– Наверное, ты прав… – теперь, когда Стас, возможно, останется инвалидом по ее вине, быть с ним – ее долг.

Парень ничего не сказал, продолжил идти, не оборачиваясь узнать, идет ли она следом.

Глава 26

В больнице Илья сразу направился к отцу, а Ксению ждал крайне неприятный сюрприз: у Евы утром был кризис и остановка сердца. Девочку вернули к жизни, но из комы вывести так и не смогли. Оповестить об этом из больницы не получилось: домашний не отвечал, сотового номера им не оставляли. Зато дозвонились бабушке, которая приезжала, но вскоре уехала, не видя необходимости находиться в отделении. Ксюшу не дождалась, сославшись на дела.

Все это ей рассказала дежурная медсестра, и Лесина, глотая слезы, бросилась в кабинет к врачу.

– Мы делаем все возможное, Ксения Валерьевна, но девочка… – доктор отвел глаза. – Плоха.

– Но ведь она поправится? – вытирая мокрые щеки, с надеждой вопрошала Ксю.

– Я не хочу делать каких-либо прогнозов, – с грустью ответили ей. – Жизнь ребенка сейчас полностью обеспечивает аппаратура, но, как видите, даже это не всегда способно справиться. Сегодняшняя остановка сердца тому подтверждение. Организм слабый, ваша дочь еще очень мала, чтобы иметь силы и желание поддерживать жизнь. Я сожалею… и пока никаких надежд давать не хочу.

После этих слов Ксения разрыдалась и в прострации направилась к выходу из кабинета.

Ее малышка… Господи! За что!? – размышляла Ксюша. – Она ведь совсем еще маленькая, не успела пожить, повидать мир…

Илья вошел к отцу, который не спал, смотрел новости по телевизору, находящемуся тут же в палате.

– Привет, пап.

– Здравствуй сынок.

– Как ты?

– Без изменений. Лучше расскажи, Ксения была у Юры? Я не могу ей дозвониться.

Илья кивнул. В голове мелькнула неприятная мысль, что он добровольно выступает связующим звеном между отцом и Ксю, поддерживая их отношения. Но он тут же отбросил подобное подальше. Сейчас не время для ревности.

– Ее сотовый после аварии не найден, – сообщил Илья. – Она хотела к тебе зайти. Но я не знаю, пустят ли.

– Пустят. Я договорюсь. – Стас улыбнулся и поерзал на кровати, пытаясь найти более удобную позу. – Купи ей другой телефон. Я оплачу.

– Хорошо.

– Не тяни, скажи, как всё прошло?

– Я не знаю. Я не был в кабинете, когда они разговаривали. Но, вроде бы, всё нормально.

– А… ну, да. Ладно. Позвоню сам Юре. – Станислав задумался о чем-то своем. – Денег давал?

– Кому?

– Ксюше.

– Зачем?

– Ну, – отец смутился. – Мало ли, расходы. Дочь в больнице. Сама она… на чем она ездит сюда?

– На мне… – выдал Илья. И посмотрел отцу в глаза.

– Вот как? Вы подружились? – Речинский старший с надеждой взирал на сына.

– Эээ.. типа того. Да.

– Я очень рад. Правда.

Илье стало не по себе. Впрочем, почему? Он ведь не уводил ее у отца. И разве не удачный момент сейчас что-то узнать?

– Давно вы знакомы? – спросил он.

Станислав как-то подобрался, хоть и не шелохнулся. Но Илья заметил изменения в настроении родителя.

– Не очень... Месяц? Два?

– И ты уже собираешься жениться?

– Мы решили с этим повременить. Не торопиться.

Речь замер.

– То есть, ты ей уже предлагал?

Станислав прикрыл глаза, не отвечая. Илья напрягся. Неужели Ксю все же настолько лицемерна, раз так легко играла на два фронта? А он уже собирался поверить ее словам, что всё действительно было не так, как виделось на первый взгляд.

– Сын, я не знаю, откуда у тебя такое отношение к женщинам, но…

– Какое? – резко перебил Илья.

– Ну, я не знаю… Любу ты постоянно третируешь…

– Люба прислуга!

– Она домработница. Хорошая женщина. Добрая, услужливая. Всегда рада помочь…

– Она спит и видит стать хозяйкой твоего дома и кошелька!

Стас резко поднял глаза.

– Не правда! Нет. Столько лет она живет в доме, и так, как хозяйка, почти. Может, я и нравлюсь ей, но меркантильного интереса никогда не замечал.

– Конечно, нравишься! Я не спорю, но одно другому не мешает! Открой уже глаза, – вскрикнул парень. – Мягко стелет! Чтобы ты ее заметил! Выделил! Обратил свое королевское внимание на нее, как на женщину! Чтобы получить доступ к твоему телу и делу!

– Ерунда.

– Ой, ладно. Считай, как хочешь, но если у тебя серьезно с… – тут Илья замолчал, сам не зная, с чего вдруг ему защищать Ксю. Пусть живут, как хотят, хоть втроем шведской семьей. А он посмеется со стороны на этот цирк.

– Я не знаю… – вдруг заметно погрустнев, тихо прошептал Станислав. – Возможно, я теперь инвалид. Кому я буду нужен? Ксюша молодая, красивая. Я не буду настаивать…

Тут в палату вошла медсестра, и внимание Ильи переключилось на нее.

– Молодой человек! – и тут же смутилась, под черным взглядом обернувшегося Ильи, но, постреляв глазками, продолжила. – Там женщина, с которой вы приехали, кажется… Я помню…

Оба Речинских резко вздохнули, ожидая продолжения.

– Что с ней? Где она? – хором поторопили они медработницу.

– Она в детской хирургии… – продолжила, не торопясь, девушка. – Упала… в обморок…

– Что случилось? – выкрикнул Стас, когда Илья выбежал из палаты, а медсестра спокойно начала ставить пациенту капельницу. – Что?

– Да я не знаю толком. Услышала, когда по лестнице шла, что про мамочку какую-то говорят, у которой дочка маленькая при смерти после аварии. Вспомнила, что вы, вроде как, тоже были в той машине. Сплетни ж быстро распространяются… – Словоохотливая девица сделала брезгливое лицо, будто сама к ним не имела никакого отношения. – А этот симпатичный молодой человек, ваш сын… – кивнула она на дверь. – Это его жена, да? Так быстро убежал…

Стас слегка мотнул головой, чтобы прийти в себя от подобного предположения.

– Он не женат. Так что там с Ксенией? И ее дочкой?

– Да малую с утра еле откачали. Плохо что-то там было. Не знаю толком. Ну вот, мамочке рассказали, она и…

Мужчина чертыхнулся. Как же хотелось ему сейчас быть там, рядом с ней, а он даже сесть нормально на кровати не может, не то, чтобы встать. Нет. Однозначно, он не оставит это дело с Пешковым просто так. Этот недоделок, его сын, сполна ответит за всё это. Не был Станислав никогда злопамятным и жестоким, но тут по-другому – только проиграть. А этого допускать он не был намерен.

Речинский взял здоровой рукой телефон, лежащий для удобства рядом, и нашел в журнале звонков нужный номер.

– Юра, привет…

Илья нашел Ксю в детском отделении, лежащую на облезлом диванчике в небольшом холле коридора. Рядом стояла грузная женщина в белом халате и, перебирая что-то в руках, тихо шептала успокаивающие слова, качая головой.

– Что случилось? – спросил парень, решив не показывать виду, что как-либо осведомлен о происходящем.

– Ой, соколик, – обернулась медик. – Ты с ней? Плохо ей стало. С дочкой-то беда какая! – Женщина снова покачала головой, – Вот мамочка и не вынесла новостей-то.

Илья глянул на Лесину. Та лежала без движения, но глаза были открыты и бессмысленно смотрели в потолок.

– Ксю? – позвал ее Речинский, но никаких признаков, что она его услышала, не было заметно.

– Я ей успокаивающего дала. Ей бы поспать… Домой бы… В себя прийти.

– Я останусь тут, с Евой, – монотонно проговорила Ксения.

Медсестра только развела руками, многозначительно глянув на Илью. В палатах реанимации не предусматривалось постоянное нахождение посторонних.

Что на это сказать? Чем помочь?

Может, отвлечь?

– Ксюша, отец хотел тебя повидать…

Лесина медленно повернулась и посмотрела глаза в глаза. Парень даже отступил, настолько обреченным был тот взгляд. Пустым. Горьким. Тут вдруг она начала подниматься, слегка пошатываясь. Пришлось ему и медичке подхватить ее под руки для устойчивости.