Я обменялся с Трэвисом взглядами.
Мы это не обсуждали. Вообще. Если честно, я даже не представлял себя отцом. Во всяком случае, не после того как понял, что никогда не буду с женщиной в том смысле, который требуется природой для таких вещей. Сама идея казалась мне дикой. Отец? Я?
Я и Трэвис?
И ребенок Хейли.
Мое внимание привлекло тихое воркование, и я поглядел на сверток в руках Хейли. Маленькое сморщенное старушечье личико. Но вот глаза - темно-темно-синие. Знаю, что у новорожденных детей зрение не фокусируется, но клянусь, она смотрела на меня. Крошечный носик, смешная конусообразная голова, пятнистая кожа, но глаза казались проникающими в самую душу. Она точно смотрела на меня. Пятнадцати минут от роду, живая, настоящая. Девочка Хейли, которую никто не планировал, но, тем не менее, вот она, здесь. Ребенок Хейли, ее маленькая дочка, у которой, как и у меня, нет отца.
Я невольно протянул руку и прикоснулся пальцем к ее кулачку, чуть нажав. Ладошка раскрылась, пальчики вмиг ухватились за мой, а глаза были направлены на меня.
Я повернулся к Трэвису.
Он взирал на ребенка по-прежнему с испугом, но страх потихоньку отступал, оставляя лишь любопытство и легкое недоумение.
И, как ни странно, оттенок тоски.
В тот момент я понял, что мы скажем «да».
Разумеется, не обойдется без споров. Мы будем бесконечно терзаться вопросом, правильно ли сделали. Топтаться на месте, ходить по кругу, сомневаясь, готовы ли на такой шаг. Наверняка не раз поднимем мать Хейли с постели среди ночи своими звонками. У нас впереди достаточно времени, чтобы научиться.
Но, когда Трэвис тоже потянулся пальцем к детской ручонке, я уверился окончательно: малышка останется с нами.
* * *
Мы назвали ее Грейс Мэй Дэвис-Лавинг.
Первые три месяца Хейли жила с нами. Мы наскоро переоборудовали в детскую одну спальню наверху, куда поселили и Хейли. Большую часть времени с ребенком нянчилась она, но осенью возобновились занятия, и мы в основном перешли на молочную смесь, потому что Хейли стало нелегко кормить девочку самой. А как только началась полная учебная нагрузка, мы решили, что для всех будет лучше, если мы полностью перейдем на искусственное питание. Хейли вернулась к родителям, и ее переезд всем дался тяжело. Она каждый день нас навещала, но это совсем другое.
Так что я с некоторых пор обзавелся хроническим недосыпом.
Тем летом закончилось мое онлайн образование. Экзамены я сдал с первой попытки, а это уже достижение. Мои эссе похвалили и сказали, что они чуть ли не самые лучшие.
К осени пришлось нанять больше работников, потому что Трэвис расширил хозяйство, и, хотя я все еще был «палочкой-выручалочкой» в том, что касается овец, забота о Грейс легла на меня. Мы с Трэвисом менялись, но он ведь тоже не бездельничал и не пасьянс целый день раскладывал у себя в кабинете. Так что дополнительные рабочие руки – суровая необходимость. Я обычно следил за стрижкой, повязав на груди слинг с Грэйс, но зачастую вообще выпадал из дел на ранчо.
Порой было очень тяжело. По крайней мере, один раз в неделю я задавался вопросом: во что, черт возьми, я ввязался? Но малышку любил. Любил всем сердцем и душой и ни за что не бросил бы. Иногда просто стоял у кроватки и смотрел, как она спит, не смея до конца осознать, что она настоящая. Я стоял и думал о том, что делал в это время год назад, и все равно не мог поверить. Но вот она, реальная. Это правда. Вся моя теперешняя жизнь - правда.
А потом наступил День благодарения.
Хейли как-то странно вела себя. Я решил, что та нервничает по поводу отъезда в университет в январе и переживает за Грейс. Но тут крылось нечто большее. Хейли явно опять что-то задумала. Я это нутром почуял, едва только услышал скрип парадной двери. В детском креслице запищала Грейс, залаяли собаки; я переложил индейку на противень и крикнул Трэвису, чтобы шел на кухню помогать.
- Это не Трэвис, - отозвался голос Хейли.
- Ну, ты все равно кстати. Иди сюда.
Та показалась в дверном проеме, я нетерпеливо оглянулся. Но увидев ее лицо, так и замер.
- Я не одна. - Хейли отступила. У нее за спиной стоял мой брат. И невестка. И мама.
Она еще больше сгорбилась, чем когда мы виделись в апреле - словно это случилось семь лет назад, а не семь месяцев. Но тут Грейс снова захныкала, мамины глаза засветились, и годы будто отступили. Она устремилась вперед, уворачиваясь от собак, как страдающая подагрой паучиха, наклонилась, отстегнула ремешок креслица и взяла мою дочь на руки.
- Хейли присылала нам фотографии. - Билл незаметно приблизился. Сунул ладони в карманы джинсов. – Раз в неделю мама получала письмо со снимками ее внучки. - Он нервно поглядел на меня. - Надеюсь, тебя не очень огорошил наш приезд. Хейли заверила, что это было бы прекрасно, но, как погляжу, ты нас не ожидал.
Нет, черт подери, вот уж чего не ожидал, так не ожидал.
Я увидел, как моя мама уткнулась носом в носик Грейс, и услышал смех, когда та потянулась к лицу бабушки. Вспомнил о коллекции розовых чепчиков и подумал, что мама наверняка привезла их все с собой - полную сумку. Дыхание перехватило, я прочистил горло:
- Да нет, все нормально. Слава богу, еды у нас полно. - Я откашлялся и отвернулся, чтобы закончить с индейкой, хотя, признаюсь, на пару секунд у меня все равно поплыло перед глазами. – Вы уже решили, где остановитесь?
- В гостинице, - ответил Билл.
- В доме достаточно места, - сказал я. - Впрочем, как хотите. Дело ваше.
В итоге они остались. Занесли вещи, я разместил гостей в свободных комнатах и дал маме бутылочку, чтобы она покормила Грейс. На той уже красовалась розовая шапочка. Появившийся вскоре Трэвис был немало озадачен, но как только удостоверился, что я в порядке, просто поцеловал меня, поздоровался и предложил им выпить.
Вечером мы все – мои мама, брат с женой, Хейли с родителями, мой будущий супруг и наша дочка – как одна семья собрались на ужин в столовой за большим обеденным столом, который как раз поставили там неделю назад. Собаки сидели у входа, надеясь, что Трэвис сжалится и впустит их в комнату, но тот даже не думал делать псам поблажки. Картонную пальму так и не убрали, а по стенам висели гирлянды.
Мы с Трэвисом поженились в марте, в Каунсил-Блафсе, штат Айова, таким образом укрепив заботу о Грейс на законных основаниях. Это была скромная гражданская церемония в здании суда. А по возвращении в «Неизвестность», мы закатили прием и шумную вечеринку. Мама с Биллом и Сарой нас тоже поддержали.
Мои родные так до конца и не избавились от некоторой неловкости. Знаю, в их глазах это выглядит слишком необычно. Но они привыкнут. Со временем. Летом мама даже собралась приехать к нам на пару месяцев. Мы с Биллом пытаемся решить вопрос, где ей жить дальше, потому что здоровье уже не позволяет управляться самостоятельно. Я не против оставить её у нас - а то вдруг она уже думает о доме престарелых? Тем не менее, мы сошлись на том, что в Небраске маме будет лучше, потому что для нее нет большое счастья, чем возиться с Грейс.
Сейчас малышке уже три. Но мне кажется, это было совсем недавно. Будто вчера мы прятались в квартире над конюшней, когда я узнал, что моя подруга беременна. С тех пор прошло целых три года. Мы подыскиваем детский садик. У Хейли есть на примете несколько хороших мест, где, по ее словам, не станут внушать нашей девчушке, что ее папочки попадут в ад. Но, признаться, мне очень хочется, чтобы она подольше побыла дома.
Сексуальная комната, как вам известно, - в подвале. Мы там по-прежнему играем, но не часто, потому что я обычно сильно устаю. Да и дочка не дает расслабиться даже с замком на двери. Думаю, все-таки негоже, если она нас застанет за таким занятием. Нет, меня нисколько не смущает, что мы оба мужчины и я люблю нестандартный секс. Но, черт возьми, предпочел бы не объяснять ребенку, что такое скамья для порки раньше, чем ему исполнится, по крайней мере, лет пятнадцать. Или восемнадцать. Или двадцать пять.
