– Знаю… – Пеппер послала мысленный воздушный поцелуй и прервала связь.

Я и не заметил, как перерыв закончился, совсем задумался да заболтался. Даже поесть толком не успел – а ведь специально для меня тут подавали гречку пополам с нарезанной свининой – моё любимое блюдо. Я по-быстрому покидал в себя и пошёл поскорее в зал суда, занимать места.

Оглашение приговора приковало к экранам, радиоприёмникам, телевизорам и так далее, не меньше миллиарда человек. По результатам рассмотрения дела было принято решение признать военное вмешательство США в восточной Европе нарушением международного права, вмешательством во внутренние дела, финансирование терроризма, и в итоге – преступление против человечества. Шесть генералов, семнадцать полковников, девять майоров, сорок два капитана армии США были приговорены к пожизненным срокам, двести семнадцать военных, ныне гражданских лиц – к различным срокам заключения, от трёх до тридцати лет. Самая жаркая часть, которая затянулась на два часа, была по части финансов. Косово официально было признано за сербами, и главный спор – возмещение ущерба. Ущерб от политических санкций был оценён в беспрецедентную сумму – восемь с половиной триллионов евро. Это примерно четырнадцать триллионов долларов, если по сегодняшнему курсу… И Суд обязал США выплатить данную компенсацию Сербии, как правительству, так и гражданам. Как только стукнул молоточек, представитель США схватился за сердце и околел. Шучу, откачали, просто потерял сознание на почве нервов, однако, нас это позабавило, а вот президент сербской республики – был вне себя от счастья. Канцлер тоже, я тоже был рад за них. То, что США обязали возместить Германии и Абстерго – это так, крохи, по сравнению с тем, что они теперь должны замаливать грехи перед Югославией…

Мы вместе вышли из зала суда, как ни удивительно, мне с канцлером пришлось взять президента Сербии под белы ручки, поскольку он был в прострации, образно говоря. Так мы его и вытащили из зала суда. Я прервал молчание первым:

– А теперь – идём за мной, я знаю тайный ход мимо журналистов.

– Это где? – спросил канцлер.

– Это на крышу. Давайте.

Мы отправились к лифтам. Только зайдя в лифт серба наконец-то отпустило и он начал изливать на нас свою радость. На крыше нас ждало новое произведение моего инженерного искусства, более чем совершенное средство передвижения – шаттл типа «Сокол». Это был красивый, зализанный корабль, длинной в двадцать два метра, с короткими крыльями, мощным атмосферным и космическим двигателем, маневренный и комфортный, для планетарных перемещений – самое то. Корабль летал весьма быстро, а внутри был просторный салон, в котором можно было разместиться дюжине человек. Оба главы государства уставились на это чудо света, после чего я их проводил внутрь. Собственно, от охраны мы сбежали так же, как и от журналюг, канцлер ещё в лифте предупредил охранников, что он прибудет домой самостоятельно.

Мы зашли в яхту и пока мои спутники оценивали качество моей работы и обстановку в целом, я кивнул пилоту. Яхта начала подниматься и ускоряться, включилась невидимость и местность под нами замелькала быстрее. Из Гааги мы полетели сразу в Сербию, в Белград, дабы сообщить хорошую новость всем жителям этой страны, канцлер летел с нами. Всё равно – так быстрее и безопаснее. На высоте семидесяти километров земля выглядела совсем не так, как при обычных перелётах, было весьма красиво. Арес поздравлял директора с тем, что как минимум – войны не будет, а значит, тот может вовсю заняться проблемами интеграции в Японии, главы государств, по сути, сбежав от официальных встреч, немного заразились моей бесшабашностью и смелостью, тем более, что канцлеру было грех жаловаться – за нами и всем судом и так наблюдал весь мир. Что ж, первая крупная международная победа за нами.

Пеппер поздравила сухо, а я, выйдя из душа, куда залез почти сразу же, как только мы вылетели из Нидерландов, вытерся и спросил у президента:

– Господин президент, у меня тут к вам есть предложение.

– Да? – он отвлёкся от стакана с выпивкой, – что за предложение?

– Продайте мне долг США? Америка сейчас слабеет, поэтому деньги они не выплатят, найдут отговорки. Хотя это будет значить для них фактически потерю результатов многолетней работы.

– А вы значит выплатите? – президент улыбнулся, – и сколько вы за них предлагаете?

– Половину, натурой и деньгами. А так же – заводы, дороги, термоядерная электростанция, гидросооружения, промышленные товары – вы же знаете, что у нас есть практически весь список товаров, от картошки до космических кораблей. Вот вы и выберете, что вам нужно, мы сделаем.

– Таким образом, вы увеличите продажи, – кивнул президент, – нехило. Вообще-то я вам должен уже за то, что вы всё это устроили, не говоря уж про то, чтобы что-то с вас иметь, но ведь долг есть у меня?

– Долг у вас. Я могу предложить вам следующее, – я сел в кресло напротив него, – термоядерная электростанция на сто двадцать гигаватт. Этого вполне хватит, даже если вы превратите всю страну в одну большую фабрику. В Екатеринбурге такая же стоит – всю область питает, а это, на минуточку, крупнейший промышленный регион России… Далее – перекладка всех автомагистралей – сверхпрочное износостойкое бетонное покрытие, гарантийный срок – сто лет при любом режиме эксплуатации. Такой же лежит в Екатеринбурге, пусть это очень и очень дорогая штука, но она служит веками, поэтому ещё наши пра-пра-правнуки будут по этим дорогам ходить и ездить. Горячее водоснабжение и газопровод отменяются – вместо него – электричество в каждый дом, электроплиты, проточные мощные водонагреватели, бензин тоже отменяется – электромобили намного надёжнее, долговечнее и при наличии термояда в стране – их эксплуатация стоит копейки. Строительная, сельскохозяйственная, автомобильная техника – в государственное использование, как хотите, так и распоряжайтесь. Тем более, что у меня много техники, работающей на электричестве. Те же бульдозеры или самосвалы… И главное – я могу построить вам производства – промышленные предприятия, которые будут увеличивать ВВП страны…

Президент кивнул:

– И это на сумму в четыре триллиона евро? Должно быть, весьма немало.

– Стоимость дорог я оцениваю в примерно триллион, это если перестелить все крупные магистрали. Плюс – они не требуют обслуживания и ремонта в течении многих десятилетий или даже столетий. Стоимость термоядерной электростанции вполне официальная, сто гигаватт стоит пятьсот миллиардов. Работает эта электростанция на дешёвых видах топлива, срок эксплуатации – пятьсот лет, никакой угрозы не представляет, ввиду того, что термоядерный синтез происходит не с радиоактивными веществами. Проще говоря, даже если её по кусочкам разобрать, ничего страшного не произойдёт.

– Да, делов много, – президент загрузился, видимо, только сейчас поняв, что внезапное богатство это не только хорошо, но и муторно. Я же ему желал помочь, поэтому предложил:

– Мои юристы будут в Сербии, так что окажут вам любую консультативную помощь, которая потребуется, можете их спрашивать и дёргать в любое время дня и ночи, они за это немалое жалование получают.

– Нда… неожиданно как-то, – президент задумался, – что ж, мне ваше предложение кажется весьма и весьма заманчивым. Тем более, что вы единственный человек на планете, который способен рассчитаться с таким долгом. Пожалуй, я соглашусь с вами, – он кивнул, – у меня только один существенный вопрос – как скоро вы можете приступить к работе?

– Сегодня, – улыбнулся я, – я сообщу, технику и грузы привезут на сверхтяжёлых летающих кораблях, сразу тысячами единиц. Наши транспортные возможности, благодаря им, феноменальны. Завтра оформим все бумаги, а сегодня – мне нужно поговорить с одним мудаком…

*