В селе Каширино Кетовского района Курганской области в одну из зим стая синиц спасалась от мороза в кошаре. Овцевод подкармливал птиц, и они привыкли к нему. Одна синичка подружилась с ним настолько, что через месяц уже брала корм прямо с его ладони. Случалось, что он забывал принести ей мясо, излюбленное ее лакомство. Тогда синичка устраивала настоящий обыск: совала клюв в рукава, карманы, нежно, едва ощутимо касалась лица, заглядывала в уши и рот. Поев, синичка пристраивалась рядом с чабаном и развлекала его пением. С наступлением весны синицы покинули кошару и переселились в лес.
Доверию зверей и птиц к людям поистине нет пределов. Орнитолог Е. В. Лукина в уединенной дачной местности под Ленинградом проводила наблюдения над птицами на специально огороженном участке сада. Летом здесь было много искусственных гнезд, дуплянок и домиков, в которых птицы селились и выводили птенцов. Зимой их подкармливали на специально устроенных кормушках-столиках. Этот «птичий городок» был замечательным местом для проведения наблюдений. В одну из зим Е. В. Лукиной удалось настолько приучить к себе синичек, что они совсем перестали бояться ее, когда она подходила к столику-кормушке, садились ей на руки и брали с ладони корм — конопляное семя. Птички вскоре так осмелели, что в любом месте сада подлетали к орнитологу, садились ей на плечи, на голову, теребили клювиками воротник и ждали, пока она вынет из кармана руку с коноплей. Они даже пробовали расклевывать семена тут же, на пальцах. Всю зиму орнитолог ходила в сопровождении своей маленькой крылатой свиты. Без синичек ей не приходилось и шагу ступить по саду. Они гонялись за ней повсюду. Провожали ее, когда она шла на станцию или к соседям, и встречали, когда возвращалась домой, хотя на кормовом столике конопли было сколько угодно.
Несколько лет тому назад в газетах сообщалось о дружбе одного жителя из города Пушкино под Ленинградом с десятками синиц. Наборщик по профессии В. Шевчик более десяти лет дружил с синицами: устраивал для них домики, а зимой подкармливал. Жителей Пушкино удивляла исключительная привязанность живущих на воле птиц к своему другу. Увидев в парке В. Шевчика, синицы немедленно летят к нему и устраиваются на его голове, плечах, руках. За уютное местечко на воротнике пальто нередко начинаются драки. Проводили опыты. Одежду Шевчика надевали другие люди и подзывали к себе синиц, но птички летели только к стоявшему вдалеке хозяину пальто.
Везде, где люди доброжелательно относятся к птицам, не пугают их, а тем более не преследуют, те платят им полным доверием. Немало таких примеров можно увидеть даже вдали от жилья людей и у нас в Башкирии, на берегах Белой, Демы, Уфимки и других больших и малых рек.
Тридцать минут езды электропоездом от Уфы, и вы будете на станции Юматово. Если пойти вниз лугами и лесом — попадете к реке Деме, воспетой еще С. Т. Аксаковым. Откуда бы вы ни смотрели на Дему, она всегда привлекает и радует сердце своей неповторимой красотой. С высокой горы вы видите, как среди больших прибрежных деревьев и кустарников тихо бежит вода, отражая в себе темно-зеленую листву. А станете на берегу — и неширокая река покажется вам чистой, блестящей аллеей среди нависающих над водой ветвей. Есть и еще одна интересная особенность у нашей Демы: она не может долго нести свои воды по прямой линии и часто делает неожиданные крутые или более плавные повороты и изгибы. Но это только украшает реку и оживляемые ее влагой леса и луга.
Летом лесные заросли возле Демы заполняет стоголосый хор птиц и стрекотание насекомых-прыгунов. Птицы здесь привыкли к постоянным посещениям их владений людьми и обычно не прерывают своих занятий и песен. Или умолкнут, отлетят в сторону и, убедившись, что человек не желает им зла, вновь принимаются за свои дела и песни.
Смело чувствует себя в прибрежных лесах дятел. Круглый год, и летом и зимой, он летает по лесу, ревизует деревья и очищает их от разных жуков и их личинок. Крепкий клюв помогает ему находить вредителей под корой и даже в пораженной ими древесине. Большую помощь оказывает дятел — лесной доктор — нашим лесоводам.
Большой пестрый дятел ревниво следит за своей территорией. Любая птица другого вида его не беспокоит, а вот свой брат, дятел, пусть лучше не появляется здесь. Дятел очень не любит, когда другой соплеменник начинает хозяйничать в его владениях и стучит по деревьям. Сразу же летит выяснять взаимоотношения. В лесах Башкирии я не раз подманивал большого пестрого дятла, чтобы посмотреть на него вблизи. Брал палку и постукивал по стволу дерева, подражая дятлу. Очень скоро в это место прилетал дятел, решивший, что на его угодьях объявился соперник или непрошеный гость. Один раз, на берегу Демы, вызванный мною дятел опустился на ствол того же дерева, по которому я постукивал и, уцепившись цепкими пальцами с острыми коготками за кору, выглядывал из-за ствола в каких-нибудь двух метрах надо мной. Склонив голову набок, дятел смотрел на застывшего человека и, казалось, старался понять, кто же тут осмелился стучать и куда девался его соперник.
В уединенных дачных местах и в заповедниках дятлы иногда наведываются к кормушкам, устроенным для синиц и других мелких птиц. Заметили, что большому пестрому дятлу нравится насыпанное на столик конопляное семя. Привыкнув к людям, дятел охотно поедает гостинцы, брошенные на дорожку неподалеку от человека. Кстати, дятла можно и приручить, особенно если воспитание его начинать с раннего возраста. У известного австрийского ученого-зоолога Карла Фриша в его юные годы жил ручной дятел. По утрам дятел улетал из дома и целые дни был на воле. Вечером аккуратно возвращался домой. Если окно было закрытым, дятел стучал о стекло клювом — знал, что в доме его угостят мучными червями. Чем бы дятел ни занимался на деревьях, но, увидев Карла или его мать, он тотчас же подлетал к ним и доверчиво садился на плечо.
На берегу Демы мы встречались и с птицей-рыболовом, как часто называют у нас зимородка. Красивый куцехвостый зимородок, птичка-изумруд, величиной чуть побольше воробья, обычно сидит себе на каком-нибудь суку над водой, опустит большой клюв вниз и все смотрит в воду. Потом — бульк, ныряет и тотчас же взлетает с добычей в клюве — мелкой рыбкой или каким-нибудь водным насекомым. Съест (а летом — отнесет в нору детям) и опять сидит, ждет, в воду глядит.
Люди всегда бережно и с любовью относятся к птичке-рыболову, украшению нашей природы, не тревожат ее зря, не пугают. И птички отвечают на это полным доверием к человеку. В результате — большая смелость этих птиц. Наблюдая за парочкой этих красивых рыболовов, мы подолгу удерживали лодку возле крутого берега Демы, в каком-нибудь десятке метров от куста, на котором сидели зимородки и глядели в воду. Казалось, птицы не обращали внимания на людей и спокойно занимались своими делами. Не тревожились они и тогда, когда по реке изредка проплывали лодки рыболовов-любителей или отдыхающих. Нередко зимородки сидят на своих наблюдательных постах и ловят рыбу рядом с рыбаками-любителями. Писатель-натуралист Г. А. Скребицкий однажды был просто поражен сверхсмелостью зимородка: он подлетел к его удочкам, уселся на удилище и стал высматривать в воде добычу.
Обычно зимородки держатся в районе своих гнездовий и продолжают рыбачить до поздней осени. Знакомая мне парочка зимородков оставалась на берегу Демы и после первых сентябрьских заморозков. Кое-где эти птички остаются на месте до появления снега. Холодная вода им не страшна — была бы пища.
Недалеко от Демы, на горе, в зелени леса скрывается санаторий «Юматово». Несмотря на постоянное присутствие и движение большого числа людей, лес населяют птицы. Они привыкли к людям, потеряли инстинктивный страх перед ними и занимаются своими птичьими делами почти рядом, чуть ли не на расстоянии вытянутой руки. Часто здесь появляются небольшие, с воробья, коренастые и короткохвостые птички — поползни. Они ловко бегают по стволам деревьев у самых дорожек, выискивая себе там корм. Поползни — единственные у нас птицы, которые одинаково ловко могут передвигаться по стволам деревьев вверх и вниз головой. Зимой, когда люди подкармливают различных птиц, поползни тоже прилетают к кормушкам. В Ильменском заповеднике, на Южном Урале, один научный сотрудник подкармливал птиц, и поползень так привык к этому, что стал прилетать к человеку и брать пищу прямо из его рук. Вскоре поползень — его прозвали Нахаленком — начал подлетать и к другим людям, когда те протягивали ему руку с едой.
