― В некотором смысле… Однако вы сами сказали, что показатели сейчас отличаются. Насколько сильно? И достаточно ли для того, чтобы проследить определённые мутационные процессы в силу изменения, внесённого в геном господином Лу?

― Не понимаю, если честно, ― признался Чунмён и посмотрел на Ханя с немым вопросом в глазах. ― Я ведь уже сказал, что никаких глобальных перемен отметить нам не удалось. Ким Чонин вполне здоров, чувствует себя хорошо. В течение четырёх лет он проходил наблюдение в клинике согласно инструкции. Те изменения, которые удалось отметить, невелики и не представляют никакой угрозы, да и опасений никаких не вызывают. Что ещё?

― А вы что скажете, господин Лу? Вы сами проектировали геном для синтезирования, насколько мне известно. С помощью господина Бёна. Господин Бён Бэкхён, прошу вас.

Из полумрака зала вышел Бэкхён, смерил Ханя мрачным взглядом и опустился на стул за соседним столом.

― Господин Лу, так что вы скажете? Мы сначала готовы выслушать вас, а после обратиться за разъяснениями к господину Бёну.

Разумно, но уверенность Ханя почти вся улетучилась. Достаточно оказалось просто посмотреть на Бэкхёна, чтобы вспомнить тот день, когда Бэкхён швырнул ему в лицо обвинения в смерти Кая, назвал убийцей и разорвал все отношения. Каждый раз Хань вспоминал его слова, едва видел его. И Хань всё понимал. В самом деле понимал, что Бэкхён винит себя так же сильно, как и его. Это с них всё начиналось ― с них обоих, потому что они оба проектировали геном. Хань задавал условия и параметры, а Бэкхён собственными руками моделировал. Без Бэкхёна у Ханя ничего бы не получилось.

― Ну… поскольку геном уже был отличный, нам требовалось просто улучшить его на один процент. Наверное, достаточно было внести любое минимальное изменение, но поскольку я счёл разумным стереть воспоминания, выбор остановил на способности к обучению. Гарантий, что при стёртой памяти человек сохранит базовые познания, никаких не было, а возраст мы не знали… Вот так получилось. Никаких иных изменений не вносили.

― Ясно. Мы ещё к этому вернёмся. Господин Бён, от вас хотелось бы услышать более конкретно, что именно вы проделали с геномом.

― Я очистил сектор, отвечающий за память, и провёл дополнительные связи, отвечающие за улучшение способности к обучению. Это всё. В остальном я проследил за тем, чтобы геном оставался оригинальным. Поскольку данных об оригинале не было, расчёты были предельно точными и проверялись несколько раз. Вмешательство ровно на один процент.

― Вы готовы повторить эти расчёты?

― Для демонстрации? Или для повторения эксперимента?

― Если вас попросят повторить этот эксперимент…

― Нет. Я и так уже бесконечно рад, что эксперимент в итоге привёл к спасению человеческой жизни. Этого достаточно.

― Что вы можете сказать о теоретических выкладках вашего коллеги?

― Боюсь, что ничего. В силу того, что мы занимаемся совершенно разными вопросами. Моя специализация гораздо более узкая. Рассуждать о теоретических выкладках господина Лу не в моей компетенции, ― решительно отрезал Бэкхён.

Такая малость, но Хань испытал прилив чувства признательности. Бэкхён и его принципы оставались неизменными. Но вряд ли Бэкхён горел желанием услышать его благодарность.

― На сегодня всё, ― подвёл итог До Кёнсу. ― Комиссии требуется изучить сегодняшние показания. О времени следующего заседания будет сообщено дополнительно.

Персональный ад Ханя не желал заканчиваться в один день. Он плохо помнил, как пробирался к выходу и толкался в холле, стараясь избежать внимания прессы. Снаружи было и того хуже, потому что у крыльца собрались представители разных фондов и обществ, некоторые размахивали плакатами и баннерами с требованиями отстранить от должности отца Чонина, хотя он тут явно был не при делах. А потом Хань столкнулся с самим Чонином и застыл на месте. Было невыносимо трудно смотреть ему в глаза, но отвести взгляд и вовсе казалось невозможным.

После…

― Клон! Чёртов мутант!

Хань успел оттолкнуть Чонина, а затем тяжело осел на ступеньки и помотал головой. По лбу потекло что-то вязкое и горячее, всё перед глазами поплыло и смешалось. Горячая ладонь коснулась его скулы, потом его подхватили сильными руками и потянули в сторону колонн. На ступенях что-то кричали под завывание сирен.

― Чонин…

Хань из последних сил вцепился пальцами в чёрную ткань и постарался удержаться на ногах.

― Чем это его? Камнем, что ли? ― Ворчливый голос Бэкхёна над ухом придал сил. Тонкие пальцы умело ощупали голову Ханя, оттянули веки. ― Жить будет. Холодный компрессик и немножко полежать, будет как новенький. Давай помогу до машины дотащить. Только дорогу показывай, я тут плохо ориентируюсь…

Хань с радостью услышал бы ещё и голос Чонина, но Чонин не говорил. Оставалось лишь цепляться за его комбинезон и ощущать прикосновения горячих рук.

― Надеюсь, в следующий раз они или ограждение поставят, или посты выставят. Кошмар какой-то. Понабежали, черти б их… Думаешь, возле школы не караулят? Хотя да, если и караулили, то после этого меры точно примут. Как раз всех разгонят, когда доберётесь. А что, Хань у тебя живёт, что ли? Спятить можно…

Ханя запихнули в салон, где он удачно забылся. Оклемался уже на знакомом диване с пакетом льда на голове. Рядом сидела Солли и смотрела на него выразительными глазами. Едва он шевельнулся и попытался приподняться, Солли надавила ему ладошкой на грудь и заставила плюхнуться обратно. Жестами потребовала, чтобы он не рыпался и лежал тихо.

― Чонин…

Солли объяснила, что Чонин в школе, совсем рядом, но у него занятия, как закончит, так вернётся.

Хань честно попытался дождаться Чонина, но не смог ― уснул под присмотром Солли.

========== 15 ==========

Комментарий к 15

Доброй ночи, котики :)

Вообще я планировала положить эту главу на выходных, но поскольку сегодня особенный день… пусть будет сегодня :)

Ваша Бета

◄ 15 ►

Хань зажмурился от слабого света ночника, покопошился под одеялом и тихо зашипел. Ощупал недавно пострадавшую голову, нашёл прилепленный пластырь и всё же из-под одеяла вылез. Оглядевшись, прикинул, что ночь в разгаре. Поразмыслив немного, чтобы разогнать заспанные мозги, сполз с дивана и побрёл к кухне — утолить жажду. Покончив с этим, отправился на поиски Солли и Чонина.

Сначала он решил убедиться, что Чонин вернулся и спит, но в спальне горел ночник, а кровать была пуста. Хань отметил под дверью комнаты Солли полоску слабого света и сунулся туда.

На полу валялись детали конструктора, а на свободном месте устроился Чонин. Лежал на спине, прижав к себе Солли и подложив одну руку под голову. Солли вместо подушки предпочла плечо Чонина и крепко держалась за его шею.

Словно почувствовав взгляд Ханя, Чонин сонно завозился, повернулся на бок и притянул Солли к себе ближе. Она уткнулась лбом ему в грудь, ногой сдвинула не до конца собранную конструкцию и смяла пальчиками мягкую ткань футболки Чонина на плече.

Хань неуверенно притворил дверь, подкрался к ним и уселся на полу, разглядывая обоих с искренним любопытством. Чонин тихо вздохнул, коснулся рукой спутанных тёмных волос Солли, пропуская тяжёлые пряди меж пальцами, погладил и прижал Солли к себе ещё крепче.

Хань растянулся на ковре, упёрся локтями и опустил подбородок на сцепленные в замок ладони. Продолжал смотреть на спящих Чонина и Солли и подмечать схожие детали. Тем более, Солли спала почти так же, как четыре года назад Кай, когда втихаря забирался в кровать Ханя.

Хань сам не заметил, когда и как подобрался поближе. Обратил на это внимание, потому что вдруг вытянул руку и кончиком пальца невесомо провёл по лицу Чонина. Прикоснулся к влажным ресницам и погладил висок. Чонин вздохнул и прижался подбородком к макушке Солли, но не проснулся.

Хань осмелел и придвинулся ещё ближе. Так близко, что от Чонина его отделяла теперь только Солли. Лежал на боку, опираясь на локоть, и смотрел. Смотрел и вспоминал слова Чонина. Что, если Чонин был прав? У него теперь собственная жизнь, которая начиналась без Ханя. Семья, работа, друзья и маленькая дочь. Наверное, Чжису смотрелась бы уместнее рядом с Чонином и его Солли. Хотя и Чунмён тоже прав — Солли никто не нужен, кроме Чонина. Эти двое нуждались только друг в друге.