- Не, не помню... а что, сказали, куда? - спросил Карпов, с надеждой глядя на соседку.
- Конечно, сказали, - ответила та. - В Мариинскую больницу. Вы бы поехали, узнали, как она там.
- А как же, - мгновенно засуетился Карпов, - сейчас и поеду!
- Вы одежду для нее возьмите, - посоветовала соседка. - Туфли, вообще во что одеться.
- Дак ведь разве ее так быстро выпишут? - не поверил Алексей Алексеевич.
Соседка чуть заметно улыбнулась.
- Сейчас в больницах подолгу не держат, - объяснила она. - Так что если она чувствует себя более или менее нормально - выставят в одну минуту.
- Ага, - понял Карпов. - Ладно, я сейчас соберу что надо... вот спасибо вам, что бы мы без вас делали? Ведь и помереть могла Илоночка! Запросто могла помереть!
- Ну, совсем не обязательно, - отмахнулась соседка. - А в общем, сама виновата. Не надо было пить всякую дрянь. Как это ее угораздило?
- Не знаю! - взмахнул руками Карпов. - Не знаю! Где она так... не знаю!
- Ну, вы не волнуйтесь, поезжайте лучше в больницу. - И соседка ушла.
Карпов сначала отнес на кухню пакет и выложил его содержимое на стол. Ого, обрадовался он, увидев щедрые дары доброй соседки, тут и девочке есть что отнести! Яблочки, коробка сока, пачка печенья - это ей. А кусок колбасы и буханка хлеба - это ему. Да тут еще и пять луковиц, и риса пачка, и макароны, и сливочное масло! Вот это богатство! Ох, плохо он поблагодарил соседку, плохо! Ну, ничего, он ее часто видит, скажет еще, как он ее уважает и ценит.
Собрав вещи для Илоны, Карпов с рюкзаком на спине отправился в дальний путь - на Литейный проспект.
Глава семнадцатая.
Смешной Карпов пришел в два часа, и его пропустили к Илоне, несмотря на то, что время посещений начиналось с четырех. Но несчастный перепуганный инвалид вызвал острое сочувствие работников больницы, и его даже проводили до палаты, в которой лежала Илона, приняв за близкого родственника отравившейся какой-то гадостью дурочки.
- Илоночка, девочка! - воскликнул он, входя. - Как ты тут?
Илона всмотрелась в бледное небритое лицо, в мешки, набрякшие под подслеповатыми бесцветными глазками Алексея Алексеевича... господи, до чего же он жалок! Но ведь если бы не он...
- Дедуля, это ты "скорую" вызвал? - спросила она.
Карпов хихикнул. Ишь ты, уже дразнится! Дедуля... это же надо придумать такое! Ну, а раз дразнится - значит, не помирает, все в порядке.
- Дак я же чего... как я-то вызову, телефона-то нет! Соседка это, соседку я попросил, ей надо спасибо сказать и в ножки поклониться, добрая женщина!
- Ну, не сама же она догадалась? Ты к ней пошел, да?
- Да не ходил я, не ходил! - Карпов всегда был предельно точен в деталях и не терпел искажения фактов. - Она как раз в подъезд зашла, домой возвращалась! Вот я и сказал ей! А она поднялась к себе и позвонила!
Илона чуть заметно покачала головой и улыбнулась. Что с ним разговаривать, все равно будет на своем стоять... но она обязана ему жизнью.
- Меня завтра выпишут, - сказала она. - Ты бы принес мне, во что одеться.
- А я и принес! - воскликнул Алексей Алексеевич. - Вон рюкзачок, под дверью, в коридоре! Соседка посоветовала, возьми, говорит, что надо, отнеси сразу, чтобы девочке спокойно было! А видишь - уже и выпишут завтра, вот как хорошо-то! А я как раз и принес, что надо! Все принес, ты не думай! И вкусненького тоже принес, яблочки, сок, печеньице... тебе полезно будет соку-то попить.
Карпов от радости, что Илона уже здорова и завтра будет дома, окончательно разволновался. Он сиял, глядя на свою девочку, суетливо поправлял ее постель, гладил Илону по руке... Илоне стало смешно.
- Ты иди домой, - попросила она. - Мне спать хочется. А вещи занеси сюда, вон, в тумбочку сложи. Ладно?
- Ладно, конечно, ладно, - Карпов поспешил выполнить просьбу Илоны. Сложив в тумбочку ее джинсы, высокие ботинки, свитер и легкую куртку, красиво расставив сок и яблоки, он еще раз робко погладил Илону по руке и ушел, постукивая палкой по больничному полу.
Илона, проводив его взглядом, сразу же задремала. Ей снилась синяя тьма, снилось пятнышко золотистого света вдали, но она не могла приблизиться к свету, ее держало что-то тяжелое, мрачное, пугающее...
К вечеру она проснулась, выпила немного сока, сгрызла яблоко - и почувствовала себя вполне сносно. Только спина болела. Но доктор сказал же, что это почки, что лечить надо... ну и ладно, вылечит. Потом как-нибудь. Скорее бы завтра, скорее бы домой... пусть даже это всего лишь убогая квартира Карпова. Все равно там лучше, чем в больнице.
Ночь прошла спокойно, Илона спала без снов, а утром проснулась рано-рано, и сразу же отправилась умываться. Ей хотелось быть полностью готовой к выписке в тот момент, когда придет дежурный врач и скажет, что она может уходить. Она забыла спросить Карпова, придет ли он ее встретить, да это было и неважно. Сама доберется, недалеко ведь от Литейного до Мойки. Лишь бы отпустили.
Но она так и не вспомнила, что за важное дело было у нее назначено на понедельник. И ее это тревожило. Однако Илона решила, что, придя в квартиру Карпова и очутившись в знакомой обстановке, вспомнит наверняка. А может быть, у нее есть какая-нибудь пометка в записной книжке, что лежит на кухонном шкафу.
Выслушав советы дежурного врача и тут же выбросив их из головы, Илона получила у медсестры справку о пребывании в больнице и наконец-то вырвалась на свободу. На скамейке напротив корпуса, где она лежала, смирно сидел Алексей Алексеевич. Илона улыбнулась. Похоже, он тут с рассвета. Или со вчерашнего дня. Как прирос к лавке!
Илона уселась рядом с ним, они не спеша выкурили по сигаретке, поговорили о том, о сем. Потом Илона предложила:
- Дедуля, а давай немножко погуляем, а? Мне в парк хочется, подышать после больницы.
- А ты не устанешь, девочка? - забеспокоился Карпов. - В какой парк-то? Тут рядом и нет никаких парков! Да и прохладно сегодня, не замерзла бы ты!
Илона грустно улыбнулась. Надо же... кроме вот этого смешного человечка, она, похоже, не нужна никому в целом свете. Никто о ней не вспомнит, никто ее не пожалеет... ох, спасибо ему за всю его доброту, заботу...
- Пойдем в Михайловский, - попросила она. - Дойдешь?
- Да конечно! - возмутился Алексей Алексеевич. - Чего это я не дойду? Мы же не бегом побежим!
