— Как ни странно, приду. Я ночую у Евы, — ответила Бенни.

— Отлично, — тепло сказала Кармел. — Тогда до вечера.

— Позвони ему, — велела Ева. — Позвони и скажи, что ты в городе.

— Он знает. Должен знать. Я ему говорила.

— Они никогда не слушают. Позвони.

Бенни сказала, что не хочет общаться с матерью Джека, которая заставляет людей говорить так, словно они желают получить автограф, а не пообщаться с ее сыном. Ева ответила, что это ерунда. Бенни разговаривала с миссис Фоли только один раз. Она просто обязана позвонить. Джек будет доволен.

Наконец Бенни сделала это. Когда очутилась в Дунлаогхейре.

— Мне очень жаль, но он ушел в университетский регби-клуб. Там сегодня какое-то мероприятие. Сказал, что вернется поздно.

— Он не знал, что ты в городе, — сказала Ева.

— Нет.

Они сидели на кухне. Никто не говорил, что Бенни следует нарядиться и тоже отправиться в регби-клуб.

Никто не говорил, что всему виной мужская забывчивость и что Джек будет рад видеть ее.

Вместо этого они сосредоточились на Кит Хегарти, которой предстоял выход в свет с отцом Кевина Хики.

— Только не заискивайте перед ним, — предупредила Ева.

— Иначе он не будет вас уважать, — со знанием дела добавила Бенни.

Кит ответила, что высокие моральные принципы подрастающего поколения вызывают у нее восхищение. Теперь у нее гора свалилась с плеч.

— К нам это не относится. Лично нас ничто не связывает, — заверила ее Ева. — Мы волнуемся за вас.

— Хотела бы я, чтобы нас ничто не связывало, — мрачно сказала Бенни. — Это пошло бы нам на пользу.

Когда Аннабел Хоган убрала часть деревянных панелей и обрамлений окон, в магазине стало намного веселее. Теперь он не выглядел таким строгим и мрачным. Она разложила на прилавке несколько разноцветных свитеров с треугольным вырезом. Человек, пришедший в магазин, впервые мог подумать и что-то выбрать, а не покупать вещь, которую наметил заранее.

Кроме того, теперь Аннабел была хорошо видна улица.

Она видела, как Шон Уолш вошел в гостиницу Хили, даже не оглянувшись на свое прежнее место работы.

Она знала, что пока Шон уезжал по делам, его вещи оставались здесь. Возможно, он нашел работу в другом месте и вернулся за своими пожитками. Пегги Пайн говорила, что он имеет виды на миссис Хили. Но Аннабел в этом сомневалась. Дороти Хили не была дурой. Она могла быстрее других сообразить, что Шон не ушел бы из магазина, если бы там все было благополучно. В этом городе шансов на успех у него больше не было.

— В этом городе у меня больше нет шансов на успех, — сказал Шон Уолш миссис Хили.

Она учтиво наклонила голову. Еще совсем недавно он думал, что сможет ей предложить нечто большее. Так сказать, прийти не с пустыми руками. Но обстоятельства изменились.

Голова миссис Хили была наклонена как у птицы, пытающейся сделать выбор. Шон говорил, что восхищается ею. И уважает ее собственность. Потенциал гостиницы Хили еще не реализован полностью.

Он говорил, что гостинице нужен управляющий. Человек, который мог бы заниматься хозяйственными делами, в то время как сама миссис Хили могла бы встречать постояльцев и очаровывать их.

Дороти Хили ждала.

Шон говорил о своем восхищении, благодарности за внимание к нему и его карьере, о крепнущем чувстве, которое, как он надеется, соединяет их. Ему очень жаль, что все сложилось не так, как он надеялся. Он собирался произнести эту речь, став партнером преуспевающей фирмы и владельцем небольшого дома над каменоломней.

Он долго говорил, опустив голову и обращаясь главным образом к коленям миссис Хили. Она смотрела на его ужасные волосы, которые выглядели бы вполне прилично, если бы он пользовался хорошим шампунем и ходил к хорошему парикмахеру. Наконец он поднял голову. Увидев его бледное лицо, исказившееся от тревоги, Дороти улыбнулась.

— Да, Шон?

— Я предлагаю вам руку и сердце. Вы согласны?

— Я буду счастлива стать вашей женой, — ответила Дороти Хили.

Шон не верил своим ушам. К его щекам впервые в жизни прилила кровь.

Он робко прикоснулся к ее руке.

Уолш не понимал, что теперь его заветная мечта исполнится гораздо быстрее, чем раньше.

Миссис Хили не нуждалась в жалком коттедже над каменоломней.

Не нуждалась во владельце жалкого, дышащего на ладан магазинчика напротив. Ей был нужен мужчина, который мог бы взять на себя самую тяжелую и скучную часть ее работы. А поскольку Шона Уолша выбросили на улицу за то, что он запускал лапу в хозяйскую кассу, на новом месте он будет вести себя куда осторожнее.

Теперь она сможет делать с ним что угодно.

— Не знаю, что сказать, — пробормотал он.

Но когда день перешел в вечер, у них нашлось много тем для разговора. Они строили планы, большие и малые. Нужно будет съездить к ювелиру в Баллили и купить кольцо. Договориться с отцом Россом о дате венчания. Шон съездит в Дублин и купит три готовых костюма, потому что фигура у него стандартная. В понедельник его объявят управляющим гостиницей. Он будет жить в новом здании, построенном за старым. Шон не догадывался о его предназначении. Он думал, что это нечто вроде склада. Они вместе осмотрели его. Это был прекрасный дом, в котором могла бы разместиться большая семья.

Казалось, миссис Хили не сомневалась, что в один прекрасный день так и случится.

Падди Хики был хорошим танцором. И сказал, что Кит легкая как перышко.

— Рука Бога привела моего сына в ваш дом, — заявил он.

— Рука Бога и объявление, которое я повесила в университете, — ответила она.

— Вы поедете со мной в Керри? — спросил Падди.

Кит смотрела на его красивое крупное лицо. Лицо солидного и честного человека, который никогда бы не бросил ее.

— Когда-нибудь приеду и посмотрю на ваши места, — ответила она.

Падди сказал, что его дети уже выросли. Что Кевин — самый младший из них. Что дом у него большой и современный, кухня обставлена по последнему слову техники, а ее пол облицован плиткой.

Сказал, что у него хорошие соседи и родственники, которые всё знают о миссис Хегарти, вдове из Дублина, которая дала Кевину такой замечательный кров.

— Я стала вдовой совсем недавно, — ответила Кит.

— Ну, я этого не знал, пока вы сами не сказали, а говорить это остальным совсем не обязательно. Думаю, Джо Хегарти было бы приятно знать, что есть человек, который о вас позаботится.

— Я никогда не называла его Джо. Ни разу за все эти годы. Надо же, ни разу, — с изумлением сказала она.

— Наверное, оно и к лучшему, — ответил отец Кевина Хики, мечтая как можно скорее назвать эту женщину своей женой.

Дунлаогхейрскую гавань огласил скорбный звук противотуманной сирены. Ева до того привыкла к этому, что больше не обращала на него внимания.

Однако она заворочалась и посмотрела на часы со светящимися стрелками. Была половина четвертого.

Ева прислушалась. Бенни дышала не так, как положено спящей. Должно быть, она просто лежала с открытыми глазами.

— Бенни?

— Все в порядке. Спи.

Ева включила свет. Бенни сидела на раскладушке, подсунув подушку под спину. Ее лицо было залито слезами.

Ева спустила ноги с кровати и потянулась за сигаретами.

— Просто я очень люблю его, — прохныкала Бенни.

— Знаю. Знаю.

— А он бросил меня. Взял и бросил.

— Это недоразумение. Ради бога, если бы он с кем-то встречался, мы бы знали.

— Серьезно?

— Конечно, знали бы. Ты должна была позвонить ему раньше. Тогда все было бы по-другому. Сейчас ты сидела бы в машине и старалась не дать себя раздеть.

— Может быть, я слишком старалась.

— Перестань терзаться. Ты всегда считаешь себя виноватой.

— Ты сказала бы мне, если бы знала? Положа руку на сердце, сказала бы? Не стала бы молчать, чтобы не огорчать меня?

— Клянусь, сказала бы, — ответила Ева. — Клянусь, что никому не позволила бы морочить тебе голову.