На рауте у военкома
Нашлись певцы, нашлись танцоры.
Военспецы, проборы, шпоры,
Танцоры… Завивала вьюга
На окнах снежные узоры,
Январский снег хрустел упруго.
1922
Мартыны{533}
Черные воды пустынны,
Глухо ревет прибой,
Братья мои мартыны
[410]
Кружатся над тобой.
Белые сытые птицы,
Жалобы, стоны их — ложь.
Тот, кто в меня вглядится,
Скажет, что я похож.
Тонкие руки раскинув,
Падаешь ты на песок.
Видишь летящих мартынов?
Путь их высок, высок!
Белые сытые птицы,
Ветру друзья и волнам,
Тот, кто в меня вглядимся,
Скажет, что весело нам!
Начало 1920-х гг.
"Нещаден Для усталых и отсталых…"{534}
Нещаден
Для усталых и отсталых,
Как будто сам безглазый поводырь,
Поволжский голод
[411]
вел через Урал их
В суровую, но сытую Сибирь.
Волжане,
Обескровленная плоть их
Мне помнится, и ребра, и хребты,
Я помню хилых девушек в лохмотьях,
Съедобной глиной пахнущие рты.
Ребят босых
Я видел, полуголых,
Когда, изъяв из всяких нор и дыр,
Иной чекист в санобработку вел их,
Как сам Дзержинский
[412]
, грустный командир.
Начало 1920-х гг.
"О неведомом и о таинственном…"{535}
О неведомом и о таинственном
Говорить без смеха бы не мог
Я, рожденный в племени воинственном,
Покорившем Северо-Восток.
Ну и плыл с товарищами рослыми
Бить зверей на ледяной земле,
Молодые заправляли веслами,
Старики сидели на руле.
У речного устья волны пенятся,
Завывает ветер низовой,
Кто навстречу там скакать не ленится,
Свищет, машет шапкой меховой?
Помню, в Мангазее и в Березове
[413]
Нас вводили под уютный кров
Девушки, прельстительны и розовы,
Говорили: "Пей да будь здоров!"
И не рву я с древнею отчизною,
Помню юных дорогих подруг,
А встречая нудную, капризную,
Говорю: "Тебя изнежил Юг!"
День придет, и снова ясно вспомнится
Дикий вихрь пустыни ледяной,
И равно, капризница ли, скромница,
Сделаешься верною женой!
Середина 1920-х гг.
"На берегу под плакучими ивами…"{536}
На берегу под плакучими ивами
Головни от костра
Тускло мерцают, что людям счастливыми
Стать уж давно пора.
Видишь ты розовый Тополев мыс
[414]
вдали,
Пристань Арбузогрузи?
Знаешь ли: то, что заманчиво издали,
Всё ж не такое вблизи.
Ты понимаешь: просторы — просторами,
Но и — скрипенье колес!
Видишь ты сорные травы, которыми
Низменный берег порос,
Видишь, сверкают степными озерами
Очи сверкающих слез,
Видишь ты город, который заборами,
Как чешуею, оброс!
Вот погляди! Убедившись воочию,
Что утопают в грязи,
Вынь поскорее свои полномочия,
Всё это преобрази,
Чтоб над крапивно-едучими гривами
Вновь воссияла звезда,
Сделай, чтоб жители стали красивыми
Без исключенья всегда!
Конец 1920-х гг.
"Чему грозят Сухие днища…"{537}
Чему грозят
Сухие днища
Вчерашних барж на отмелях,
Покинутые пепелища
В ломающихся ковылях?
А ничему! Что в чем погрузло
Исчезнет в древности седой,
Наполнятся сухие русла
Шарообразною водой.
