Долгожданный вопрос про планшет настал:

– Вы не говорили, что представите ещё и планшетный компьютер. Что это за зверь? Его характеристики несколько… нереалистичны.

– Вы можете пройти и сами поиграть на нём, причём, замечу, что он позволяет двенадцать часов гонять в «кризис», на одной зарядке. Когда мы проектировали телефон, я подумал – какого чёрта? А почему бы не сделать ещё и планшет? В итоге я увеличил телефон, существенно расширив его функционал. Планшетный ПК имеет уже производительность на уровне компьютера с хорошим процессором и хорошей видеокартой. В отличии от обычных планшетов он имеет мощную систему на основе разработанного нами источника света – кинопроектор, с всё тем же разрешением 4k.

Что бы там ни говорили всякие Стивены Роджерсы – начало моей коммерческой империи было положено. Причём положено с унижения моих конкурентов. Несмотря на редкость пока что произведённых образцов моих смартфонов и планшетов, ореол элитарности, окружающий откусанное яблоко, начал улетучиваться. Теперь их продукция не впереди планеты всей, теперь они сами попали на место отстающего, да ещё я и разогнал их маркетинговую политику – тоже не осталось без внимания фанатами Эпл. Вернее, их дойными коровами. Позиции конкурентов были ещё очень сильны, а наши – слабы, но мы сразу в этой партии заявили себя как ферзя, а не пешку – вот тут то и пришла их пора призадуматься. Повторить мою, уже запатентованную оптику и процессоры, они не смогут. Вернее, смогут создать аналог, но он будет греться просто адски – в моих то процах использованы молекулярные транзисторы. Одна молекула – один транзистор. И архитектура соответствующая, полностью индивидуальная, без типовых элементов – что бы её просто проанализировать могут уйти годы.

Это было намного важнее, чем, скажем, наращивание военного потенциала, ведь миром правят деньги, а не оружие. Военные – только исполнители коммерческих интересов, и вся вражда в этом мире происходит на экономическом поприще, иногда выплёскиваясь в виде военного противостояния. Я заявил о себе, как о участнике Большой Игры. Причём, проблем получили все – для русских я американец, американцы – недовольны тем, что производство у меня в России. Вот так, дразня обе стороны, я и играл. Ведь, если вдруг что – я легко мог уйти от одной из сторон – русские не пойдут на политический конфликт с Америкой из-за меня, а если американцы прижмут – попрошу политического убежища и стану местным, русским бизнесменом. И всё, днём с огнём не сыщут. Вот такие пироги.

Стив не до конца понимал, почему эти карманные компьютеры для меня так важны – он был из другого мира. Как и я, впрочем. Объяснять ему, что это только начало моего пути? Что мир меняют технологии, а технологии делают компании? Пока не стал. Просто мы вернулись на луну и я показал ему главную бомбу, которую собирался подложить под геоэкономику.

Мы зашли в зал, отделённый от основной базы дюрасталевой переборкой, бронированный дюрасталью. Тяжёлые двойные двери медленно отъехали в стороны. Внушающее зрелище. Только прилетев на базу, мы разговорились со стивом и я решил посвятить его в свои планы.

– Стив, ты говорил, что это не так важно… ты ошибаешься. По моим сведениям, наши конкуренты, эпл, самая большая в мире компания. Её капитализация больше, чем бюджет соединённых штатов. Это фантастические суммы, триллионы долларов.

– Охренеть можно, – Стив даже сбился с шага.

– Ага. Миром правят деньги. И технологии.

Мы зашли в реакторный зал, где стоял один из привезённых мною реакторов. В контейнерном варианте.

– Что это? – стивен уставился на гудящий параллелограмм, к которому были подсоединено множество кабелей.

– Это? Это термоядерный реактор. Сейчас основа мировой экономики – нефть. Её добыча, её продажа. Нефтеносные регионы – зона постоянных конфликтов. Нефть – источник пластмасс, топлива для двух миллиардов автомобилей, авиации и флота. Нефть – самый энергоёмкий источник энергии, который пока что есть на земле. Но вместе со сжиганием нефти и угля, в атмосферу выбрасывается огромное количество угарного газа. Это уже привело к незначительному изменению климата, и, в теории, должно существенно ухудшить ситуацию на планете.

– То есть, этот реактор должен как-то серьёзно изменить ситуацию? – догадался стивен.

Я кивнул:

– Да. Крупнейшие воротилы бизнеса, политики, строят свои финансовые империи на основе добычи и продажи нефти, газа и угля. У меня есть технология, которая полностью преобразит планету. Более того – эта технология – страшный сон для большинства миллиардеров и политиков.

Стив кивнул:

– Да, если их товар будет дешевле, чем грязь… это будет больно.

Вместо меня ответил Берси:

– Это будет очень больно для них. Этот реактор вырабатывает двадцать шесть гигаватт энергии. Это примерно равно потреблению средних размеров страны. Этот реактор передвижной, компактная маломощная модель. Такой может быть центром промышленного региона – от него можно запитать десятки заводов по производству и обработке металла. И он требует очень мало топлива, вырабатывая его почти до нуля. После атомных электростанций остаётся большое количество ядерных отходов, которые закапываются в землю, но всё равно остаются опасными на протяжении многих лет. К тому же атомные электростанции опасны – последствия радиационного заражения местности хуже, чем при газовой атаке.

Стивен понял мысль:

– То есть, этот реактор полностью безопасен?

Берси ответил ему:

– Безопасен, экономичен, надёжен. И почти не требует обслуживания. Почти идеальный источник электричества. Единственный минус – это то, что переход на него будет сопровождаться падением всей существующей вокруг нефтедобычи экономической системы. Добывающие нефть страны – прежде всего это страны ОПЕК, Россия и США, уже показывали на деле свою готовность развязывать войны, что бы получить нефть. Нет никакого сомнения, что если мы просто объявим о создании этого реактора – нас назовут шарлатанами и вся пресса просто промолчит.

Стив понял. Понял всё, и ухмыльнулся:

– Вы своего добьётесь, верно? И как вы решили перейти на этот источник энергии?

– Для начала, – встрял я в разговор, решив раскрывать сразу половину своих планов, – мы начнём пропаганду. А так же построим частную электростанцию, которая будет снабжать какой-нибудь отсталый регион бесплатным электричеством – «за счёт заведения», как говорится. Это приведёт к тому, что вокруг такой электростанции, как грибы после дождя, будут построены промышленные объекты, требующие большого количества электричества. Потом – мы построим флот крупнотоннажных кораблей-контейнеровозов на реакторах. Первые термоядерные реакторы будут простыми. Потом – будем предлагать своё электричество на экспорт, увеличим количество электроприборов. Отопление в домах, разогрев воды в котельных, кухонные электроплиты… снижение цены на электричество позволит снизить себестоимость продукции и транспорта. Это всё будет происходить вместе с пропагандой экологически чистых электрических двигателей, вместо чадящих бензиновых, загрязняющих атмосферу. Конечно, крупные игроки рынка это заметят… но среагировать не смогут. Мир изменится, вот тогда то я и дам людям термоядерную технологию, вместе с электромобилями, сначала на ионисторах, а потом и с собственными реакторами. Но собственные реакторы – это лет через тридцать, сейчас – пока только аккумуляторы. Кстати, всё это будет делать искин «Директор», управляющей моей компанией. Я даже палец о палец не ударю.

Стивен усмехнулся:

– Планы наполеоновские, скажем так. И при этом кто будет деньги зарабатывать?

– Тот, кто делает реакторы. То есть я. Да, их будет меньше, чем у нефтяников, но благодаря этому транспорт, продукты промышленности, будут дешевле, чем сейчас. Сейчас я думаю переговорить с руководством какой-нибудь страны, что бы провести пилотный запуск промышленной зоны на основе термоядерного реактора. Вот такого, – я кивнул на гудящий контейнер.