- Пойдем, погуляем, а? Все равно уроков завтра нет, а дома у тебя из оставшихся сожителей остался только дохлый таракан под мойкой и крыса, сгнившая в мышеловке. – Марина слегка рассмеялась, а лучшая подруга залилась краской, и, чуть ли не падая на колени, захохотала на весь коридор, ловя на себе презрительные взгляды учителей.

- Пожалуй, с трупами я одна оставаться не очень-то хочу, - промямлила девушка себе под нос, толкая подругу вперед, - пойдем, но не долго, я слишком ленивая.

- No problem, - виновато опускает голову в пол, - поторопимся, значит.

Подруги вышли на улицу, встречая приветливый прохладный ветерок, освеживших их после долгого пребывания в душном классе биологии. Перебросив спортивную сумку на другое плечо, Марина ущипнула Аню за одно мягкое место, и, истерически смеясь, побежала вперед, едва не врезаясь в возражающих по поводу поведения современной молодежи, проходивших мимо пожилых дамочек. Лучшая подруга пулей помчалась за девушкой, не обращая внимания на прохожих, что-то невнятное бубнивших себе под нос в знак того, как они ненавидят двадцать первый век за отсутствие дисциплины хотя бы в общественных местах. Так они, веселясь и прыгая по квадратикам на плитке, добрались до недорогого кафе и приняли согласованное решение, что следовало бы остановиться здесь и перекусить чего-нибудь аппетитного, наполнив свои бурлящие, словно масло на сковороде, желудки.

- Добро пожаловать, вам столик на сколько человек? – Поприветствовал посетителей молодой человек, девушки были вежливыми в ответ, попросив столик на двоих. Парень указал правой рукой на небольшой стеклянный стол около окна, украшавшего полностью стену, и удалился, объяснив это тем, что сейчас принесет меню. Девушки присели, плотоядно облизнувшись.

- Ты чего хочешь? – Аня причмокнула губами, словно уже поедала какую-нибудь вкусность – иллюзию пыталась создать, ага. А что, полезная вещь. Представляешь, к примеру, пирожок с лесными ягодами, якобы его ешь с такой жадностью, что слюна покрывает воротник новой рубашки и стекает по всему телу, а тебе далеко плевать на обновки, ведь главное – это наесться до отвала. Потом не ноешь, почему поправилась на несколько килограммов – потому что если начал есть один пирожок, съешь второй, а потом, чтобы добру не пропадать, и третий, - а потому что пирожка на самом-то деле не было, и ты просто представила его в своем рту благодаря свободно развитому воображению.

- Ну, шоколад мне есть запрещено, чертов диабет, - выругалась девушка, отбросив меню в сторону. – Съем, наверное, ванильное мороженое.

- А буду шоколадный торт с орешками, - язвительно заявила подруга, подозвав официанта. Аня спокойно, как заметила Марина, заигрывая с молодым официантом, заказала вкусную пищу и замолчала, положив голову на стол в ожидании трапезы.

- Слушай-ка, тебе Ваня звонил или нет? – Девушка даже не думала, так, ради приличия и уважения к подруге и заведению, в которое они пришли, поднять голову и посмотреть в глаза. Промычала что-то себе под нос, а теперь разбирая, что она там мямлит невнятное. Но, как бы ни хотела Марина, сказанное подругой она слышала отлично, вопрос, к несчастью, эхом повторялся в голове и бился в ушах.

- Если я скажу «нет», ты найдешь другую тему для разговора? – грустно прошептала девушка, поправляя непослушные волосы. Привычка, типичная женская привычка – поправляешь волосы, когда тебя что-то или кто-то раздражает или волнует. – Нет, не звонил, ни слуху, ни духу, черт возьми!

- Так-с, - Аня все-таки подняла свою темную головушку, удосужившись посмотреть в несчастные глаза подруги. Несчастные? Кто в лесу умер, и с каких это пор Марина переживает по какому-либо поводу, связанному с ее парнем, который недавно приставал к ней с мольбой о «ночи любви»? Ладно, не приставал, но мысленно умолял, - меня бесит твой парень – брось его! Я не понимаю, почему он ведет себя как девчонка, он сам виноват в вашей ссоре и…не понимаю я вообще смысла вашей ссоры. Вроде бы, ничего такого не случилось.

- Ему это скажи, - лениво бросила Марина, отодвигая столовые приборы для того, чтобы парень смог поставить только что приготовленный заказ, - и бросать я его не хочу, он слишком дорог мне, он мне как брат.

- Именно, как брат, но не бойфренд, - Аня настойчиво ковыряла маленькой вилкой кусок торта, раскромсав его и разбросав кусочки по всей тарелке, - скажи, ты ведь его уже не любишь, признай это, прошу!

- С чего ты взяла? – недоумевала Марина. – Просто сейчас сложный период наших отношений и я начинаю сомневаться, что он еще что-то искренне чувствует ко мне.

- Ты говоришь как «ваниль», - скривила недовольную гримасу брюнетка, совершенно забыв про сладкий десерт, который томно ожидал ее в тарелке – брюнетка потому, что перекрасилась совсем недавно, - Марь, не превращайся в девчонку с обложки тупого подросткового журнала с советами об отношениях с парнями и как правильно одеваться в летний сезон.

- Я не знаю, просто, - девушку перебили.

- Я в туалет и вернусь, хорошо? – Марина согласно кивнула, уныло оглянувшись по сторонам. Взгляд ее сосредоточенно остановился за соседним столом, где сидела группа молодых парней, видимо, студентов, захлебывавшихся безалкогольным пивом и заедая всю эту дребедень тостами с колбасой.

- Не ешь мой торт, мерзавка! – послышалось уже далеко, когда подруга скрылась за дверью дамской комнаты. Да и Марине было не пожеланию покрываться красными пятнышками после одной невинной ложки шоколадного блюда и позже, все выходные, естественно, провести взаперти в квартире, расхаживая по комнате в специальных масках для очищения и возращения кожи в приличный вид.

Парни оживленно что-то обсуждали, а Марина «развесила» уши и стала прислушиваться к чужому разговору. Кто-то из них рассказывал, как какая-то Света не умеет варить даже пельмени, другой – как он гулял ночью и пьянствовал в самом дорогом московском баре, третий – говорил об отношениях некой Марины и Вани, чья любовь медленно уходила, собирая вещь в далекое путешествие. И все бы в порядке, но студенты – лучшие друзья молодого человека Марины, которые в лицо ее видели всего-то несколько раз, и то, на дне Рождения однокурсника.

- Ваня говорит, что она слишком вспыльчивая и ворчливая, напомнившая ему старушку с четвертого подъезда, которая раньше кричала по любому поводу на него и без повода, в принципе, тоже. – Парни, словно лошади, заржали на все помещение, но посетителям далеко фиолетово, кто там смеется или плачет – все устало ковыряли столовыми приборами, вяло засовывая наколотый на вилку кусочек в рот.

- Ага, но это не наше дело, друзья, - встрял другой, с длинными темными волосами, перевязанными цветными ленточками. – Хотя, если послушать нашего друга, она та еще истеричка!

Снова смех, но Марина просто молчала и прикусывала губы до крови, только бы не заплакать в общественном месте. Нет, она не могла, это же Марина Проскурина, гроза всего района, да и вообще, великой столицы России под названием город Москва! Давление в груди нарастало, слезы, не прекращая, хлестали по щекам, вместе молочного коктейля, который девушка так и не дождалась от официанта, заполняли рот, терпеливо стекая по разодранному из-за резко появившейся простуды, горлу.

- Да у нее вечные месячные! – Добавил третий, снимая с носа «ботанские» очки и отложив их в сторону, засунул в рот плохо обжаренную курицу. Все опять, как по кнопке повтора, заржали.

Марина достала деньги из кошелька, бросила их с неприязнью на стол и вскочила со стула, направляясь прямо к столику этих сумасшедших с черным юмором. Подошла к парням, остановившись около очкастого, и, не дожидаясь, когда кто-нибудь из них узнает ее по лицу (хотя, из-за размазанной туши ничего не будет понятно – даже родная мать не узнает), ударила его, залепив мощную оплеуху.

- Петросян из тебя, если честно, никакой, - она натянуто улыбнулась, вытирая рукой слезы, - идиоты! – Развернулась, и, больше не сдерживаясь и потеряв все силы быть выше всего этого, разревелась еще громче, прямо в голос. Вышла на улицу и присела на лавку, трясущимися руками набирая смс-сообщение подруге, застрявшей в этом ужасном Кафе.