- Потому, товарищ старший лейтенант, что времени действительно нет. Как хотите - со мной или без меня, но в ведомстве должны об этом узнать. Иначе, простите, для вас это будет концом службы.

-- Какой грозный! А посиди-ка ты в кутузке, мил человек. Еще угрожать удумал! Охрименко! - крикнул старший лейтенант, - отведи ка младшего в третью камеру, пусть поостынет.

После вывода наглого визитера он после коротких раздумий поднял телефонную трубку и запросил Москву. Затем в ожидании ответа перезвонил начальнику лагеря.

- Иван Христофорович, ты там своего Инжеватова не потерял? Потерял. Ну, не журысь. У меня он сидит. Горячий очень. Завтра отпущу.

Однако до завтра в 3-ей камере Мишке посидеть не довелось. Ночью к отделу подъехала машина и вскоре Ершова извлекли на ясные очи самого капитана Зуева. Голодный, но обрадованный Мишка от души хлопнул начальника отдела по плечу, воскликнув:

- Молоток! Капитаном будешь.

Старший лейтенант с недоумением посмотрел на Зуева, всем видом призывая того проучить дерзкого летёху еще раз, но капитан, изумленно глядя на дебошира, сказал совершенно серьезно:

- Готовь дырочки. Действительно молодец.

Залезая в несуразный автомобильчик, в котором Мишка опознал древнюю «эмку», он возопил:

- Товарищ капитан, сначала поесть!

- Вижу , ты не изменяешь старым привычкам, - усмехнулся Зуев. – Давай на вокзал, там буфет работает круглосуточно, - сказал он шоферу.

Мишка отводил душу с запасом. Чувствовалось, что Инжеватова харчами не баловали. Запив съеденное дежурным компотом, Мишка поинтересовался: - Как там наши?

- Твоими молитвами, - ушел от ответа капитан.- В машине поговорим. Наделал ты дел, братец.

В машине он спросил:

- Неужто сам по доброй воле заявился? А то мне показалось…

- Не,- честно признался Мишка. -Это всё Люська. Натаскивала на 41 год, как кандидата на игру «Как стать миллионером?»

- И что? Действительно такая игра есть? И выигрывают ,- оживился Зуев.

- Есть. Это телеигра. У пиндосов передрали. И счастливчики есть. Один помню такой бородатый из Хохляндии. Классный дядька.

- И о чем там спрашивают?

- Ну, типа в какой цвет перекрасила собачку известная кинодевица?

- Не может быть,- поразился капитан.

- Да еще круче бодяга бывает,- развил мысль Мишка. -Так что наши?

- Ну что же, если наши уже твои, то это очень хорошо. Давай уточним; на этот раз твоей инициативы в появлении здесь нет?

- Ага,- подтвердил Мишка. - Это у Люськи зудело, что вы тут палец о палец не стукнули, а только письками меряетесь.

Зуев смеялся до слёз, а , отсмеявшись, сказал:

- Нам бы твою Люську , ты уж извини.

- Чем богаты, - отозвался Мишка.

- Так вот, товарищ младший лейтенант Инжеватов - теперь никаких Ершовых - директива « Барбаросса» не подписана. Уже не подписана. Более того, дипломаты двух стран зондируют почву на предмет союзнического договора против третьих стран.

- Это хорошо?- поинтересовался Мишка.

- Войны все равно не избежать. Англичане всерьез разрабатывают вторжение на Кавказ.

- Про Кавказ я ничего не знаю, - открестился Мишка.

- Зато ты знаешь многое другое. Для нас важны не твои откровения, а сам факт твоего появления, если хочешь существования.

- А я что, одну пургу нёс? - надул губы Ершов.

- Дело не в этом, - терпеливо втолковывал капитан. - Вот ты поверил бы бреду первого встречного, даже если он был прав на все сто?

- Да, параша,- признал Мишка уныло.

- А вот если бы факты подтвердились, а поезд уже ушел и наступила катастрофа?

- Я об этом не подумал.

- Извини , товарищ Инжеватов, ты не подумал не только об этом, а вот Люська подумала и, уж извини за пафос, сберегла миллионы людей.

Мишка молчал, придавленный гирями справедливых слов. Вроде бы никому ничего не должен, а случилась возможность - не сумел помочь своей стране, да что там говорить -людям не сумел помочь при таких-то возможностях. А вот если сюда отправить десяток пацанов типа его самого, то многие ли возьмутся за винтовку? Стало совсем тоскливо. Это что же? Выходит его поколение просто кучка дерьма, дрейфующая туда, где жирнее какают?

Вот тебе и вздорная и упрямая Люська. Наверно на таких люськах держится и его страна, никак не желающая подлечь под доброго дядю из-за бугра .

- Ходу, - скомандовал капитан, - ходу. Нас ждут.

Эпилог

Эту девушку в психиатрической лечебнице знали все. Она приходила каждый день в одно и то же время, выводила из палаты рослого парня, в глазах которого отражалась одна черная пустота и спускалась с ним в небольшой парк. Женщины с жалостью наблюдали, как она что-то рассказывала ему, смеялась, изображала в лицах, не обращая внимания на его полную безучастность.

Все знали , что она тоже немного не в себе, а вот то, что она рассказывала несколько лет назад, знал только главный врач. По её признаниям, она сама, собственными руками загубила своего парня. Однако врач знал, что вины девушки в случившемся не было. Доза снотворного, к слову достаточно безобидного, никоим образом не могла повлиять на психическое здоровье молодого человека.

Люську это не утешало. За прошедшие годы она закончила институт и работала в одной из поликлиник Измайловского района. Никакие доводы родных о нормальном обустройстве личной жизни на Люську не действовали.

Шли годы, а Мишка всё молчал. Измученная осознанием своей вины, Люська в очередной раз вглядывалась в Мишкины глаза. Не раз её нервы сдавали и она трясла Мишку, умоляя:

- Мишенька, вернись! Я устала. Я больше не могу. Хоть кивни, бесчувственный чурбан!

Но Мишка молчал, все так же отрешенно глядя на неё , по-детски складывая на коленях руки.

И на этот раз Люська не сумела сдержать слез. Она побежала к выходу, намереваясь сказать дежурному врачу, чтобы Мишку увели в палату.

- Юлия Сергеевна, - сказала она, стараясь сдерживать рыдания,- пожалуйста, проводите Ершова к себе. Люська показала в сторону беседки и неожиданно сообразила, что Мишка не сидит, не как обычно, безмолвной статуей, а стоит под аркой и недоуменно поворачивает голову из стороны в сторону.

Люська обомлела и, не чуя под собой ног, побежала назад. Надежда, тлевшая крохотной искоркой, вспыхнула пламенем. Девушка схватила Мишку за рукав и повернула его лицо к себе. То, что она увидела, заставило ее присесть на ближайшую лавочку.

- Где мы?- спросил молчун.

- Мы в больнице. Ты заболел,- пролепетала Люська.

- Ясное дело - в дурдоме, - констатировал Мишка, улыбаясь.

Эта улыбка вызвала у девушки восторг. Она обхватила парня, ощупывая его со всех сторон, как будто боясь, что он опять исчезнет.

На незаданный вопрос Мишка ответил коротко:

- Я насовсем. Там я опять умер. Сгорел. Что ты молчишь? Тебе нехорошо?

- Нет, мне замечательно. Я так ждала, никто не верил, ты прости меня, - сбивчиво бормотала зареванная Люська, прижимаясь к его груди. – Что ты там делал? Почему не вернулся в срок?

- Я не мог. Люся, там была война. Страшная война. Я там был. Чуть мягче и чуть позже и с новыми участниками. Я делал всё, что смог, сообщил, что знал, делал, что умел.

Только сейчас Люська поняла, как повзрослел Мишка. И его взгляд и его речь были необыкновенно тверды. В его движениях не сохранилось ни следа былой вялой расхлябанности. И по первым шагам и по первым словам Люська догадалась, что её Мишка был « там» военным.

- Ты служил?- уточнила она.

- Позволь представиться. Капитан Инжеватов. Командир взвода..

- И почему целый капитан командовал ма-а-аленьким взводом?- счастливо утерла щеки Люська.

- Потому, что взвод базировался на ракетодроме и подчинялся тому самому Королеву. Не раз общался с Лаврентием Павловичем.

- А?...

- С самим только раз. Когда мы добились первых успехов с охладителями.Теоретик был из меня никакой, но практики, по их меркам, хватало. Кстати, смастырил толковый бытовой морозильник.