумлённо воскликнул Кирилл.

– Как будто в первый раз… – тихо прошептала девушка, надеясь, что парень не услышит её слов.

– То есть как не в первый раз?

Машина въехала во двор двадцатиэтажки и припарковалась на привычном месте. Женя сразу же вышла из машины и двинулась в сторону подъезда, чтобы избежать нежеланного разговора.

В квартиру оба вошли молча, но Соколова чувствовала на себе испытующий и вопросительный взгляд Кирилла.

– Слушай, если мне захочется излить душу, то ты будешь моей первой жилеткой, договорились?

Не дождавшись ответа, Женька пошла в свою комнату и упала на огромную круглую кровать. Она переутомилась, потому быстро уснула, несмотря на то, что было только шесть вечера.

***

Кирилл сидел на самом краю кровати Женьки, глядя на неё сверху вниз. Она уснула прямо в одежде, даже не расстелив постель. Девчонка металась по кровати и судорожно сжимала в кулачках покрывало. Из глаз текли слёзы, а из горла вырывались хриплые крики. Тело выгибается под необъяснимым углом и снова душераздирающий вопль. Сердце парня быстро колотилось в груди. Что же тебе снится, малышка?

========== Глава 3. Не правильно? ==========

***

Руки. Чужие руки, которые хаотично исследуют твоё тело. И ты забываешь, как дышать, вовсе не потому, что тебе приятны прикосновения этих шершавых пальцев. Просто ты сорвала голос, просто у тебя больше нет сил сопротивляться, просто твои губы превращаются в кровавое месиво от того, что ты прикусываешь их от боли. Эти грубые животные толчки внутри твоей плоти, эти мерзкие рты, которые искривлены в усмешке. Они смеются над тобой, они довольны тем, что сейчас ты в их власти. Довольны тем, что тебя имеют, как последнюю шлюху. А ты не можешь сделать ничего. Не можешь убрать из своего рта эти противные пальцы, не можешь оттолкнуть от себя этого урода, который стоит сзади и издевается над твоей плотью. Ты можешь только жалобно поскуливать, стоя на коленях. Это агония, которая выжигает всё внутри. И ты знаешь, что это повторится. Ты знаешь, что тебя поимеют снова. Ты знаешь, что будешь продолжать скрывать это ото всех, прячась за масками равнодушия. Ты борешься, пытаешься оставить кровавые отметины на их руках, извиваешься, как змея, рычишь и позорно плачешь. А они… А они просто смеются над тобой.

– Жень, Женя, проснись… – голос, который не сразу доходит до сознания девушки, тёплая рука теребит за плечо хрупкое тело.

Соколова открывает глаза и испуганно озирается по сторонам. Как же было страшно снова оказаться в этом кошмаре. Снова почувствовать на теле эти руки. Девушка посмотрела на сидящего перед ней Кирилла и облегчённо улыбнулась. Она была благодарна ему за то, что он забрал её из этого Ада. Но говорить это ему она не собиралась. Не из вредности, а от обиды. Соколова ненавидела, когда её жалели. А в том, что Кирилл, забрав её из детского дома, руководствовался именно этим паршивым чувством, девчонка не сомневалась.

Кирилл молча смотрел на девушку, будто ожидая чего-то. Она тоже смотрела на него, но не выжидательно, а изучающе. Он нравился ей. Во всяком случае внешне, особенно серёжка в ухе, которая придавала парню какой-то юношеский задор. Ещё ей нравились его глаза, которые всегда были чуть прищурены.

– Ну и чего ты на меня уставился? – будничным тоном спросила девушка, отгоняя от себя образы недавнего кошмара.

– Ты кричала во сне, – лаконично ответил Громов, вглядываясь в глаза рыжеволосой малышки, пытаясь понять причины быстрых смен её настроений: только раскрыв глаза, Женька улыбалась ему, глядя, как на спасителя. А сейчас снова включила режим вредности.

– Надеюсь, не признания в любви? – насмешливо спросила девчонка.

– Нет, ты плакала.

– Не смеши меня, – чтобы убедиться в своей правоте, Женя провела пальцами по своей щеке, но вопреки своим ожиданиям обнаружила, что они неприятно-влажные. – Хм. И вправду плакала. По-моему, мне снилось что-то эротическое… видимо, мой принц бросил меня, вот я и рыдала.

Девушка села на кровати и посмотрела на настенные часы. Было почти пять утра, клонило в сон, но продолжать спать девушка не собиралась: Женя знала, что снова будут кошмары.

На письменном столе стояли пакеты с приобретённой вчера одеждой. Взяв простую хлопковую футболку, джинсовые шорты и трусики, Женька вышла из собственной комнаты, провожаемая хмурым взглядом собственного «отца». Желания разговаривать на эту тему с ним совершенно не было, поэтому девушка поспешила ретироваться из собственной спальни.

Быстро приняв душ, Женя вытерлась полотенцем и принялась одеваться. Оценив скептическим взглядом нижнюю часть своего белья, а именно чёрные кружевные стринги, Соколова надела их и тяжело вздохнула. Купленные бюстгальтеры можно было смело выбрасывать на свалку: на счёт размера груди девушка всё-таки наврала. Во-первых, в мешковатом кардигане её грудь разглядеть было невозможно. Во-вторых, бюстгальтер, в котором она ходила, был с большим слоем поролона: девушка украла его у одной из детдомовских девчонок год назад. Но при Кирилле не хотелось сверкать своим нулевым размером, ведь каждая девушка хочет выглядеть красивой в глазах симпатичного парня. И Женя не была исключением.