Это любовь? Или все же нет? Может, я просто благодарна ему за неожиданное спасение. Может, просто он единственный человек, который дарил мне нежность. Или это всего лишь отголоски детской привязанности… Как же сложно разобраться, оказывается!

Ладно, лучше провести эксперимент, чтобы разобраться окончательно. Я отыскала в гримуаре раздел бытовых заклинаний и решила нагреть воду. Взяв в купальне кувшин с водой, принесла в комнату, поставила на стол. Прикоснулась ладонью к кувшину и принялась читать слова заклинания. Но ничего не происходило. Вода так и осталась холодной. А я почувствовала себя ужасно глупо. Нашлась, ведьма… Или просто тренировки нужны?

Я целый день изучала ведьминскую книгу и даже обедать отказалась. После полудня небо заволокло тучами, и засобиралась гроза. Ну вот, опять погода портится. Как бы Мадлен не начала пакостничать, набравшись силы у стихии…

Непогода быстро разыгралась. То и дело раздавались раскаты грома, а за стеной дождя было не видно ничего. Трэвор не возвращался, видимо, пережидал грозу. Мне стало страшно, что он вернется лишь утром из-за погоды. Как же я одна, без него всю ночь?

Гроза стихла, когда уже стемнело. Ладно, я уже взрослая, а тем более, ведьма. Пусть и пока еще ненастоящая. И у меня есть очень важное преимущество — я живая. В отличие от Мадлен.

Я попросила мисс Куинн наполнить для меня ванну и стала готовиться ко сну. Переоделась в длинную голубую сорочку, расчесала волосы. Если бы Трэвор был дома, я бы… пришла к нему в комнату, забыв о смущении и стыде.

Войдя в купальню, увидела Мадлен. Да уж, этого следовало ожидать. Она стояла около ванны, сверля меня черными глазами.

— Я не боюсь тебя, — сказала я как можно тверже, хотя руки дрожали.

А на бледном лице появилась вдруг улыбка.

— Ты такая же, как я.

Услышала я шепот, хотя губы призрака не двигались.

— Я живая. Живая!

— Ты ничего не можешь!

Снова шепот, больше похожий на змеиное шипение.

— Я хочу помочь тебе, Мадлен, — сказала я, протягивая к ней руку. — У меня получится, уверена. Я смогу…

Мадлен вдруг взмахнула руками, и из ванны на меня хлынула черная густая жидкость, в которую почему-то превратилась вода. Я закричала, видя себя в зеркало, с ног до головы испачканную. А в голове звучал мерзкий смех.

— Я тебя уничтожу, гадина! — закричала я, выбегая из купальни.

Схватила с кровати полотенце и принялась стирать с себя липкую грязь, дрожа и захлебываясь слезами. Дверь вдруг распахнулась, и в комнату вбежал Трэвор.

— Стэфани, ты кричала!

Мне захотелось броситься на шею, но я вовремя вспомнила, что вся перепачкана.

— Детка, что с тобой? — спросил мужчина, потрясенно глядя на меня.

— Это она…

Трэвор забрал из моих рук полотенце и кинул на пол, а потом обнял меня за плечи, не боясь испачкаться, и повел меня из комнаты.

— Успокойся, милая, я с тобой, сейчас все пройдет, — шептал он.

Мужчина привел меня в свою комнату, завел в купальню. Его ванна была заполнена.

— Я недавно приехал, думал, ты спишь. Не хотел оставлять тебя одну в доме на ночь…

Я стояла, всхлипывая, перед ним и чувствовала себя совершенно несчастной. Трэвор принялся стаскивать с меня безнадежно испорченную сорочку, а я не чувствовала ни смущения, ни стыда. Его руки дрожали, когда он бережно поднял меня и опустил в горячую воду. Я обхватила колени руками, закрываясь от него, но Трэвора, похоже, сейчас меньше всего волновали мои прелести. Он взял мочалку, намылил ее и стал осторожно смывать с меня грязь.

— Сейчас все исправим, — шептал он.

Он прикасался ко мне необычайно бережно и нежно, будто боясь навредить, напугать. Я могла бы это сделать сама, но сейчас мне не хотелось его отталкивать. Трэвор был нужен мне, как никогда прежде. Он смыл грязь с волос, со спины, а потом положил руку мне на плечо.

— Стэфани, доверься мне…

Я медленно убрала руки, пытаясь расслабиться. Мужчина окунул руку в воду, намочив длинный рукав рубашки, и обнял меня за талию. Я чуть откинулась назад и прикрыла глаза. Трэвор вздохнул и стал омывать мою грудь. Горячая вода и ароматное мыло успокаивало, заставляя расслабиться. Он отстранился на мгновенье, убирая мочалку, а потом провел ладонью по моей шее, груди, животу, смывая пену. Я охнула от нахлынувших чувств.

Его руки обняли меня и вытащили из ванны. Он поставил меня на пол, продолжая обнимать, на секунду прижался губами к шее. А потом завернул меня в большое махровое полотенце, которое… пахло им. У меня закружилась голова, и я покачнулась. Трэвор подхватил меня и отнес на кровать. Сел рядом, гладя мои мокрые волосы.

— Так лучше? — спросил он.

— Да… спасибо тебе. Ты весь промок…

Трэвор осмотрел свою рубашку, которая была мокрой и в некоторых местах испачканной грязью. Он быстро расстегнул ее и отбросил в сторону, а я снова залюбовалась им. Какой же он красивый, какой нежный… Приподнялась и потянулась к нему, даже не думая о том, что нужно придерживать полотенце. Я вновь была обнажена, и вновь он был рядом. Но теперь во мне не было ведьмы, и желания были лишь моими собственными.

Трэвор подался вперед и обнял меня, сжав так сильно, что стало трудно дышать.

— Прости меня… Ты не должна терпеть все это. Завтра же я отвезу тебя домой.

11

— Ты, правда, хочешь, чтобы я уехала? — растерянно спросила я, прижимаясь к нему, вдыхая его терпкий мужской запах.

Трэвор отпустил меня, встал и подошел к окну. А я подумала, что вечно нахожусь в его постели то полуголая, то и вовсе обнаженная, как сейчас. Просто рок какой-то.

— Не хочу, Стэфани, — прошептал мужчина, не оборачиваясь. — Но так будет лучше… для тебя.

Не удержавшись, встала и подошла к нему, придерживая полотенце. Хотя какая уж теперь разница, если Трэвор уже разглядел все, что могло его заинтересовать.

— А как же ты? — тихо спросила, дотронувшись до его плеча, проведя пальцами по смуглой гладкой коже.

Мужчина вздрогнул и обернулся. Наши глаза встретились, и у меня в жар бросило от нахлынувших чувств. В тусклом свете свечей его серые глаза казались бездонными и завораживали, околдовывали меня безо всякой магии.

— Стэфани, я все думал, почему Мадлен не оставляет тебя в покое… Я раньше видел ее время от времени, да и мисс Куинн видела, но больше никто. А когда появилась ты, ведьма словно с цепи сорвалась. Ты говорила, можно черпать силу из чувств. Любовь — сильное чувство, но ревность бывает гораздо сильнее.

— Ревность?

— Ты снова появилась в моей жизни и перевернула все. Ни с одной женщиной я не испытывал такого… Наверняка Мадлен почувствовала, что я отношусь к тебе по-особенному. Я…

Трэвор подошел ко мне вплотную и ласково погладил меня по щеке.

— Стэфани, я с ума по тебе схожу…

— Трэвор…

От его слов голова закружилась. Я обхватила его за плечи, чтобы не упасть, а он будто только этого и ждал. Мужчина обнял меня и принялся покрывать поцелуями лицо, спускаясь к шее.

— Поэтому я должен тебя отпустить, — шептал он между поцелуями. — Не могу подвергать тебя опасности… Это мое проклятье, моя проблема…

— А я твоя, Трэвор? — шепотом спросила, не вполне осознавая, что именно говорю.

Мужчина посмотрел мне в глаза, и в его взгляде промелькнуло что-то такое, отчего у меня внутри все сжалось в предвкушении чего-то неизведанного, запретного.

— Ты моя… только моя!

— Тогда не прогоняй, — жалобно попросила я и сама потянулась к его губам.

Я больше не могла бороться с собой, не хотела сдерживаться. Жаждала быть с ним рядом так близко, как только можно. Его прикосновения сводили с ума, близость кружила голову. Он дарил мне нежность и ласку, о которых я так мечтала. И мне хотелось ответить тем же.

Трэвор с жаром ответил на мой поцелуй. Я даже представить себе не могла, что это может быть так приятно. Несмотря на мою неопытность и неумелость, кажется, ему нравилось. Мужчина прерывисто дышал, а его сердце оглушительно скучало. Я гладила его спину, широкие плечи, грудь, покрытую темными завитками. Меня интересовало в нем все.