Он не хотел больше смотреть в её глаза, потому что боялся собственных мыслей. Белов чувствовал себя таким слабым сейчас, но знал, что должен быть сильным для неё – для Кати. Должен был успокоить, утешить, привести её в чувства, потому что сам в этих чувствах просто захлёбывался.

– Кать, я представляю, слышишь, – шептал он ей на ухо. – Потому что ты нужна мне не меньше. Забудь всю эту херню, что была, ясно? Я всё сделаю, Катя, я не собираюсь терять тебя! Не теперь. Я был конченным мудаком, не ценил тебя нихера, и я так об этом жалею, ты даже не представляешь, – девчонка улыбалась сумасшедшей улыбкой, когда Егор шептал эти слова и выцеловывал её щёки. – Я всё исправлю, малышка, ты будешь счастлива со мной, я обещаю. Потому что без меня тебе хуёво, так же как и мне без тебя.

Вот так, в своей привычной грубой манере. Но Кате по-другому и не нужно было. Егор ведь рядом, это главное.

И пусть все вокруг заткнут свои рты и позасовывают свои грязные языки в свои задницы. Белов не конченный отморозок, он умеет любить получше всех них. А Катя не наивная дура, просто она отдаётся без остатка так, как они никогда не смогут.

***

– Мы тут с Анечкиной мамой решили по магазинам прогуляться, Денис, – этот тон своей матери Коротин знал лучше всего: ей оставалось только комично поиграть бровями и низким голосом произнести «если ты понимаешь, о чём я». – Я вернусь часам к восьми, не раньше. Не скучайте там! – женщина обвела аудиторию глазами и, не заметив поблизости Калинину, жестом попросила Дениса наклониться. – Не забывай о защите, пожалуйста, мне рано думать о внуках, а вам о детях – тем более. Если у тебя нет презервативов, то возьми у меня в угловом столике в комнате, они на верхней…

– Нет, мам. Остановись, хорошо? – шатен широко улыбался, но эта улыбка была скорее удивлённой, чем искренней. – Сейчас я быстро забуду всё, что только что услышал, потому что я хоть и взрослый, но мне уже давно не было так стрёмно. Примерно лет с шестнадцати, когда ты решила поговорить со мной о сексе, хотя я уже год как не был девственником.

Женщина усмехнулась.

– Ой, перестань, просто ты говорил, что ухаживаешь за девочкой, вот я и решила поговорить. Кстати, что это была за девочка? Помню, она ведь тебе серьезно нравилась, – мать Дениса задумчиво потёрла подборок, выжидающе глядя на сына. – Ты всё время советовался, что ей подарить, а потом я как-то перестала о ней слышать.

– Конечно, ты ведь почти всегда в работе, – женщина нахмурилась, но шатен поспешно поцеловал её в лоб, чтобы восстановить карму в глазах матери. – Я тебя не виню, я знаю, что ты для меня стараешься. И это была Аня, мам. Просто я повёл себя с ней, как конченный мудак, и ещё она переехала на время в другое место. Но когда она вернулась, мы снова стали встречаться.

Денис заметил брюнетку, которая обнимала своего отца, прощаясь с родителями после праздника: похоже, именно Калинин-старший везет дам по магазинам сегодня. Девушка начала двигаться в сторону Коротиных, и шатен не смел отрывать от неё глаз.

Чуть завитые на концах и порядком отросшие волосы рассыпались по плечам, развиваясь при ходьбе, как и подол шикарного красного платья. Эффектная и сексуальная. И только его.

– Ох, иди уже к своей ненаглядной! И не смей при мне выражаться!

Коротин комично ударил себя по губам и, поцеловав мать на прощание, двинулся к своей девушке.

***

– Я не верю тебе. Что, прям так и сказала? – недоверчиво спросила Аня, крутясь перед зеркалом в коридоре, пока Денис разувался. Брюнетка быстро скинула с себя верхнюю одежду и обувь, чтобы иметь пару минут для приведения своего макияжа в порядок – от танцев тушь чуть потекла.

– Представь себе. И про презервативы в верхней тумбочке мне намекнула, типа не хочет внуков пока что, – Денис посмеивался, вешая куртку на крючок. – Не пойму только, зачем они ей, у неё вроде нет мужчины, она бы мне рассказала, я думаю.

Аня недовольно смотрела в зеркало на своё отражение, замечая, что сзади к ней подходит Коротин. Шатен поставил на тумбочку руки по обе стороны от бёдер Калининой и поцеловал её затылок, встречаясь с зелёными глазами в отражении.

– Я теперь чувствую себя какой-то шлюшкой, – тихо произнесла брюнетка, положив свои ладошки на его руки, чуть поглаживая его светлую кожу.

– Почему?

– Ну, знаешь, как-то странно слышать, что твоя мама знает о том, с какой целью ты позвал меня к себе. Более того, сама специально куда-то уходит с моей мамой, освобождая квартиру, словно считает меня легкодоступной.

– Брось, моя мама от тебя без ума, и она вовсе не считает тебя таковой, – рука парня обвила талию Ани и стала медленно двигаться вверх по ткани красного платья, останавливаясь под грудью. – Интересно, и с какой же целью я тебя сюда позвал?

В его глазах танцевали чертята, и Аня снова почувствовала себя той смущённой девятиклассницей рядом с умелым соблазнителем.

– Хочешь поиграть со мной, Коротин?

– Хочу услышать ответ на свой вопрос, Калинина.

В этой борьбе никто не хотел сдаваться, но Аня знала, что проиграет. Потому что проигрывать Денису было чертовски приятно: когда он был властен над ней, она чувствовала себя маленькой и беспомощной – куклой в руках похотливого кукловода. Который сейчас, к слову, беззастенчиво сжал в ладонях груди брюнетки, продолжая смотреть в её глаза через отражение в зеркале. С губ девчонки сорвался рваный выдох, когда парень толкнулся бёдрами к её ягодицам.

– А я не хочу отвечать на вопросы, на которые ты знаешь ответы, – протестующе произнесла Калинина, заворожённо наблюдая, как медленно Денис расстёгивает молнию её платья, скользя взглядом по обнажённой спине. Его губы дотронулись до чувствительного места на шее, чуть ниже линии роста волос. Аня дрожала, а шатен наслаждался её дрожью.

– А я не хочу, чтобы ты мне перечила, – снова парировал шатен, проводя языком по коже над шейными позвонками девчонки. Сладкая. – Скажи мне, малышка: зачем я тебя сюда позвал?

Калинина вспыхнула. Её платье уже спустилось к ногам, так как было без бретелей, и после того, как Коротин его расстегнул, скользнуло вниз. Стоять перед молодым человеком в одном белье было одновременно жарко и страшно. Страшно потому, что каждый раз перед близостью с Денисом Аня не переставала испытывать волнение – всё всегда было по-разному, а пошлые словечки парня и вовсе вгоняли в краску. Почему жарко – говорить не стоит. Можно было просто заметить горящие глаза Дениса, чтобы внизу живота всё затянуло приятной истомой.

– Чтобы заняться со мной любовью, – совсем тихо пошептала, чувствуя дыхание Коротина на своей коже. Снова до мурашек.

Шатен не любил тянуть, потому снова встретился взглядом с Аней и засунул руку в её трусики. Он провёл средним пальцем по влажным лепесткам, продвигаясь чуть дальше: ласкать брюнетку и видеть при этом выражение её лица было верхом блаженства для Дениса, потому он с удовольствием проник пальцем в её лоно, срывая с губ девчонки протяжный стон.

– Любовью… хорошо звучит, да? – вкрадчиво спросил парень, продолжая проникать внутрь своей девушки. – И если бы ты сейчас сказала «трахаться», я бы отодрал тебя прямо здесь, я клянусь. Потому что это слишком грубо, знаешь? Так говорить о нашей близости: я должен был бы тебя наказать.

– У тебя появляются странные замашки, Коротин, – прикусывая нижнюю губу, всё же выдавила из себя малышка. Пальцы шатена просто сводили с ума, как и губы, самозабвенно целующие её шею. – Всё время грозишься меня наказать.

Денис широко улыбнулся, вытаскивая руку из трусиков брюнетки.

– Это ты меня с ума сводишь, – парень видел голодный взгляд малышки, но ему действительно хотелось с ней поиграть. – Хорошие девочки не занимаются любовью в коридоре, нагнувшись над тумбочкой. Хорошие девочки делают это в кроватке при свечах под романтичную музыку, – Аню уже подбешивало то, что Денис разговаривал. Чёрт, когда он разговаривал и ласкал её – было прекрасно, но теперь он даже не притрагивался к ней. – Ты ведь хорошая девочка, Аня?