Затолкав парня в ванну, девушка бесцеремонно стащила с Мишки всю одежду, забрала пробку от сливного отверстия и пустила воду.

- Я тебе сейчас чаю сладкого заварю! - крикнула она с кухни. – Сразу лучше себя почувствуешь.

Мишка вяло ополаскивал тело. Помыть голову сил не было. В дверь залетела Людмила.

- Ты присядь на решетку. Я знаю, как за больными ухаживать. И голову тебе помою.

На стеснения у Мишки просто не было сил. Девушка досуха вытерла его , дотащила до кровати и умчалась на кухню, как маленький вихрь.

- Я тебе сейчас кашу легенькую соображу, тебе почти ничего есть нельзя,- донеслось до его слуха. Она еще что-то говорила, но Мишка уже спал. Он спал до темна и очень удивился, обнаружив Людмилу в комнате.

- Что, красивый?- проскрипел Ершов.

- Да,- совершенно серьезно ответила девушка. Мишка оторопел.

- Неужто даже такой нравлюсь?

- Я тебя давно приметила, только ты на меня совсем внимания не обращал. Ты не беспокойся, я Нине Викторовне отзвонилась. Возьмешь три дня за свой счет, ты на работе на хорошем счету. Не пьешь, не куришь. Мобильник у тебя сел, я зарядное воткнула - вон лежит. Вдруг что важное. Ты ешь, ешь. Каша – размазня , как раз для тебя. Держу горячей. Вот, оживаешь потихоньку. Завтра я еще зайду, не возражаешь?

Мишка не возражал. Очень не возражал и совсем не потому, что появилась надежда на небольшое приключение. Просто о нем давно никто не заботился. Вот так просто без всяких фырканий помочь ему могла только мама. Мишка поежился - своим он не звонил давненько.

- Дубина,- подумал он,- самостоятельности ему захотелось. Получи свою свободу, мажь её на хлеб толстым слоем.

К пятнице Мишка вышел на работу и пахал теперь без выходных и проходных . как папа Карло, содрогаясь от одной только мысли о бойце Егорове.

Как ни странно, к упомянутой персоне он вернулся в беседах с Люськой, как она называла себя.

Неожиданная встреча сблизила их и они подружились. Именно ей Мишка вывалил историю про бойца Егорова. К его крайнему удивлению, девушка отнеслась к рассказу очень серьезно.

- У меня прадед со стороны мамы погиб под Белостоком в первые дни войны. Могилы мы не смогли найти. А ты что, больше не хочешь нашим помогать?

Мишка хотел пожаловаться на условия, в которых он пребывал в прошлом, на надоедливую долбежку всякой ахинеи, но вовремя прикусил язык. На гражданском долге, всяких там патриотизмах он как-то не заморачивался, да и что об этом думать, если в Москве главное - это иметь. Имеешь – ты человек, не имеешь – быдло.

- Я когда маленькая была,- трещала Люська,- всегда мечтала о том, чтобы попасть в те годы и предупредить прадедушку о войне, ведь их застали врасплох. Их батарею разбомбили сразу, они не успели сделать ни одного выстрела. А вот если бы…

Голос девушки опять уплыл.

- Люська,- сказал он ,- ну вот я могу туда попасть, а что я изменю? Ничего не знаю, ничему толком не учился. Даже не знаю, что главное, а что семечки. Опять же в военном деле – ни бум-бум. Это только в книжках герои сразу попадают к Сталину и учат его жить.

- Миша,- положила ладошку на его руку Люська,- но вот самые первые действия врага можно ведь запомнить. Я бы в лепешку разбилась, но запомнила. Хотя бы про три направления удара …

- Люсь,- сказал Мишка мягко. – Вот ты представь, что сейчас к Путину заявился какой - нибудь перец и стал вещать о делах грядущих. Да не просто вещать , а просто мямлить.

- Ты прав, - растерянно сказала Люська,- я бы лично не поверила. И все же,- она с надеждой посмотрела на парня.

Только сейчас Мишка сообразил, что его навязчиво склоняют к согласию на очередное путешествие в компанию товарища Егорова.

- Так ты всерьез хочешь, чтобы я туда отправился?- спросил он напрямую. – А вдруг я там застряну и меня там убьют? А если убьют Егорова, то уцелею ли я сам?

- Ну, теперь есть кому за тобой присмотреть,- не унималась девушка. Судя по ее решительному виду, она и мысли не допускала, что Мишка струсит и откажется. Что ни говори, а нравилась она Мишке своей настоящестью, хотя на вид- ничего особенного.

- Да ты только туда и сразу назад,- додавливала Люська,- Успей сказать о главном. Ты пойми - может от твоего поступка и наша жизнь изменится к лучшему.

Мишка молчал, отводя глаза и тяжко вздыхая.

Глава пятая

Лейтенант Инжеватов, будучи дежурным по части, проходил по просторным помещениям кухни , предвкушая приятную часть своих обязанностей – дегустацию обеда.

Из-за зашарпанной двери одного из подсобных помещений он услышал глухие удары и сразу сообразил, что кого-то бьют. Дернув на себя ручку, он обнаружил за дверью двух первогодков, которые увлеченно буцкали сапогами коренастого бойца, который как-то нехорошо, не прикрываясь руками, валялся на полу.

- Смирно,- заорал лейтенант,- что здесь происходит?

- Товарищ лейтенант, он первый ударил, а у меня украл трешницу, а у Лехи - ножик.

- И что же я доложу товарищу Меркулову? Да, да это дело строит на контроле у него. Как боец Егоров мог исчезнуть из расположения гарнизонной тюрьмы?

- Товарищ комиссар, рядовой Егоров после семи месяцев пребывания на объекте с санкции коменданта майора Синицына стал привлекаться на подсобные работы на кухне. Вел себя как обычно – был ленив и малоинициативен.

- Иными словами только спал и жрал!

- И повадился приворовывать у товарищей из охраны все, что плохо лежало. Проверка показала, что боец Егоров был избит бойцами Суховерко и Ноздриным именно за кражу , причем драку начал первым. В результате стычки он получил травму, после которой впал в кому.

Лейтенант Инжеватов, будучи дежурным по части, растерялся и отправил пострадавшего своей властью в военный госпиталь, где тот и умер, ненадолго придя в сознание перед самой кончиной .

- Кто присутствовал при его смерти?

- Дежурный врач - хирург Голоядов и упомянутый лейтенант Инжеватов. Я на всякий случай отправил военврача под домашний арест, а лейтенант ждет за дверью.

- Давайте его сюда.

В кабинет вошел бледный лейтенант.

- Здравия желаю, товарищ комиссар госбезопасности!

- К сожалению, Инжеватов, пожелать тебе здоровья не могу. Единственно, что может смягчить твою вину, это полнота информации, которую выдал боец перед гибелью. Что скажешь?

- Товарищ комиссар ,- заторопился Инжеватов, - все, что он сказал, - я постарался записать дословно, ручаюсь. Хотя по-моему это - явный бред, ведь Егоров таких слов и не знал никогда.

- Ну-ка, что там у тебя? Не может быть! Лейтенант, кто еще мог слышать слова бойца Егорова?

- Военврач Голоядов.

- Свободен. Боюсь, что у тебя начался трудный период в жизни.

Когда за Инжеватовым закрылась дверь, комиссар спросил:

- Смекаешь, капитан?

- Да. Похоже, Ершов вернулся в неудачное время, но нашел силы сообщить о самом важном.

- Да его сведениям цены нет! Действуй. Вытрясешь из Инжеватова все, что сможешь. Что будем делать с хирургом?

Что делать с хирургом, комиссар уже не решал - военврач исчез бесследно.

- Бедненький ты мой,- причитала Люська,- на кого ты похож, я тебя сейчас чаем с ромом напою.

Мишка, отливающий зеленоватым цветом после пережитого, проворчал:

- Лучше просто ромом.

Как ни странно, Люська вняла просьбе - так ей не терпелось услышать о Мишкиных злоключениях. После приема горячительного Ершов порозовел и подобрел.

- Ну, слушай. На этот раз я опять попал в Егорова, но он был совсем плох. Почему, я не успел разобраться. Только и успел отбарабанить то, что зазубрил и всё - сеанс закончился. Выбросило, как пробку из бутылки.

- Молодец. Дай я тебя чмокну!

- И всё?

- Посмотри на себя. Чуть живой. Похоже, мы сделали всё, что могли. Вот теперь я уверена, что на тебя можно положиться.