Нигде не было видно ни ярких цветов, ни зеленых листьев — все бело как снег, и даже росшие тут же на берегу, похожие на папоротники и пальмы растения были точно сделаны из льда и искрились и отливали всеми цветами радуги, как бы осыпанные пылью миллионов мельчайших брильянтов.
Чудные звуки неслись из груди многочисленных сидевших среди ледяных скал красивых женщин. Женщины эти не походили ни на одну из виденных им на земле. Тело их было бело, пушисто, как снег, длинные серебристые волосы ниспадали им до плеч, а светло-голубые глаза блестели, как сапфир.
Амур был поражен. Никогда ничего подобного он не видел. К тому же оригинальные эти существа как будто не замечали даже царившего вокруг них страшного холода.
Странные эти создания пели:
«Хвала Тебе, Господи, великая хвала за то, что Ты дал нам тело из льда. Лед умеряет всякие желания, успокаивает страсти и гасит всякое пламя.
Великая хвала снегу, брату льда. Осанна инею, его сыну, осанна творцу льда, который делает душу прозрачной и задерживает всякое гниение. Осанна врагу смерти!»
Пропев эти строфы, женщины опустили служившие им для аккомпанемента ледяные арфы и устремили свои взоры на Амура, который был так прекрасен, как никто из тех, кого им до сих пор приходилось видеть. Но его чудная красота нисколько на них не действовала. Они любовались им, казалось, были им поражены, но не увлекались. Напрасно Амур, схватив колчан своих чудодейственных стрел, начал пускать их в этих прелестных женщин. Он истратил их все, но ни одна не поразила их сердца: все остались холодны к нему как лед.
Тогда в отчаянии бросился он опять к свое матери Венере, восклицая:
«Мать, мать, куда же ты послала меня? Здесь все изо льда: и цветы, и деревья, и даже самые души женщин; они не в состоянии не только любить, но даже и увлекаться. Такое равнодушие заслуживает примерного наказания!..» И от своего бессилия он плакал и рыдал.
Тогда, возмущенная таким, несвойственным женщинам, бездушием Венера воскликнула:
«Ты вполне прав, мой сын, успокойся и не печалься, эти бесчувственные существа недостойны быть женщинами, в наказание пусть они сейчас же сойдут на землю и превратятся в цветы!..»
И вот эти-то прелестные, но бездушные создания и превратились в камелии. Чудные белые, розовые, ярко-красные, они не имеют ни запаха, ни нежности. Ни одна девушка не украшает ими себя, ни один чистый юноша не носит их в бутоньерке…»
Камелия — цветок японский и носит в Японии название «ябу-цубах», а у китайцев «сон-цфа» - «горный чай». Родина ее — острова Кюсю, Сикоку и некоторые провинции Японии, где она растет в виде крупного кустарника или деревца в горах высотой в 800 и более футов1 над уровнем моря и достигает иногда 10 — 20 футов вышины.
Ее покрытые чудными, вечнозелеными, неопадающими листьями ветви употребляются в Японии, по народному обычаю, круглый год для украшения могил на кладбищах. Когда же наступает время ее цветения, в японских храмах устраивают праздник фонарей.
Тогда все могилы покрывают цветущими ветками камелий и начиная с вечера в продолжение всей ночи освещают маленькими фонариками. Праздник этот длится несколько дней, причем в это время в города привозят из деревень срубленные деревья камелий в цвету, как у нас на Рождество елки, и продают их на рынках. Это доставляет значительный доход крестьянам.
Замечательно, что нечто похожее происходит и в некоторых городах Южной Германии, особенно на Рейне, где в день поминовения всех усопших (2 ноября) могилы на кладбищах также освещают ночью зажженными свечками и убирают цветущими в это время цветами. Интересно знать, как перенесся сюда этот древний восточный обычай, цель которого как тут, так и там — показать символически любовь живых к дорогим умершим.
Деревьями и кустарниками камелий засаживают в Японии также и рощи, окружающие храмы, а равно и сады богатых людей, и когда во время цветения эти деревья и кусты покрываются тысячами как из воска сделанных ярко-красных, чисто-белых, розовых и пестрых цветов, то зрелище это не поддается описанию. Особенно же оригинальны те деревья, которые с помощью прививки разных сортов на одном дереве (в чем японцы являются особенно искусными) покрываются цветами всевозможных колеров и оттенков. Культивированные таким способом камелии зацветают несколько позднее, но зато цветут гораздо дольше.
Камелии — любимый цветок не только Японии, но и Китая. Вследствие этого между странами происходит постоянный обмен и торговля новыми сортами этого растения, и культивированием его в больших масштабах занимаются не только специалисты-садоводы, но и вообще поселяне — у них на ровных местностях можно встретить нередко целые десятины2, занятые питомниками маленьких деревцев камелий.
Развитию культуры камелий в этих странах содействует немало и царствующая там, как и у нас мода на окраску и форму цветов камелий: то крупными белыми, то мелкими, то белыми, испещренными красными полосками...
Камелия культивируется здесь не только из-за своих цветов, но также и из-за побочных продуктов. Из ее семян выжимают масло, которое в смеси с маслом лавра и герани идет на приготовление самых тонких японских помад; отвар ее листьев, отличающихся, как и листья чайной камелии (C.sasanqua), замечательно приятным запахом, служит прекрасным эликсиром для промывания волос, придающим тот чудный блеск и шелковистость, которыми, как известно, отличаются волосы японок; кора корней употребляется как превосходное лекарство от кровавого поноса, а само твердое дерево идет на вырезку и вытачивание тех мелких изящных вещиц, в изготовлении которых так искусны японцы и китайцы; наконец, старые деревья идут прямо на топливо, как это практикуется, например, в южных провинциях Японии, а особенно в Нагасаки.
В Европу камелия была ввезена в 1738 году иезуитским монахом, патером Иосифом Камелем, жившим долгое время в качестве миссионера на Филиппинских островах; от его-то имени растение и получило свое название.
Привезенные им два первых экземпляра этого растения были проданы большому лондонскому любителю растений лорду Петре, который поспешил перенести эти драгоценные растения в свои теплицы в Сориден-холл. Но садовник его не знал условий жизни этого растения на родине, поместил их в чересчур теплое отделение, и оба деревца погибли. Огорченный неудаче, садовник этот по имени Джон Гордон решил во что бы то ни стало добыть растение, попробовать культивировать его в других условиях. Желание его осуществилось в 1740 году. На этот раз он поместил полученные им экземпляры в холодную оранжерею и получил блестящий результат. Камелия не только хорошо разрослась, но и зацвела. Это была чайная камелия (Cam. sasanqua) — та самая, пахучие цветы которой подмешивают в чай для усиления аромата.
По другой версии, привезенные Камелем кусты камелий были поднесены супруге короля испанского Фердинанда V, которая, как и сам король, пришла от цветов в восхищение. Она передала их тотчас же опытному садовнику своего загородного дворца Буен-Ретиро и приказала употребить все усилия, чтобы сохранить это растение и заставить его цвести.
Садовник действительно приложил старания, и вскоре сады Буен-Ретиро наполнились кустами камелий, представлявшими во время цветения дивную картину.
Но король и королева так ревниво оберегали эту новинку, что строжайше запретили вывозить ее за пределы Буен-Ретиро. Такого же мнения придерживались и их наследники, так что прелестный цветок, находясь в дворцовых садах Испании в продолжение более 60 лет, оставался совершенно неизвестным Европе.
Настоящая же декоративная камелия (C. japonica) была получена в Европе лишь в конце XVIII столетия.
Это была белая, как серебро, камелия. Первой получившей ее была австрийская императрица Мария-Терезия. Восхищенная этим очаровательным цветком, она показала его мужу, который также нашел его прелестным. Растение было передано в оранжереи и вскоре там очень быстро разрослось.
Первым получившим ее частным лицом был Ван-Кассель, основатель Королевского общества земледелия в Генте, в Бельгии. Но он, долгое время скрывая свое сокровище от всех любителей в своей громадной жаркой теплице, не сумел ни развести ее, ни облагородить.
