У меня закружилась голова и, покачнувшись, я схватился за стол.

- Не знаю...

- Если бы я не был твоим боссом, - гнул свою линию Лавинг, - я бы обратился по адресу?

Пальцы Лавинга жгли мне кожу; казалось, джинсы вот-вот задымятся.

- Да, - признался я и закрыл глаза. Одна его рука продолжала массировать мне бедро, а другая заигрывала с резинкой трусов.

- Вот и хорошо. - Я почувствовал кончики его пальцев прямо над ложбинкой. – Неприятно, что я щупаю тебя при всех, или наоборот, заводит?

- Второе. - Я крепче стиснул столешницу, потому что его пальцы возбуждающе танцевали вверх-вниз по пояснице.

- Я серьезно говорил, что предпочитаю пожёстче. Ты нормально относишься к небольшой порке?

Господи Иисусе!

- Нормально.

Теперь он ласкал меня уже открыто. В обычные дни я ношу с брюками ремень, потому что те так и норовят сползти с задницы. Но только не в том случае, когда меня вдохновляет надежда, что кто-нибудь сделает то, что сейчас делал со мной Лавинг, чья широкая ладонь вовсю оглаживала мои полушария, а другая мяла через джинсы член.

- Ты хотел бы чего-нибудь определенного, или мне следует избегать каких-то действий?

Я закусил губу, потому что его мизинец скользнул чуть глубже. Лавинг уже наполовину усадил меня к себе на колени, но сомнения еще оставались, только не в промежности. Мне и хотелось и кололось. Я никогда не трахался ни с кем из знакомых, уж не говоря о человеке, который взял меня на работу. Ясно как день, во что такое выльется, и следовало сказать «нет». Но время шло, а я молчал как парализованный.

Он это заметил, и его руки замерли.

- Хочешь продолжить? - спросил он. Мягко. Почти ласково. Но мизинец не убрал.

Я открыл рот, чтобы ответить «да», но не смог. А потом подумал: «господи, что за безумие», втянул побольше воздуха и пошел ва-банк:

- Мне нравится грубо. - Голос у меня срывался, но по мере того как я продолжал, звучал все увереннее. - Нравится, когда мне говорят, что делать. Хотите меня задом кверху на кровати, так и скажите. Допустимо подстегивать грязными словечками. Хотите называть вашим пони или собачкой - пожалуйста. Полагаю, гостиничные ковры слишком жесткие для щенячьей возни, а в постели – почему бы и нет. Можете связать или заткнуть мне рот, да хоть и то и другое вместе. Я не делаю минетов в душе - такое чувство, будто тонешь. Довелось попробовать «золотой дождь»[3] – одного раза хватило. Но порка – это здорово. Только не до крови. Щипки - хорошо. Особенно за соски и за задницу. Засосы нравятся, но не на открытых участках кожи.

Последние пункты я перечислял очень быстро; закончив, затаил дыхание в ожидании. Спустя несколько секунд Лавинг накрыл ладонью мою ширинку:

- Как насчет людных мест?

Его пальцы уже были на застежке-молнии. Я задрожал и толкнулся пахом навстречу.

- В разумных пределах, пока не арестовали.

- Достаточно честно. - Он довольно-таки ощутимо стиснул мою задницу, так что заставил подскочить. - Расстегни штаны и положи руки на стол.

Глава 2

Раз уж я решил сдать перед Лавингом позиции, то больше не видел причин отказывать себе в удовольствии начать грешить по-крупному. Ну, если собираешься попользоваться тем, что плохо лежит, к чему мелочиться?

Было еще немного не по себе, но похоть быстро взяла свое.

Ладонь тем временем переместилась мне за спину. Я возился с ширинкой, но болты плохо слушались, и дело продвигалось медленно, потому что мне уж очень усиленно наминали зад. То есть, по-настоящему сильно. Лавинг оказался гораздо агрессивнее, чем я думал, и будь это кто-то другой, я бы точно пошел на попятную. Но тогда у меня даже мысли такой не возникло. Закончив расстегивать джинсы, я, как велено, положил руки на стол.

Лавинг опять сжал меня, да так, что аж член заныл.

- Хороший мальчик. – Пальцы скользнули по бедру вверх. Я одобрил, как они ловко нырнули ко мне в трусы и плотно обхватили ствол. Опустив глаза, я задрожал, завороженно глядя на кулак Лавинга, копошащийся под тонкой тканью. – Тебе ведь нравится на это смотреть, да? Наблюдать, как я лапаю тебя прямо здесь, где каждый может стать свидетелем нашей маленькой забавы?

- Да, сэр, - Я не отрывался от этого зрелища. Видел только волосатое запястье, оттягивающее резинку, и бугор, скрытый трусами. Приподнял бедра повыше, чуть ссутулившись.

Палец, исследующий мою расщелину, стал настойчивее. Вскоре он коснулся ануса, и я, давая свободу действия, подался навстречу.

Пока Лавинг говорил, его рука не прекращала двигаться спереди, но сзади палец лишь дразнил самым кончиком.

- По сухому?

- Да-а, - сказал я и расслабил мышцы. - Можно и так. Дальше, не останавливайтесь. - Я с замиранием сердца ждал его реакции. Некоторых действительно не устраивает, когда в заднице не смазано.

Внешне Лавинг остался непроницаемым. Просто без лишних слов увеличил нажим.

Сухой палец странным образом обостряет мое восприятие. Это одновременно и сексуально, и нет, будто дает привыкнуть, раскрывает, реально заводит. Со смазкой такого никогда не ощутишь. Палец Лавинга воткнулся уже целиком, а я старался не пропустить ни одного движения его руки в моих трусах. Проклятье! Еще чуть-чуть - и нагибай меня над столом не отходя от кассы.

- Думаю, нам пора перебазироваться в гостиницу, - заметил Лавинг, продолжая неустанно трудиться надо мной с двух сторон. – К тебе или ко мне?

- К вам. - Мне хотелось иметь возможность уйти, когда все закончится, без необходимости ждать его вердикта. Куда мне садиться за руль в таком состоянии? Машину брать я не собирался, потому что был слишком пьян.

Он поиграл со мной еще немного, и я потихоньку начал толкаться то к нему в руку, то на палец, чтобы тот ездил во мне вверх-вниз. Парни в баре стали обращать на нас внимание. Я заметил это и почувствовал себя настоящей шлюшкой. Дешевкой. Последней, грязной дешевкой. И так сожалел, что нельзя отдаться ему прямо там.

Я завертел задом быстрее.

Лавинг согнул во мне палец, вынудив задохнуться и замереть. Потом проделал это еще и еще, гладя внутри.

- Ты такой славный и тугой, - прошептал он. – А теперь давай, подои его. - Я повиновался. Рука выскользнула из трусов и пробралась под футболку. Лавинг ущипнул меня за сосок, я раскрыл рот, судорожно хватая воздух. Палец снова согнулся внутри. - Крепче. Сжимай крепче. Да. Вот так.

Я принялся доить его задницей и получил в награду еще несколько щипков за соски: сначала за левый, потом за правый. Довольно скоро на наше шоу собралась порядочная аудитория. Я тяжело дышал и активно крутил бедрами, не убирая ладони со стола.

- Кажется, нас сейчас выгонят, - хмыкнул Лавинг, но не прекратил свои пошлые приставания. Он целеустремленно теребил мои соски, резко оттягивая их и катая между пальцами. - Тебе нравится то, что я с тобой делаю? С твоими сосками, с твоей задницей?

- Да… - ответил я.

- Не слишком сильно?

Я покачал головой:

- Можно сильнее.

От следующего щипка у меня звездочки перед глазами зажглись.

- Так? – Другой щипок.

Не способный выговорить ни слова, я просто кивнул.

Он вернулся к своим садистским пыткам, по очереди терзая мои соски и не давая мне передышки. Ни на секунду.

- У нас зрители. За столиками напротив. Шестеро парней. Они знают, что я с тобой творю.

- Да-а… - Господи, как же мне это нравилось!

- Ты и вправду невероятно тугой. Скажи мне, что ты чувствуешь? Каким кажется тебе мой палец?

- Возбуждающим. - Я снова сжался вокруг него. - Возбуждающим и непристойным.

- Хочу видеть, как мой палец входит в тебя. Хочу, чтобы ты раздвинул свою задницу руками и держал открытой, чтобы я мог смотреть, как ввожу его.

- Да, сэр, - подтвердил я, безумно сожалея, что все это не в реальности.

- Тебе нравится, Монро? Любишь, когда тебя вот так трахают?

- Да, сэр. - Но все-таки добавил: - Пожалуйста, сэр, Ро. Даже мама не называла меня Монро.