Чертёнок, помешанный на сексе. Хотя что с альфы-то взять?

Крис опасался думать, что же с ним будет, когда Чонину стукнет двадцать пять. Если тощий несовершеннолетний чертёнок умудрялся сводить его с ума даже сейчас, то…

На сцене Крис Чонина увидел-таки — в январе. И это закончилось грандиозным скандалом, потому что до Криса дошло наконец, почему это ему не хватит тонны брюк.

— Ноги твоей там больше не будет! Ничего и слышать не желаю! Что это вообще за разврат? Порнография! Тебя вообще нельзя людям показывать в таком виде! И ещё!..

Чонин, молчавший всё то время, пока Крис буянил, ограничился растерянным и искренне недоумевающим взглядом и одним тихим и беспомощным словом:

— Хён…

Всё. Крис привычно почувствовал себя сдувшимся воздушным шариком. Из останков шарика Чонин мог вить верёвки прямо сейчас, не сходя с места. В результате из кровати они не выбирались почти сутки, забив на занятия и назначенные встречи. И Крис пришёл к выводу, что Чонина в любом виде нельзя людям показывать. Или уж брать за показ огромные деньги, что ли… Хоть какая-то моральная компенсация. Да и не каждому по карману.

Скандал, случившийся после фотосессии для популярного у омег журнала, закончился так же.

Крис никогда не думал, что может быть настолько ревнивым, но в самом деле сходил с ума, когда его чертёнок выходил на сцену или позировал полуобнажённым для уймы других омег. При мысли, что на Чонина смотрят другие и видят то, что видит Крис, ему становилось дурно. Чонин ещё и безжалостно подливал масла в огонь: “Смотрят, пытаются отжать промокшее бельё и бьются в оргазмах, как ты”. Подначивал, мелкий засранец. И Крису становилось только хуже, когда он напоминал себе, что Чонину нет двадцати, и будил уже привычные страхи — он мог потерять Чонина во время следующей фазы поиска. Вероятность — девяносто девять целых и девять десятых. Правда, Крис никогда не мог понять, куда девалась одна десятая и что она означала.

Крис уже почти созрел, чтобы забрать свои слова назад и вступить в официальный брак немедленно, дабы каждая собака знала — Чонин в частной собственности и недоступен.

Табу, чёрт возьми.

Чонин — табу для всех, кроме Криса. Хотя бы на время. Пускай — на время. Но Чонин хоть немного побудет в его частной собственности. Побудет только его альфой.

Сдерживало Криса лишь понимание, что им обоим нужно упрочить собственное положение и подготовить пути в будущее. Понимание, что будущее Чонина так или иначе было связано со сценой. Потому что, как бы сильно Крис ни ревновал, он сознавал, что Чонин рождён для сцены. Это проскакивало даже в быту, в мелких деталях. Все эти склонности Чонина, умение безошибочно чувствовать, как и когда следует себя демонстрировать. Он не страдал эксгибиционизмом — это называлось иначе. В любой миг он мог просто сделать что-нибудь такое, от чего Крис терял голову. Облизнуть губы, закусить кончик языка, потянуться, провести пальцем по губам, нарочито медленно стянуть с широких плеч футболку или просто посмотреть с непередаваемой выразительностью, словно любуясь самим собой и позволяя любоваться другим, — и всё!

В исполнении Чонина любое простое действие могло с лёгкостью превратиться в многозначный символ. Воевать с этим было попросту бессмысленно, потому что это тоже был Чонин, его неотъемлемый кусочек. И Крис любил это в нём, как и всё остальное.

— Ты никогда не пытаешься меня соблазнить, поэтому мне надо стараться за двоих, — заявил ему Чонин однажды. Что ж, это не расходилось с истиной — Крис никогда не пытался соблазнить Чонина. Это Чонин всегда соблазнял. Его. Со стопроцентным успехом. Просто самим фактом своего существования в этом мире.

Они почти никуда не ходили, разве что к Бэкхёну в гости заглядывали вместе с Лу Ханем. Хань всё ещё вёл охоту и пытался взять крепость штурмом, не замечая распахнутые ворота и опущенный мост.

Бэкхён, казалось, получал подлинное удовольствие от попыток Ханя протаранить крепостные стены головой с разбега.

— Может, подсказать ему? — обречённо поинтересовался Крис, потому что решил, что это никогда не кончится.

— Только попробуй, — рыкнул Бэкхён. — Не отнимай у ребёнка игрушку. Ты же видишь, что ему нравится биться лбом в стену. Пускай старается дальше. Я прямо начинаю собой гордиться. Быть неприступным — это такой кайф…

— Он уже несколько месяцев тебя домогается и ни на кого не смотрит. Мало? — лениво протянул Чонин.

— Подумаешь. Нет уж, пусть продолжает. Мне и это нравится в нём. Похвальная целеустремлённость.

========== Прямая ==========

Комментарий к Прямая

Доброй ночи, котики ♥

Вот и последний кусочек истории.

Спасибо, что ждали, и за вашу любовь :)

Ваша Бета ;)

Прямая

К началу февраля Хань окончательно пал духом. В кафе к вечеру собралась группа поддержки, пытавшаяся вытянуть Ханя из депрессии. Накануне Хань ещё не смог сдать в срок лабораторную работу, что и вовсе его подкосило.

— Попробуй замутить с кем-то другим, раз Бэкхён не хочет, — с сочувствием предложил Чанёль. — Ну, для вида можно, чтобы поревновал. Или с Чонином вот замути.

— Нет, спасибо, — поспешно отказался Чонин. — У меня выступления скоро, и я практикую воздержание. Выяснение отношений с Бэкхёном меня ничуть не прельщает накануне выступления.

— Без Чонина пусть выкручивается, — кивнул Крис, который в принципе не собирался подпускать к Чонину омег или бет ближе, чем на пушечный выстрел, потому что Чонин был нужен ему самому. И Хань рядом с Чонином его вообще не устраивал, потому что Хань, несомненно, очень красивый омега, который мог с поразительной лёгкостью заполучить кого угодно. Чонина — в том числе. И Крис это уже видел собственными глазами. А ещё боялся до дрожи, что Чонин предпочтёт ему Ханя — как ни крути, Хань куда более выгодная партия со всех сторон.

— Точно, с Крисом вот замути, — подсказал Минсок. — Для разнообразия.

— Нет, обойдусь, — тут же отказался Крис не менее поспешно, чем до этого Чонин. Не хватало ещё, чтобы Хань узнал, какова его истинная сущность.

— Что-то Хань стал совсем не популярным, — озадаченно пробормотал Чанёль, чем создал крупные проблемы, потому что задел Ханя за живое.

— Иди к чёрту! Кто тут ещё непопулярный? И не нужен мне Крис — он не устраивает меня в постели!

— Что? А разве у вас уже что-то было? Или ты тогда про болезнь Криса… — несказанно удивился Минсок и вопросительно уставился на Криса, готового сгореть от стыда. Вопрос о происхождении слухов о болезни Криса снялся сам собой. Пока Крис боролся с приступом неловкости, остальные оживлённо расспрашивали Ханя о их несуществующей связи. “Да когда ж вы успели-то?” — со всех сторон. Оклемавшись, Крис под столом потянулся рукой к колену Чонина, но не нашёл его. Огляделся и вдруг осознал, что Чонин испарился. Пустой стул, недопитый кофе…

Крис выскочил из-за стола и рванул к выходу. Он волновался, но ещё пока не мог придумать объяснение для исчезновения Чонина. Кинулся домой. Чонина увидел только на подходе к общежитию. Они промчались по лестнице друг за другом, влетели в прихожую с разницей в пару секунд, после чего перед носом Криса захлопнулась дверь в комнату Чонина. Конкретно так. С щелчком задвижки по ту сторону.

— Чонин…

— Уйди.

— Да в чём дело? — Крис поскрёбся в дверь. — Чонин!

— Отстань.

— Да что с тобой такое?

— Сам как думаешь? В тот вечер я не предполагал, что ты настолько далеко зашёл. Слишком быстро ты тогда вернулся. Я решил, что ты — самое большее — слегка позажимал Ханя. Про потрахаться брякнул со злости, а ты… в самом деле… Мой омега спал с другим омегой. Мне продолжать?

— Господи… Я тогда ещё не был омегой.

— Именно. Я помню, что ты говорил. Ты сделал это, чтобы стать альфой, так ведь? Уйди, хён. Просто уйди.

— Но в итоге ведь…

— Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, как именно это сейчас выглядит?

Голос Чонина донёсся откуда-то снизу, и Крис сообразил, что Чонин сел на пол под дверью. Он сам уселся так же в прихожей, привалился спиной к двери и прикрыл глаза. В груди как будто образовался огромный тяжёлый ком.