– Тебя ждет отец… – еще одна попытка спровадить его

– Вообще-то, Ксюша, он ждет тебя. Но я могу ему отзвониться, что не смог тебя уговорить.

– Не надо… – Слишком поспешно.

– Он не приедет сам. Не переживай. Он едва сидит.

– Я знаю… Отпусти… – как-то обреченно. Ей так неприятно его общество? – Мне плохо…

Илья увидел, как она прижимает ладонь ко рту, тут же завел мотор и отъехал, освобождая проход в ее двор. Вырвался из машины, открыл ей дверь, едва успев подхватить, прежде чем она неуклюже вывалилась из машины, жадно вдыхая морозный воздух. И это не в первый раз… Что, черт возьми, с ней такое?

Надышавшись, она отстранилась из его объятий, в которых, не замечая сам, он ее держал, она шагнула в сторону калитки.

– Пошли…

Пискнула сигнализация, и они оба направились в дом Лесиных.

Внутри было как-то неуютно. Помня прошлые визиты, теперь же тут словно царил какой-то невеселый дух. Не было той теплоты, света. Возможно, дело в простом отсутствии ребенка, а возможно, дом переживал горе вместе с хозяйкой. Обведя взглядом гостиную, Илья заметил произошедшие изменения. Ни разбросанной детской обуви, ни игрушек, ни карандашей на журнальном столике. Лишь бессчетное множество фотографий, расставленных на каждой плоской поверхности, с которых по-детски эмоционально смотрели глаза Евы. Улыбающиеся, грустящие, задумчивые…

Жуть.

Илья никогда не считал себя сентиментальным, но в этот момент почувствовал, как повлажнели глаза. Он знал эту девочку. Смелую, беззастенчивую кроху, которой достался тот самый единственный его романтичный цветок. Первый и последний в ее жизни.

– Прости, мне нечего тебе предложить, я не готовила. Разве что… чай? – перед ним стояла враз сбросившая с себя всю браваду, выказанную на улице, женщина. В ярком освещении комнаты стали заметнее темные подглазины. Уголки губ, обычно приветливо вздернутые, опущены вниз. Может и тошнит ее после всего этого? Кто знает, у кого какая реакция на стресс…

Илья кивнул и прошел за ней в кухню.

– Так зачем ты здесь?

Снова этот вопрос. Кто бы знал!

– В машине ты говорить отказалась.

– Говорить о чем?

– Я хочу знать, что у тебя с отцом? То он объявляет тебя своей невестой, то ты бегаешь от него. Прости, но вы не похожи на влюбленных голубков, – получилось с сарказмом, но он не мог спокойно говорить об этих отношениях.

– Никто не говорит о любви…

– Разве? Скажи это моему предку.

– Я… мы… – она долго подбирала слова. – Я скоро уеду из поселка. Он забудет. И всё будет хорошо.

– Куда? – от неожиданной новости Илья едва не сел мимо стула.

– Продам виллу. Мне не нужна она такая большая. Одной… Только не говори пока Стасу, – она посмотрела ожидающе. Илье пришлось кивнуть. – Куплю квартиру в городе. Возможно, новый автомобиль…

– Твоя Хонда стоит у нас во дворе… Отремонтированная…

– Что?!

– Да. Отец хотел сделать сюрприз.

Она закрыла глаза. Потом зажмурилась. Потерла переносицу и шумно вдохнула.

Да, Илья говорил отцу, что лучше, если уж он настаивает, купить новую, но папачес с каким-то отрешенно-маниакальным упорством желал восстановить после аварии ее прежнее авто. Как минимум следовало поинтересоваться ее мнением. А теперь вот…

– Не стоило… – она еще с полминуты о чем-то думала, чуть вздрогнув и подскочив к столу, когда щелкнул электрочайник, возвещая о готовности. Продолжила отвернувшись: – Я не смогу принять такой подарок. Я итак задолжала Станиславу непомерно много. А в ответ не могу ничего ему предложить. Я не смогу быть с ним…

Что почувствовал Илья после этой фразы, он не смог бы сформулировать. Удивление? Восторг? Непонимание? Надежду!?!?

Тьфу, какая надежда!? На что? Она же…

Мысли прервала трель телефона. Ее… домашнего. Но Лесина будто не замечала. Продолжала мешать ложкой заваренный прямо в кружках чай.

– Не ответишь?

– Если это твой отец, пусть думает, что меня нет.

– Почему?

– Потому что ты все еще здесь. Не хочу врать.

– А если не он?

– Перезвонят на мобильный…

Звонок прекратился. Тут же зазвонил сотовый. Его.

«Отец».

– Да? – он поднес трубку к уху.

– Сынок, куда ты пропал?

– Все еще жду. – Он быстро глянул на Ксю. – Пока нет.

В трубке вздохнули.

– Возвращайся. Я ей позвоню. Не мерзни.

– Ок…

Домой не хотелось. Никуда не хотелось. Хотелось быть здесь, в этом доме. Даже в таком ныне мрачном и пустом. Почему?

Ксю куда-то вышла. Он слышал, как она поднималась по лестнице на второй этаж. Забытые кружки с чаем синхронно дымили паром на разделочном столике. Речинский встал. Переставил чай, заглянул в пару шкафчиков, в одном из которых нашлись остатки печенья в прозрачном пакете. В холодильнике и вовсе «мышь повесилась». Мда…

Неожиданно взгляд упал выше. Несколько упаковок с таблетками были накрыты исписанным листком в клетку. Чувствуя себя излишне любопытным, не удержался и, схватив, начал читать. Почерк был неразборчивым, но суть стала ясна: отдых, витамины, другие предписания. Внизу приписка: «на прием в 16 недель» не вызывала интереса в виду непонятности.

Взял первую попавшуюся коробочку с препаратом. «Фолиевая кислота». Ни о чем не говорит. На следующем коробке с незатейливым названием была нарисована женщина.

Беременная…

Послышались шаги. Илья быстро сложил всё, как было и, схватив пакет с печеньем, шагнул к столу.

Глава 34

Переодевшись в домашнее, чтобы у гостя не возникало сомнений, что никуда из дома она идти не собирается, Ксюша спустилась вниз. На кухне за обеденным столом спиной ко входу сидел тот, кто волею насмешницы-судьбы оказался отцом ее будущего ребенка. И сидел так, будто тут ему самое место. Вразвалочку. Потягивая из кружки горячий чай и лениво забрасывая остатки какого-то печенья. Ксю не вспомнила бы при всем желании, когда в последний раз она то покупала. Что-то нереальное, из прошлой жизни.

Взяла свою кружку, подула, попробовала отпить, но напиток был слишком горячим на ее вкус. Садиться напротив Ильи не решилась. Это выглядело бы слишком по-домашнему. А его здесь вообще не должно быть.

Парень молчал и не обращал на хозяйку дома никакого внимания. Темный расфокусированный взгляд упирался в столешницу, а его обладатель о чем-то глубоко задумался.

Ксю открыла холодильник: ничего. Пусто, как во времена блокады. Закрыла.

– Почему ты ничего не ешь? – вопрос застал ее врасплох. Ксю вздрогнула от неожиданности и обернулась.

– Я ем.

– Что?

Странный вопрос.

– Еду, – хмыкнула.

– Что ты сегодня ела?

– Я? – Лесина даже растерялась. – Ватрушку?

– Что?? – Илья подобрался, облокотился на стол и нахмурился. – Ватрушку?

– Да, в обед. А что? Это не еда, по-твоему?

– А еще что?

– Чай пила утром.

Речинский продолжал тяжело пялиться на Лесину.

– И сейчас чай?

– Ну, да!

Боже, что ему от нее надо? Смотрит опять так, словно пытается залезть в голову. Ну, забыла она сегодня заехать в магазин, что такого? Да и не хочется есть особо. Все равно от большинства съестного ее тошнит.

Парень достал свой мобильный телефон и начал в нем копаться. Затем, видимо найдя нужное, приложил его к уху.

– Алло? Да, здравствуйте. Будьте добры… что?… Лучистый, вилла номер семь, – тут Ксю выпучила глаза и попыталась отнять у него телефон. Безуспешно: Илья встал и увернулся от хозяйки дома. – Будьте добры пиццу… самую большую… Да, подойдет. И… сок… или морс, есть?... Два… Хорошо... Когда?... Спасибо. Ждем.

– Я не буду, – Ксю негодовала! Что за самоуправство? Дождется свою пиццу и пусть валит из ее дома!

– Или так, или едем на ужин к отцу! – Припечатал он. – Я есть хочу!

– Ну, так иди домой и поешь! Причем тут мой адрес и самая большая пицца? Не вижу связи!

– Пойдешь со мной? – дождался пока она отрицательно покачает головой. – А раз ты не идешь…