- Как же ты пахнешь, детка, я тебя ещё за милю учуял! Пойдёшь сам или мне придётся тащить тебя силой?

Джош почему-то не сопротивлялся и молчал, но по его бледному лицу я видел, как он напуган. Его рот приоткрывался, как будто ему не хватало воздуха, а потом он повернулся ко мне и одними губами прошептал: 'Беги!', ужас, застывший в его глазах, словно выдернул меня из нерешительности, и я что было сил заорал:

- Да помогите же кто-нибудь! Этот Носорог пристаёт к нему!

Двое крепких парней кинулись на помощь к Джошу, но Носорог достал из кобуры пистолет и велел:

- Назад! Мозги повышибаю!

Потом он ухватил Джоша поперёк талии и потащил его на улицу, я бросился за ними. Джош велел мне убираться отсюда, а я, всё ещё неизвестно на что рассчитывая, просил кого-то о помощи.

- Отпусти его, урод! - я вцепился в его руку, пытаясь освободить Джоша, но Носорог стряхнул меня словно котёнка, а потом ударил так, что я отлетел от него на пару шагов, перекатываясь в дорожной пыли и чувствуя вкус крови на разбитых губах.

- Скоро и до тебя очередь дойдёт, сосунок.

В этом человеке было то, чего я боялся и что ненавидел. Он был сильным, наглым и считал, что ему принадлежит всё, что он может взять своими огромными ручищами. Прежде такой отвратительной вони я не чувствовал ни от одного альфы.

'Он хочет увезти Джоша, - стучало в моей голове, - никто не поможет'. Я уже совсем отчаялся, когда из вечернего сумрака вынырнула чёрная быстрая тень, и я услышал рычание, а потом увидел Сильвера, который вцепился Носорогу в руку. На мгновение Джош оказался на свободе, но не успел он сделать и шага, как был опрокинут и прижат к земле ногой в грязном ботинке. Этот жуткий монстр будто не чувствовал боли. Он даже не вскрикнул, когда Сильвер сомкнул свои зубы у него на предплечье, спокойно взял пистолет из руки, в которую вцепился пёс, и пристрелил его. Сильвер, разжав челюсти, повалился ему под ноги.

Носорог снова поднял Джоша и потащил его к огромному тёмному внедорожнику. Он уже открыл багажник, чтобы засунуть туда свою упирающуюся добычу, как вдруг раздался выстрел. Носорог покачнулся и выпустил Джоша. Прежде чем он успел развернуться и ответить или предпринять что-либо ещё, прогремел второй выстрел. Носорог вскинул руки вверх, обернулся и, ухмыляясь, тяжело посмотрел на Рэя. Правый рукав его рубашки пропитался кровью.

- Эй, приятель, я не хочу неприятностей, - обратился он к Рэю. - Я сейчас сяду в свою тачку и уеду, как будто меня здесь никогда не было.

Тем временем за спиной у Рэя образовалась небольшая толпа. Люди шумели, призывая задать этому подонку хорошую трёпку и проучить чужака.

- Катись отсюда, - процедил Рэй.

Носорог опустил руки, попятился и, продолжая ухмыляться, сел в своё авто, через миг ударил по газам и уехал прочь. Я подошёл к Сильверу и положил руку ему на голову. Он не двигался и смотрел в пустоту перед собой. Его пасть была приоткрыта, а кончик языка свисал, касаясь земли. Если бы не Сильвер, возможно, Рэй не успел бы вовремя. Жуткая цена, а ведь он даже не был моим псом. Я обнял его и заплакал. Сзади ко мне подошёл Джош, положил руку мне на плечо и остался сидеть рядом.

- Давай похороним его возле нашего дома, - попросил я.

Когда к нам подошёл Рэй и сказал, что отвезёт нас домой, Джош не стал сопротивляться.

Я сидел сзади вместе с Сильвером. Я не позволил засунуть его в багажник. Здесь началось наше знакомство. Здесь я мог попрощаться с ним и оплакать его, повторяя, что он самый умный и храбрый пёс из всех, он - настоящий доберман.

Я проревел всю ночь - пока сидел на коврике и ждал, когда вымоется Джош, и потом, когда он и меня засунул в душ и яростно тёр мочалкой, будто это как-то могло смыть боль. Я не мог успокоиться даже, когда лежал, прижимаясь к нему и глядя, как за окном начинает редеть темнота.

Если бы я не пришёл вчера в кафе и не поднял крик... мысли о том, что тогда могло бы случиться, холодили кровь и заставляли меня трястись так, что зуб на зуб не попадал. В конце концов, Джош нам обоим приготовил успокоительный настой, и я смог забыться в муторном тревожном сне.

Утром я проснулся от стука в дверь. На пороге стоял Рэй с двумя лопатами, одну из которых он протянул мне. Мы выкопали яму на заднем дворе рядом с большим гладким камнем и положили туда Сильвера. Слёз больше не было. В голове было пусто. Тёмный холмик земли и гладкий безымянный камень, вот и всё, что осталось от моего друга. Все они рано или поздно покидали меня - мистер Фишборн, мистер Бреннан, а теперь и Сильвер.

Джош так и не поблагодарил Рэя. Мне казалось, что он просто ждал, когда всё закончится и Рэй уберётся подальше от нашего дома. Джошу сейчас было не до нас. С утра он заперся в ванной, и я знал, либо скоро он сам уйдёт, либо кто-то из Джеков-Люков-Ларри постучит в нашу дверь и уведёт его. Я знал, что Джош разозлится, если я позову Рэя позавтракать с нами, но ничего не мог с собой поделать. Я решил, что в этот раз не отпущу его, и когда он с каменным лицом разливал чай, даже не пытаясь изобразить на лице хотя бы каплю гостеприимства, я целиком был на стороне Рэя. Вся эта чушь про сияющих созданий и это несправедливое пренебрежение к единственному человеку, который не побоялся вступиться за нас, заставляли меня кипеть от злости и возмущения.

- Джош, - прошипел я, склонившись к самому его уху, - ты бы хоть 'спасибо' что ли сказал?

И Джош сказал, но так, будто я ему к горлу нож приставил. 'Спасибо' и, мол, теперь катись из моего дома на все четыре стороны и желательно побыстрее. Кровь бросилась мне в лицо, я просто задохнулся от гнева:

- Это и мой дом! Если бы не Рэй... он не уйдёт вот так!

Джош скривился от моих слов, как от пощёчины, а потом вдруг кинулся на Рэя с кулаками и криком:

- Оставь нас в покое! Убирайся! Убирайся!

Это было выше моих сил, выше моего понимания. 'Это всё течка, это гормоны делают его таким', - твердил я себе, но всё равно, такого Джоша - безумного, неадекватного - я боялся. В тот момент я предал его:

- Чего ты ждёшь?! Успокой его, сделай это, пока до него не добрался кто-то ещё! Тебе мало было вчерашнего урода, ты ждёшь пока сюда заявится следующий?!

На лице Рэя мелькнули сомнение и нерешительность, но потом вся его сдержанность схлынула в одно мгновение, желание заслонило все прочие чувства. Он подхватил сопротивляющегося Джоша на руки и, не обращая внимания на его крики и ругательства, унёс в спальню.

Я остался сидеть перед закрытой дверью, прислушиваясь к звукам, которые доносились из комнаты. Сначала это были просто возня, ругательства и протестующие крики Джоша. Потом я услышал его жалобный скулёж и плач. Мне пришлось вцепиться ногтями в собственные плечи, чтобы не завыть в ответ. Затем плач заглушил ритмичный скрип кровати, чередующийся с глухим стуком, когда деревянная спинка ударялась о стену. Потом я услышал, как Джош стонет. Так не стонут от боли, так стонут только когда хорошо. Очень хорошо.